Пленница медведя

Никогда не встречала такого мужика в жизни, чтобы вот так мной командовал. Даже отцу не удавалось, а он у меня тот еще тиран. Про окружение и говорить не приходится – вся эта вылизанная «золотая» молодежь меня ввергала в скуку. Позолоченный налет на каждом слове вставал в горле и мешал дышать… У меня было чувство, что я пытаюсь нырнуть в лужу.

Когда отец пригрозил, что оставит мне запись о судимости, если не выйду замуж, я думала, ударю его. Но я проглотила. Пять дней во мне бурлило бешенство. Я все наблюдала, как ему будет житься с таким решением. Но жилось ему отлично. Полный уверенности, что делает мне лучше, он даже воспрял духом. А когда на нашу виллу завалился мой будущий муж, терпение лопнуло. И вот к чему это привело. Кажется, не только Медведю нужно думать о своем поведении и ошибках. Но он был занят другим – подошел, забрал чашку и дернул с меня футболку.

– Что?.. – задохнулась я от неожиданности.

А он стянул с себя штаны и залез ко мне, натягивая на обоих одеяло.

– Какого ты делаешь? – возмутилась я хрипло, ворочаясь в его руках.

– Дана, замолчи, – устало приказал он, прижимая к себе спиной. – Уже утро почти. Быстрее пропотеешь и забудешь о своей болезни.

Когда просьба соединяется с невозможностью сопротивляться, возражать сложно. Я подергалась для приличия, гневно сопя. Это было слишком! Кто он такой, чтобы вот так просто меня прижимать к себе под одеялом? Все это было даже интимнее, чем секс. И это сбивало дыхание, разгоняло сердце… и осыпалось влагой на коже. Я взмокла, не успев даже начать смиряться с его близостью. Сезар же совершенно спокойно себя вел, будто каждую неделю вот так вот лежит с очередной спасенной незнакомкой и заставляет ее потеть…

Когда мы взмокли оба, он выпустил, потянувшись за простыней, тщательно меня обтер, оглушая окончательно. Я не могла сказать ни слова… Обо мне так никто никогда не заботился. Ну или я не помню этого, к сожалению. Носить чаи, обтирать, водить в туалет – к такому я не была готова.

Я шмыгнула носом, и чертов Медведь оживился:

– Что с тобой?

– Отстань, Сезар, – беззлобно простонала, принимая возвращение его близости.

– Не могу, Дана, – и он уткнулся носом мне в шею. – Мне нужен твой запах. Я боюсь не проснуться…

Я зажмурилась, тяжело сглатывая, пытаясь вместить такое простое и страшное признание.

Глава 4

Мне снилось, что я снова медведь и не могу выбраться и вернуться к Дане. Слышал ее голос, крик, просыпался несколько раз и будто возвращался из ада в свой собственный концентрированный рай. Рай, в котором я был жив, Дана – в руках, а треск в камине наполняет спокойствием.

Кажется, нормально уснул, только когда рассвело. Но снова провалился в тяжелый сон, наполненный дождем, холодом и сыростью. Я ходил вокруг своего пустого дома, но не мог найти что-то важное, начал метаться, пока не проснулся от собственного крика и касания.

– Сезар, – сжались чьи-то пальцы на плече. Я едва ли слышал слова из-за собственного лихорадочного дыхания. – Сезар, проснись…

Я раскрыл глаза и резко сел, оглядываясь. Дана сидела рядом. Наши взгляды встретились, и ее был очень тревожный.

– Тебе плохо? – прохрипел, на что ее брови поползли вверх:

– Не мне. Тебе плохо. – Мы уставились в глаза друг друга, но она сдалась первой, поднимаясь: – Я кофе сварила. Со специями. Будешь?

Я рывком вцепился в ее штаны и дернул к себе. Девушка упала в мои руки, взвизгнув, и я быстро коснулся лба губами, и тут же перепроверил ладонью.

– Норма.

– Да я и без тебя знаю! – заворочалась она, выпутываясь. – Псих.

Поднялась, поправила футболку, подтянула штаны повыше и пошлепала босиком вниз. Я проводил ее взглядом и протер лицо. Камин погас, по полу разливалась бледная стылая пастель позднего утра. Пахло дождем. И Даной. Я весь ею пропах так, что с первого раза и не отмыться. Да я и не собирался. Ее запах дарил спокойствие и почти физически держал. Я просто в это верил. Но и побочный эффект имелся – я хотел жить еще сильнее, до рычания, до зубовного скрипа.

Дану я нашел в гостиной. Она билась за статус-кво с моим камином, и я не стал мешать. Тяжело опустился на стул так, чтобы видеть ее и окна. Надо будет прогуляться по округе и разведать, сняли белоглазые свое наблюдение или нет.

От камина послышалась отборная ругань, и я перевел взгляд на более приятное зрелище – встрепанная девушка со спичками. На ее лице некоторое время прыгали отблески огня, потом все тухло, Дана ругалась и начинала все сначала. Кофе приобретал все больше вкуса с каждым глотком… А ведь я раньше не умел так ценить… каждый глоток. А что еще удивляло – девушка меня не упрекала в том, что не бросаюсь на помощь. И истерику побежденной не разыгрывала.

– Ты на завтрак что хочешь – хлеб с соленой рыбой или кашу с ягодами? – поднялся, когда кофе кончилось.

– И то, и другое, – откинула она налипшие на лоб волосы. Значит, потеет. А значит – идет на поправку.

– Воды выпей, – и я направился на улицу.

Прохладный воздух дернул нервы и зверя внутри так, что я схватился за перила до побелевших костяшек. Грудную клетку сдавило страхом: а вдруг не смогу удержаться? Я же обреку ее на смерть, если меня не станет. Взять себя в руки стоило всех сил. Надышавшись и успокоив сердце, я открыл глаза – не сдамся. Не хочу. Смогу победить эту чертову поломку в башке!

Когда вернулся в кухню, по спине бежал ручьем пот. Дана бросила на меня тревожный взгляд от камина – таки победила его.

– Тебя, может, научить растапливать камин? – Голос охрип. Хорошая идея – научить ее всему на случай моего фиаско. Оставлю ей оружие, мобильный, ключи от машины… Я так задумался, что даже не услышал ее ответа: – Что ты ответила?

– Ничего я не ответила, – поднялась она и направилась ко мне. – Давай сюда. Сегодня я о тебе забочусь… – Она забрала у меня из рук пачку мороженых ягод, строганину и хлеб и направилась к столу. – Тебе снова плохо?

– Нет, – опустился я на стул, тяжело дыша.

– Жаль, что у тебя нос не растет от вранья, Медведь, – привстала она на цыпочки, вытягиваясь за сковородкой.

А я залип на ней, наслаждаясь каждым ее движением, как недавно вкусом кофе. Дана даже в мешке из моей огромной одежды казалась притягательной, привлекала внимание. И эти ее волосы… А еще глаза. Она поглядывала на меня все время, боялась поворачиваться спиной. Нет, мы не примирились, даже не начали. И не скоро сможем, потому что в груди снова вспыхнула жажда, что она вызывала. Я облизал пересохшие губы и отвернулся:

– Я в душ…

Стоя под прохладными струями воды, немного приходил в себя. Нельзя… Нельзя хватать и делать все, что хочется. Нельзя жить одним днем, иначе он и правда станет последним. Она права – я привел в дом женщину, а веду себя так, будто завтра не настанет.

Допустим, настанет. Что дальше? Еще вчера было плевать, но сегодня девчонка уже начала впитываться в душу… Я не знаю, что с ней не так. Но она и правда особенная. Пока что, по крайней мере, кажется такой. Она идеально смотрится на кухне, лежит в руках… и стонет подо мной тоже идеально.

– Черт! – ругнулся на мгновенный каменный стояк и закрутил горячую воду, награждая себя ледяным дождем. Мне кажется, я даже Бога помянул, хотя никогда не молился. Нашел время, что уж…

Наскоро обтеревшись, натянул штаны и вернулся в гостиную. Дана уже приготовила сандвичи из рыбы и масла, на печке похрюкивала овсянка, а в раковине размораживалась черника.

– С возвращением, – бросила на меня напряженный взгляд. – Послушай, давай поговорим. – Передо мной снова возникла чашка кофе, а Дана уселась на соседний стул со своей. – Если тебе плохо, я должна быть в курсе…

– Я оставлю тебе все необходимое в подвале – мобильный, оружие, ключи от машины…

– Ты говорил, что машина не заводится, – закатила она глаза.

– Ключи от подвала буду хранить в кармане штанов. Если обернусь, штаны мне больше не понадобятся. – Дана отвернулась в окно, будто ей неинтересно. – Ты меня слышишь?

– Слышу. Но нам же это не нужно, да? – вернула на меня взгляд.

Я сузил глаза на ее лице:

– В смысле?

– Сезар, у тебя есть более привлекательный план, кроме как оставить мне свои штаны?

– Откуда ему быть? – начинал злиться.