Королевская щука

– А как сейчас?

– Да в общем так же, – промямлила воспитательница, назначенная в провожатые.

В спальне, куда проводили комиссию, в два ряда стояли двенадцать идеально заправленных коек.

– Что это? – Детский врач попятилась от порога, ноздри завибрировали. Остальные тоже с беспокойством принюхались: из спальни явственно несло мочой.

– Это Эдька обоссался, – любезно сообщил из коридора сиплый детский голос.

Дамы дружно обернулись и воззрились на худющего белобрысого мальца лет десяти в байковой клетчатой рубашке, размера на два больше, чем требовалось.

– Хорошилов, – прошипела воспитательница, – ты почему здесь околачиваешься?

– Я за ручкой пришел. У меня ручка сломалась, – малец продемонстрировал половинки того, что было шариковой ручкой.

– Быстро бери и быстро возвращайся на урок.

Десант замер в ожидании, пока Хорошилов покинет спальню.

Хорошилов не торопился. Он присел перед тумбочкой и проводил серьезные изыскательские работы.

Наконец, искомая ручка была найдена. Дождавшись, пока белобрысая голова скроется за дверью, Талли обратилась к воспитательнице:

– А где Крупенин?

– А зря Эдьку из психушки выпустили, – светлая голова снова обнаружилась в проеме, – он теперь кусается, ссытся и заикается.

– Да где он? – теряя терпение, повысила голос Алла.

– А вон, – Хорошилов показал кивком на кровать в углу, – под кроватью. Может, помочь?

– Так, Хорошилов, – окоротила волонтера воспитательница, – марш отсюда. Без сопливых обойдемся.

К вящей радости маленького временного коллектива, Эдик откликнулся на зов и выполз из убежища.

Вот тут и выяснилось, что Хорошилов не соврал: вернувшись в интернат, Эдик впал в регрессивное состояние, к привычке спать под кроватью подключились ночной энурез и заикание.

Участницы экспедиции обменялись быстрыми взглядами. Двух мнений быть не могло: поведение Эдика Крупенина говорило о том, что насилие – психологическое, физическое, а возможно, и сексуальное – продолжается.

***

…Был вечер пятницы. Макс как раз закончил первую серию своего эпохального фильма, и ему нестерпимо хотелось отправить ее по электронной почте Талли и поразить ее своим талантом.

В рабочем беспорядке, царившем на столе, Макс отыскал телефон, набрал номер, который в списке номеров был первым.

– Я написал сценарий, – победно сообщил он, ожидая, что Талли прервет его восторженным воплем. Талли молчала. Макс принял это молчание за одобрение и продолжил:

– Это только первая серия. По плану будет двенадцать. Хочешь, я пришлю тебе, почитаешь?

– Пришли, – равнодушно разрешила Талли, и от ее тона у Макса в груди образовалась пустота.

– Тебе не интересно? – глухим голосом спросил он.

– Я устала. Извини.

Сердце у Макса упало. Какое же он чудовище, какой же он эгоист.

– Таллюшка, – ненавидя себя, пробормотал Макс, – может, сходим куда-нибудь?

– Не могу. Я не в городе.

– А когда вернешься?

– На следующей неделе.

Несколько дней Макс скоротал, погрузившись в Смутное время, а когда вынырнул, Талли не отвечала.

Макс вызывал ее номер раз за разом, пока голос оператора не объяснил:

– Абонент выключен или находится вне зоны действия сети…

Макса пронзила страшная догадка: у него есть соперник. Талли встретила мужчину… Может быть, прямо сейчас, в этот момент… встречает…

Воображение точно сорвалось с цепи, эротические сцены одна ярче другой выползали из глубин подсознания, как оборотни в лунную ночь. Ладони вспотели.

Скользкими пальцами набрал Лешку.

Лешка оказался вообще не в курсе командировки сестры, и Макс от разочарования едва не взвыл:

– Позвони и поинтересуйся, где она. Вдруг что-то случилось?

– Да что может случиться? – В трубке отчетливо был слышен зевок.

– Что угодно! Вдруг она познакомилась с каким-нибудь негодяем или маньяком?

Лешка звучно сомкнул челюсти:

– Маньяком? Сам ты маньяк. Дураков нет, чтобы с Талли знакомиться.

– Что ты несешь? – возмутился Макс, – а еще брат называется.

– Ты ее просто не знаешь. Талли ни одному маньяку не по зубам. Сто раз сказал и еще повторю: она тебе не подходит.

– Кончай трепаться. Звони. Только потом меня сразу набери.

Дождаться Лешкиного звонка Максу не хватило терпения – набрал его сам. Линия была занята, и Макс обхватил голову руками, не в состоянии вынести ожидания. Наконец, номер освободился, и Лешка будничным голосом сообщил:

– Все у нее нормально. Я же говорил.