Вторая жена. Книга 1

Вторая жена. Книга 1
Анна Александровна Завгородняя

Юная принцесса Майрам отдана в жены жестокому варвару, ради хрупкого мира для своего народа. Но быть второй женой слишком унизительно. Выросшая в почете и уважении, привыкшая, что ее слову подчиняются, она оказалась в золотой клетке варварского короля Шаккара, своего мужа и повелителя, в плену и власти его жестокой первой жены. Она не привыкла к подобному обращению. Она сделает все возможное, чтобы стать первой, и чтобы найти свою любовь.

Анна Завгородняя

Вторая жена. Книга 1

Глава 1.

Сегодня самый ужасный день в моей жизни. Сегодня моя жизнь перестанет быть только моей. У меня появится он – повелитель, хозяин, муж!

Помню, еще маленькой девочкой я мечтала о принце, который увезет меня из дома и будет любить, холить и баловать. Когда я выросла, то поняла – принцы, какими мы их представляем себе, бывают только в сказках и байках, что рассказывают нам по ночам кормилицы да няньки. В жизни все иначе. Все по-другому и совсем не так романтично, как в воображении.

Мое лицо скрыто под ярким покрывалом. Знатные девушки-подружки, взяв меня за руки и почти облепив со всех сторон, ведут к брачному столу. Я чувствую, как дрожит мое тело под легкими тканями, как отказывается повиноваться и если бы не подружки, я упала бы прямо на ковер, опозорив род и своего отца, и мать, что сейчас стоят позади и следят за процессией.

Гости улыбаются. Моя голова опущена, и я вижу только их ноги: с правой стороны это приближенные отца, слева – люди жениха, их легко узнать по высоким сапогам, расшитым камнями и золотыми нитями.

Я знаю, что отец улыбается. И почему бы ему не улыбаться? Он доволен. Благодаря этому браку в нашу страну придет мир. Нет, конечно, этот мир полным не будет, но станет намного спокойнее на границах и простой люд сможет вздохнуть с облегчением.

Отец так и сказал мне, наставляя перед свадебной церемонией, что я отдаю свою свободу во благо нашего царства… Только не знаю, почему мне от этого не легче? Почему так хочется, чтобы время вернулось вспять, и отец передумал, отказал этим варварам… Но нет. Этого никогда не будет, и я обречена на вечные муки.

Моему брату легче. Ему достанется нелюбимая жена, тоже из варварского клана, но зато он приведет ее в свой дом, к своим людям и заставит повиноваться нашим законам. А я? Что ждет меня? Позорная участь второй жены? Второй!

А ведь не к этому меня готовили всю мою жизнь. Я должна была стать Повелительницей, королевой для своего мужа – единственной.

«За что, отец? – спросила я себя, глотая слезы и благодаря всех богов и морских, и пустынных, что моего лица не будет видно на протяжении всей церемонии и, по крайней мере, я могу вдоволь поплакать, не опасаясь гнева со стороны отца и будущего мужа.

Вспомнив о женихе, дернулась всем телом и девушкам пришлось подхватить меня под руки. Они почти понесли меня, прямо по красной брачной дорожке, такой же долгой, каким должен быть, по обряду, и брак.

Мой жених… Шаккар…

Одно его имя уже бросает в дрожь. Я помню, что когда впервые увидела его, то ужаснулась до безумия, и пообещала себе, что никогда не позволю этому человеку прикоснуться к себе по собственной воле.

В тот день отец позвал меня в приемный зал. Я помню, как шагала мимо рабов, опустившихся на колени, мимо придворных, что склонили головы в ожидании своей принцессы. Помню, что, кажется, рядом с отцом тогда стоял и брат, но почти не обратила на это внимания, заметив лишь того, кто должен был называться моим женихом.

Сердце застучало с бешеной скоростью. Мне захотелось повернуться спиной и умчаться прочь, словно испуганной лани, и до сих пор не понимаю, как удалось устоять на месте. Я даже заставила себя поднять голову и посмотреть на варвара, что возвышался надо мной, словно скала над берегом моря.

Он был огромный, метра два роста, а может, даже больше, мускулистый, загоревший едва ли не до цвета кожи раба, с черным, пронзительным взглядом, в глубине которого плескалось предвкушение чего-то страшного для меня. Суровый, злой, полный превосходства, он смотрел с высоты своего роста и усмехался. Может быть, кому-то он мог показаться даже привлекательным, но не мне. Я видела только поработителя, убийцу, чудовище, зверя! Шаккар тогда был одет в одни штаны из выделанной кожи и короткую безрукавку, расшитую золотом и самоцветами. Длинные черные волосы цвета ночи, перехваченные кожаным шнуром, спадали ниже лопаток варвара. Его грудь, невероятно широкая, загорелая, казалась мне огромной, а длинные руки…Слишком крепкие для человека, слишком сильные!

Внутри меня все перевернулось, стоило только представить, как эти лапы прикасаются к моей коже, как срывают одежды…Меня передернуло. Одна только мысль о том, что я буду всего лишь ВТОРОЙ женой и стану подчинятся его Повелительнице, о жестокости которой у нас слагали легенды, и мое сердце было готово остановиться в тот же миг…

Какой позор для меня! Принцесса – и вторая жена! Вторая после бывшей рабыни!

Я заставила себя не опустить глаз, бросая вызов этому мужчине. Он впился взором в мое лицо. Жадно и, одновременно, насмешливо. Осмотрел так, словно выбирал не жену, а племенную кобылу, затем удовлетворённо кивнул.

– Я согласен, – произнес он и я снова вздрогнула. Голос мужчины показался мне подобным грому.

В тот день я не видела больше ничего.

Усевшись на подушки, опустив голову, как полагалось в таких случаях, я просто сидела и ждала, когда отец выторгует за меня лучшие условия для своей страны и нашего народа.

Говорят, в тот день с Шаккаром было всего несколько его человек, но он оставил их в соседнем зале, показав таким образом, что верит моему отцу. Хотя, мне кажется, в действительности он хотел унизить нас своим бесстрашием. И показал только то, что наши воины – вся охрана отца, ему не годятся и в подметки.

Луна умерла и родилась снова с той поры, и вот настал день моей свадьбы. Я ждала его со страхом и замиранием в сердце, и все ещё надеялась, что случится нечто особенное, что боги услышат мои молитвы, и варварский принц откажется от меня.

Чудо не произошло.

Девушки опустили меня на подушки рядом с женихом, и я тут же уронила взгляд на собственные руки, расписанные хной. Красивые витиеватые узоры вились по пальцам и поднимались выше, к запястьям, а затем исчезали под складками легких одежд. Каждый палец, по обычаю, украшало дорогое золотое кольцо – чтобы моя жизнь в замужестве была безбедной.

Краем уха я слышала, как начался обряд. Слова брачной песни полились в воздухе, их подхватили подружки и приглашенные гости. Не пела только я и мой жених, на которого не смела поднять глаз. Не смела и не хотела этого делать, мечтая лишь о том, чтобы земля разверзлась под ним и утащила в ад.

Песни продолжаются. Переходят в более веселые мотивы. Я уже слышу и звон бубна с мелкими колокольчиками, чьи-то голоса, кажется, это приближенные, что стоят плотной стеной, улыбаются и радуются свадьбе.

Но вот пение закончено. Мы встаем, и я понимаю, что едва достаю до груди мужа-великана. Ишмал(1) произносит клятву, которую должен повторить только мужчина. Женщина здесь не имеет права голоса. Мой уже почти муж, повторяет непонятный ему текст молитвы. Он обещает любить меня, делить со мной счастье и горе, беречь и оберегать от несчастий, а я подозреваю, что ничего из этого Шаккар не исполнит. И это понимаю не только я одна.

Клятва закончена. Я вздрагиваю, когда слышу торжественные слова ишмала:

– Дай руку своему мужу, принцесса! Он оденет на тебя брачный браслет и соединит ваши души, и ваши сердца в одно целое. Теперь вы плоть от плоти друг друга, кровь от крови друг друга, душа от души и сердце от сердца.

Я протягиваю руку и Шаккар берет ее. Моя ладонь просто тонет в его огромной лапе, и я едва сдерживаюсь, чтобы не вырвать ее назад. Браслеты на запястьях словно колодки на ногах рабов, закрываются с громким щелчком. Скоро церемония будет окончена, затем состоится пир, а после него…

Что будет после, не хочу даже думать.

– Я рада, что теперь у меня появится сестра, – вдруг произнес голос за моей спиной.

Не удержавшись, оглядываюсь. За спиной стоит богато одетая молодая женщина. Красавица с длинными огненными волосами и светлыми глазами. В алых одеждах, она словно невеста, но глядит не по-доброму, и я догадываюсь, что вижу перед собой первую жену Шаккара – его Повелительницу Сарнай. И мне отчего-то становится жутко.

Пусть она не видит хорошо моего лица, зато я вижу выражение ее глаз. Губы женщины улыбаются, а в глазах, таких же жестоких, как и у Шаккара, обещание скорой расправы, из чего я делаю определенные выводы – Сарнай была против второго брака. Интересно, почему все же дала согласие? Насколько я знаю, по обычаям народа моего мужа нельзя брать вторую жену без разрешения первой и одобрения ею кандидатуры невесты. Значит – дала. Значит – одобрила. Но в ее глазах я не выше уровня наложницы. Пусть ее уста говорят сладкие речи, взгляд обещает беду.

– Ты же знаешь мое имя? – не унималась первая жена. Шаккар покосился на нас и ухмыльнулся. Что-то подсказало мне, что в его лице я не увижу защитника, если Сарнай надумает навредить мне. Ходят слухи, что он без ума от своей Повелительницы, а значит, мне нечего надеяться на даже теплые отношения между нами.

Сарнай впилась в меня взглядом голубых, словно лед, глаз, ожидая ответа, и я просто кивнула.

– Это хорошо, – снова улыбнулась женщина.

Меж тем церемония плавно перешла в другое русло. Слуги принесли столы и подушки. Пока гости рассаживались, оставив перед столом новобрачных площадку, слуги подносили угощение. Я заметила, что Сарнай села за спиной нашего общего мужа и застыла каменным изваянием, но взгляд скосила, едва увидела, что я рассматриваю ее. Усмехнулась ехидно и отвела глаза.

Мне стало неловко, и я снова опустила взор, мечтая о том, чтобы эта ненавистная свадьба закончилась и, одновременно желая, чтобы продолжалась вечно, потому что знала, что последует за ее завершением.

«Надеюсь, Сарнай не будет присутствовать в нашу первую брачную ночь!» – подумала со страхом. Для себя я уже решила, что не подпущу этого мужчину к своему телу. Ни сегодня – никогда! Лучше смерть!

Гости приступили к пиршеству. Рабы заносили многочисленные блюда и расставляли на столах. Рабыни не уставали наполнять чаши вином, и только я сидела, пряча лицо под покрывалом.

Шаккар ел, но мало. Больше следил за пиршеством и все время странно улыбался, словно все происходящее его забавляло. Я иногда позволяла себе посматривать на него через толщу покрывала и видела, как сильные пальцы берут рис, или кусок мяса с блюда и отправляют в рот.

От вида его рук меня передернуло. От взгляда на его губы я испытала страх и отвращение.

Сколько длился пир, я не знаю и не помню. Невесте не положено показывать в этот день свое лицо – меня накормили до обряда, да и если бы была возможность наравне с остальными вкусить со свадебного стола, вряд ли кусок полез мне в горло. Я помню, что просто сидела все это время, уронив голову вниз. Только один единственный раз посмотрела на происходящее – когда танцевали танец мечей. Народ моего мужа славил этот танец, превозносящий битву и звон стали, песню крови и смерти, празднование победы над врагом. Помню, как Шаккар встал и произнес своим громогласным голосом: