Наследник для медведя

– Не делайте ничего, пожалуйста. Я себе не прощу…

– А я? – он долго смотрел мне в глаза. – Он купил тебя на высшем уровне…

– Что? – опешила я.

– Это догадка, – щурился он хищно. – Но вероятность слишком высока. Поэтому и борзый такой. Борзый ведь? – И он обошел меня и направился к столу.

– Павел, – бросилась я следом, – пожалуйста! Не делайте ничего! Послушайте! Мы с Рэмом… у нас все непросто. Но дайте мне шанс не впутывать вас!

– За все время исследований их особенностей, Вика, мы ведь не особо продвинулись, – развернулся он у стола. – Мы все равно многого не знаем. Они забирают себе женщин, обрубая всяческие их связи с родными.

– Поэтому таких полоумных немного, – пожала я плечами. – Я не хотела замуж! Просто развлечься…

– Не ври, а! – скривился он.

– Вы считаете, что в меня нельзя влюбиться так, чтобы совершать импульсивные поступки? – всплеснула я возмущенно руками. Честно говоря, ноги уже дрожали от напряжения. – Павел, давайте закроем тему, хорошо? Сама разберусь со своими любовными похождениями! Буду ждать вызова к вашему начальству. Если у вас пока все, то разрешите идти?

Ох, давно я не видела у него такого взгляда. День еще не начался, а я уже дрожала от напряжения. Но, как мне показалось, выступила я эффектно, поэтому развернулась и вылетела из кабинета. Саторро в моих планах не значился – пусть идет к чертям.

И что самое интересное – Рэм не объявился. Меня одолевали звонками журналисты, косились в коридорах сотрудники департамента. Вышагивать с гордо поднятой головой и делать вид, что самая счастливая на свете, было тяжело. Таша благоразумно молчала и не пыталась комментировать новости – секретарь у меня самая лучшая.

Уехать вечером домой без проблем стало возможным только благодаря подземной парковке и отсутствию туда доступа посторонним, но у главного входа я заметила несколько папарацци. Джастис дежурил с Денвером до полуночи, поэтому я решила поужинать и собраться сама, чтобы не гонять поутру Ташу за новыми вещами.

А еще хотелось побыть в тишине. Только та неожиданно навалилась такой тяжестью, что я еле доплелась до кровати и рухнула на нее в одежде.

Рэм меня размазал… Я пялилась в потолок и безучастно моргала. Нужно было вставать, готовить ужин, идти в ванную, а потом ехать к Денверу… Сколько мне с ним еще осталось? Хотя… Если у меня его все равно отберут, зачем рвать ребенку сердце?

Зажмурившись, я потянулась к карману брюк и набрала текст сообщения Джастису, глотая слезы.

«Давайте сегодня без меня, хорошо?»

Рэм сделал больно не касаясь. Изящно вычислил точку приложения усилий и всадил в нее нож, прекращая все мои связи.

Кое-как сползав в ванную, я залезла в полотенце на барный стул в кухне с бокалом вина. Что у меня осталось по плану? Допрос. То, что меня вызовут, сомнений не было. И даже Келлер ничем не поможет. А потом увольнение. И конец карьере. Вино, к сожалению, не расслабило настолько, чтобы я не смогла поднять мобильник.

«Рукоплещу стоя. Ты правда думаешь, что я упаду без сил к твоим ногам?»

Он ответил не сразу. Я успела доплестись до кровати, вернуться в кухню за бутылкой и снова оказаться в спальне.

«Лучше на колени».

И снова пришлось сдержать глупый порыв выплеснуть эмоции и что-нибудь разбить. Нет уж. Если бить, то у зверя на голове!

«Длинная очередь к тебе на колени?»

Ответил он неожиданно:

«Не наливай второй бокал».

Я протерла губы тыльной стороной.

«Ты и сейчас меня видишь?»

«Нет. Но ты мало пьешь. На вечере от одного бокала тебя развезло. Сейчас – явно тоже».

Я посидела немного, глядя на бутылку на полу, потом наклонилась и плеснула из нее добрую порцию вина.

«Я не приду к тебе на колени, Рэм. Я лучше сдохну».

Мрачная решимость заполнила душу и опустошила одновременно. Положив мобильный рядом с бутылкой, я выпила залпом бокал и растянулась на кровати, повернувшись к городу. Красивый, загадочный, манящий ночной вид вскоре поплыл перед глазами. Что-то нашептывал мобильный, и мне даже казалось, я слышу ненавистный голос зверя… нет, рычание… Но мне стало свободней, потому что я приняла решение, которое было хорошо знакомо каждой гранью последствий. Зверь думает, что загнал в ловушку, но я уже была в похожей. Правда, тогда меня спасли родители Донни. Как они остановили свой выбор на мне в детском доме – несуразном подростке, я поняла только спустя много лет. Но теперь их нет.

Буду скучать по своему медвежонку…

***

11

***

Я смотрел на ее ответ, сдавливая мобильный сильнее, чем тот мог выдержать, и стискивал зубы. Впервые резануло нехорошим предчувствием, а ведь казалось, что все под контролем – просчитано, выверено с точностью… Но все пошло не так сразу же. Настолько, что нужно было бросать эту женщину и признаваться, что ошибся. Только я не мог…

А ее обещание внезапно вышибло из шаткого равновесия. «Лучше сдохну». Жаль, что я ее сейчас не мог видеть… Уметь признавать ошибки быстро я научился давно – не все можно держать под контролем. И эта женщина сейчас НЕ под контролем. Необходимость балансировать и следить за степенью сжатия обстоятельств вокруг нее нервировали.

Я поднялся из-за стола и прошелся по кабинету в сторону выхода на крышу. Несколько прозрачных ступенек вели на воздух – здесь почти чистый. Клочок искусственного леса и журчание воды в глубине были хреновой заменой дому, но хоть как-то облегчали неприятие этой помойки там, внизу. Именно, что помойка… Люди гнили в ней заживо, не чувствуя запаха. А я чувствовал. Только приходилось сцепить зубы и терпеть.

Поэтому заметить, что терпеть вдруг стало легче, было просто…

Я бы сравнил ее с последней ягодой шиповника на облетевшем кусте. На белом снегу она как капля крови – обещает еще несколько дней жизни. Такая непохожая на тех, с кем приходилось быть человеком – не льнула, а только отталкивала и держалась на расстоянии. Завершенная. Одна. Ей не нужны статус, мужчины и деньги. И ее тело только усилило притяжение и жажду заполучить любой ценой.

Я забывал о цели…

Мобильный снова жалобно скрипнул в пальцах, и я, наконец, использовал его по назначению:

– Мне нужно наблюдение за ней круглосуточно.

– Сделаю. Ограничения?

– Любое подозрение на опасность для нее. И досье на нее с момента рождения. Полное. Срочно.

***

Я обнимала кружку с горячим чаем одной рукой и скользила по столешнице другой. Сегодня хотелось запомнить каждую минуту, ощущения касания к своему прежнему миру. Я любила в нем каждую деталь, пусть кому-то покажется, что их непростительно мало, будто мне все дали взаймы…

День выдался тяжелым. На ковер в министерство меня вызвали рано утром, не успела я глаза продрать. Келлеру стоило всей выдержки позволять меня допрашивать под видом актуализации моего послужного списка. К счастью, выдержка не отказала обоим, а я даже поверила во всю чушь, которую несла. Мысль, что Келлер прав, и моя кандидатура согласована Арджиеву, крепла от вопроса к вопросу. Было ощущение, что меня прощупывали не на шпионаж, а на несогласие с положением дел, но я с энтузиазмом косила под дуру, при каждом удобном случае потирая безымянный палец новым кольцом. Келлер не сказал мне ни слова, но я слишком хорошо его знала – воюет за меня. Только все бесполезно. Рэм вряд ли разрешит мне оставаться в департаменте, если и правда теперь является моим владельцем. Если же нет, меня тем более не оставят.

Остаток дня провела как в тумане. Самое сложное, на что ушли последние силы – это снова не свернуть в сторону палаты Денвера.

Как я добралась домой, помнила плохо. Сколько сидела в кухне за столом – тоже не могла точно сказать.