Истинная дракона. Противостояние

– Зул!

* * *

– Майрин… – Кожи живота коснулся поцелуем. – Вставай. – Болезненно прихватил сосок, и я молниеносно вскинулась, но Джинн знал, чего ожидать – перехватил руку с выпущенными когтями и прижал к постели. – Доброе утро, – заглянул в лицо. – Я разве вчера тебя отпускал?

Я зло воззрилась на него. Аршад так и не вернулся ночью в спальню, и я сбежала к себе в комнату. Только снова проснулась с ним.

– Мне сидеть и ждать, пока ты снизойдешь? – нахмурилась я, дернувшись.

– Снизошел я давно, – жестко заметил он. – Только тебе это было не нужно.

– Почему ты так решил? – зло улыбнулась я.

– Борешься со мной, готова защищаться даже во сне…

Только тут увидела на его плече царапины.

– Это не я, ты же знаешь, – прикрыла глаза, встречаясь взглядом с внутренним зверем. Морда у того была довольная, как никогда. – Если бы я знала, как с ним сладить и… – я горько усмехнулась, – не оказаться снова брошенной в подземелье…

В нашу первую ночь, когда Джинн попытался взять меня, я обернулась каким-то жутким чудовищем. Огромные кошачьи лапы, перепончатые крылья и длинный хвост, который будто жил своей жизнью, норовя обнажить скрытое в его вершинке жало. Тогда, запертая в четырех стенах темницы с прутьями, я стенала сутками, разбивая тело в кровь и сдирая когти, пытаясь вырваться… Только никто не пришел на помощь. Вернее, Аршад приходил. Я помню его взгляд… Растерянный, беспомощный и… испуганный тварью, которую видел перед собой. Я никогда не забуду ужас на лице Правителя. Все, что он сделал – надел ошейник и спрятал в глубине своих подземелий. Бросил одну…

– Я не бросал тебя! – раздраженно возразил он. – И ты прекрасно это знаешь.

– Я не хочу больше туда…

– Я не брошу, – он рывком дернул меня в свои руки, зарываясь в волосы пальцами. – Не брошу, обещаю.

– Не обещай того, чего не сможешь, – вцепилась в его плечи. Никогда мне не избавиться от этого ужаса. Я боялась это существо, запертое внутри, как огня. Своевольное, хищное… Аршад так и не сказал мне, в кого именно я превратилась, но то, что тварь была невиданной – сомневаться не приходилось. Меня затрясло, когда я почувствовала ее рычание в душе. – Как от нее отделаться…

– Никак, – досадливо процедил. – Это проклятье того, из лап которого я тебя вырвал.

– За что?

Он никогда не рассказывал об этом. Я отстранилась, заглядывая Джинну в глаза.

– Ненавидел меня, – прозвучало отстраненно. Аршад опустил взгляд, кривя уголки губ. – И ведь знал…

– Что знал? – продолжала всматриваться в его лицо, чувствуя, что он вот-вот скажет…

– Что… ты станешь дорога мне, – пронзил меня темным взглядом. – Мое наказание и проклятье. – И вдруг улыбнулся: – Собирайся, пора завтракать.

Во дворце Повелителя не было суеты. Все еле колыхалось, даже вода в бассейне с карпами. Радужные, алые, жемчужно-белые, они собрались у бортика поближе к моей кушетке, с головой выдавая мое пренебрежение запретом не кормить рыб с рук. У них, видите ли, особый рацион. Только у меня тоже. Я облизнулась на особенно упитанного попрошайку красно-белой масти.

– Может, тебе какую-то другую рыбку завести? – усмехнулся Аршад, внимательно наблюдая за мной.

– Форель, – невозмутимо развалилась на подушках и лениво потянулась.

– Она не такая красивая. Свежая пойдет?

– Боюсь, твоя кухарка хлопнется в обморок, если я приду охотиться на форель в кухню…

– Охотница, – скалился Джинн.

По охоте я тосковала, как шейх по верблюду. Странно, но во время охоты мы с моей темной стороной души прекрасно ладили и дружно получали удовольствие. Аршад летал со мной в Европу на выходные, и в такие дни я чувствовала себя счастливой, как, наверное, ребенок. Счастье дышать холодным воздухом, бежать босиком по снегу, карабкаться на елку и смотреть с ее вершины на невероятные красоты – это запредельно! Аршад дарил мне оружие, нанимал лучших учителей по стрельбе… Только я оставляла всю экипировку в лесу и пускалась на охоту без ничего.

А вот светские приемы я ненавидела всей душой. Вся эта атмосфера фальшивых улыбок, блеск золота и драгоценностей, мир властных мужчин… Противно. Раньше я пряталась в комнате, либо уезжала по работе. И меня такой расклад более чем устраивал.

– Майрин, – тихо позвал Аршад, – после завтрака тебя заберут на примерку и приготовления к приему.

Чашка с чаем лопнула в ладони, и карпы бросились хватать осколки позолоченного фарфора, осыпавшие их дождем.

– Алан! – рявкнул Джинн, подскочил ко мне и, схватив за руку, дернул меня к пруду. – От ожога что-нибудь!

Сунув мою руку по локоть карпам на съеденье, Джинн устроил меня удобнее и сурово взглянул в глаза.

– Что за выходки?!

– Железную посуду бы мне, – искривила губы в ухмылке. – На поводке поведешь?

– Майрин, – прорычал он сквозь стиснутые зубы, – я никогда тебе ничего не запрещал, но всему есть предел…

– Ты запретил мне свободу! Все, что ты даешь, можешь отнять в любую секунду, просто щелкнув пальцами!

– Не надоело? – презрительно скривился мужчина.

– Надоело. Доказывать тебе, что я – не домашнее животное.

Он притянул к себе за шею, вынуждая смотреть в глаза:

– Я могу показать тебе отличие домашнего животного от женщины, которую выбрали, – в его черных глазах вспыхнул огонь. – Хватит.

Я и сама понимала, что стоит сделать шаг, и Аршад сорвется. А додавливать его у меня никогда не хватало смелости. Так, держать в тонусе, прыгать на стену в поисках ее слабых точек – не более.

– Хорошо, – пожала плечами. – Как скажешь.

Он хмуро усадил меня обратно на кушетку и осмотрел руку. Ни следа не осталось. Примчавшийся Алан растерянно переминался в шаге от нас с аптечкой, но подходить без разрешения не стал. Джинн задумчиво огладил внутреннюю сторону предплечья и пронзительно глянул на меня:

– Ты обжигалась когда-нибудь?

Обжигалась. Я могла сунуть руку в костер без вреда. Но на вопрос Джинна пожала плечами:

– Кажется…

– Кажется? – сузил он глаза и обернулся к Алану: – Свободен. А ты, – повернулся ко мне, – будь паинькой сегодня. Я обещаю рассмотреть твое желание.

Я сглотнула:

– Рассмотреть?