Урок для бизнесвумен

Она скорее утопится, чем примет ухаживания от этого люмпена.

Вздрагивая и передергивая плечами, Лена умылась, утерла горящее от холода лицо полотенцем.

К тому времени, как Лена вернулась, ее спутники уже уписывали кашу с хлебом.

– Приятного аппетита, – пожелала Лена. Двигая челюстями, мужчины закивали головами и прогудели в ответ «спасибо».

Выбрав место рядом с Дикуном, напротив Валентина, она осторожно отведала пшенную кашу – каша оказалась со шкварками, то есть с точки зрения Елены – совершенно несъедобной. Как и бутерброды с килькой в томате. Выбора не было, и с бутербродом Лена смирилась.

Чашки, в которые Григорий разлил чай, были черными, погнутыми, и Лена не без содрогания потянулась к той, что стояла к ней ближе. Очевидно, ей не удалось скрыть свои чувства, потому что Валентин тут же с намеком сообщил:

– Лена Вячеславовна, все на огне продезинфицировано!

Лена вспыхнула. В одну из сумок мама положила посудный набор – кружку и тарелку, так что общей посудой она пользуется первый и последний раз.

«Интересно, к чему еще здесь придется привыкать, кроме мошки и отсутствия удобств?» – задавала себе вопрос Лена.

Заметив, что Лена не стала есть кашу, Григорий подумал и переложил ее порцию в свою тарелку.

Преодолев брезгливость, Лена отпила из чашки. Чай оказался божественным. Пахучим, сладким и терпким. К нему примешивался аромат хвои и еще какой-то неведомой травы, которая, кажется, открывала все чакры.

– А что вы в чай добавили? – насторожилась Лена.

– А, чего там только нет, – не стал раскрывать секреты мастерства Григорий.

– Надеюсь, чай не галлюциногенный?

Гриня с возмущенным видом вздернул подбородок:

– Придумала тоже – галлюциногенный.

Лица Максима Николаевича Лена не видела, а летуны прятали улыбки за кружками.

Расправившись с завтраком, Валентин засобирался:

– Что, Максим Николаевич, подъем?

– Пять минут, – обронил Дикун и второй раз за день предложил Валентину заняться «физзарядкой». Из-за лишнего веса, заключила Лена.

Экипаж дружно поднялся из-за стола, поблагодарил повара. Второй пилот кивнул Лене, Валентин пожелал удачи, и они двинулись к вертолету.

Подхватив чайник, Григорий ходко затрусил к ручью, и Дикун с Леной остались за столом одни.

– Надеюсь, с вами все будет в порядке? Больше не потеряетесь? – без тени улыбки спросил Максим, рассматривая Лену.

– Не потеряюсь, – смущаясь под его серьезным взглядом, пообещала она.

– Никаких приключений?

– Никаких приключений, – послушно повторила Лена.

Напрасно Лена ждала, что Максим скажет про отца. Он так и не вспомнил о его визите. Или следовал инструкции.

Вертолет рыкнул, винты дрогнули, качнулись и завертелись, набирая обороты. Максим простился, и, буравя лбом воздушный поток и прикрывая лицо воротником куртки, побежал к машине.

Взойдя по лестнице, Дикун втянул ее за собой в салон, задраил дверь вертолета, и рев турбин стал оглушительным. Через минуту машина оторвалась от земли, заваливаясь на один борт, развернулась и устремилась в сторону Красноярска.

В этот самый момент Лена ощутила странную пустоту в душе. В следующее мгновение пустота вдруг сменилась сожалением, что благодетель оставляет ее в тайге на попечении Ратникова… Еще неизвестно, кто из них представляет собой большую опасность – тайга с ее сюрпризами или ее драгоценный босс.

…Из раздумий Лену вывел зануда-повар.

– Слушай, Вячеславовна, давай я пока твои вещи на склад отнесу.

– Меня зовут Е-ле-на! – отчеканила Лена.

– Как скажешь, Вячеславовна! – осклабился наглец. Он снова подбросил дров в костер и повесил на железную перекладину чайник.

Взявшись за сумки, Григорий оторвал их от земли, крякнул и присел.

– Ничего себе. Такими тяжелыми могут быть только умные книжки. Точно? Я угадал, Вячеславовна?

– Угадали, – процедила Лена, чувствуя, что еще слово, и она взорвется. И этого недоделанного повара ей придется терпеть четыре месяца!

Ворча что-то под нос, Григорий перетащил сумки в самую большую палатку. Лена вошла внутрь за Григорием и обнаружила ряды коробок и ящиков вдоль стен. Поначалу она приняла их за те, в которых они с Санычем отправляли оборудование для экспедиции.

При ближайшем рассмотрении коробки и ящики оказались другими, незнакомыми. В одном из рядов стояли затянутые пленкой железные банки с этикетками «Зеленый горошек «Дядя Ваня». Здесь же находились коробки с тушенкой, уже упомянутой килькой в томатном соусе и какие-то пакеты без маркировки. Через проход высились картонные упаковки с надписью «Молоко цельное сгущенное с сахаром, Республика Беларусь», макароны «Макфа», упаковка муки той же фирмы, коробки «Доширака» и коробка с белым хозяйственным мылом.

Поискав и не найдя баулов и ящиков, которые они с Санычем отправляли в лагерь, Лена спросила:

– А где оборудование?

– Какое оборудование?

– Для экспедиции. Федорович сказал, что все уже на месте.

– А! – Григорий кивнул. – Федорович его отправил другой партии. Перепутал. Такое бывает. Только палатки прибыли по назначению. Нет, здесь и так тесно, а с твоим приданым будет не добраться до продуктов. Давай сразу к Мишке в палатку, а там начальство вернется – разберетесь.

Замечание Григория прошло мимо сознания Лены.

– Как это перепутал?

– Да все пучком. Привезут скоро ваше оборудование с другого участка.

Григорий раздвинул полог головой и выволок сумки наружу. Как под гипнозом Лена вышла следом за ним.

Значит, дроны оказались на другом участке? И чем, извините, она будет здесь заниматься? Гадство!

Напуганный вертолетным гулом лес вернулся к привычной жизни, птицы перекликались на все лады. Журчала речка, солнце перевалило зенит и щедрыми лучами обливало поляну, каждую хвоинку на лиственницах и пихтах, согревало землю с проклюнувшейся черемшой.