Дань. Без права на любовь

Глаза Джанан улыбнулись в отличие от ее губ.

– Моя повелительница, господину Джаду двадцать восемь лет. У него были женщины до вас. Но в этом серале нет ни одной, кто делил бы с ним прежде ложе, – ответила старуха.

Я не поверила своим ушам, но уточнять не стала. Я принцесса! Достаточно и того, что я уже проявила себя как ревнивая жена. Хотя, Виджан-малек назвала бы это любознательностью и не более того.

«Нельзя любить мужчин, – учила она нас с сестрами. – От любви ничего хорошего. Когда любят тебя – ты королева. Когда любишь ты – ты рабыня!»

Наверное, она права. Мать опытнее меня в подобных вопросах. И разве пример ее союза с моим отцом Бахтияром не лучшее тому доказательство?

Мужчина и женщина даны друг другу для продолжения рода. Не сомневаюсь, что Джад решил жениться на мне, чтобы наши дети имели чистую кровь. У меня древние высокородные предки. А кто у него?

Я невольно задалась этим вопросом и вдруг поняла, что не знаю ответа.

– Мне распорядиться, чтобы затопили баню? – спросила джалиля. – Вы желаете поесть после купания или до?

А как она ловко сменила тему разговора, подумалось мне. Джанан не та, кто расскажет мне о Великом больше, чем того требуют приличия. Более того, я поняла, что старуха верна Джаду, а значит, мне непросто будет завоевать ее расположение. И все же, она мне нужна. Джалиля умна и, подозреваю, прекрасно справиться со своими обязанностями.

– Сначала я помоюсь, затем пусть в мои покои принесут еду, – распорядилась, взглянув на старуху.

Джанан поклонилась и, повернувшись к дверям, крикнула, подзывая служанок. Пока она отдавала все необходимые распоряжения, я закончила осматривать свои новые владения и нашла их достойными молодой малек.

***

Рядом с большим залом располагался еще один – с мраморными полами, низкими диванчиками и курильней, занимавшей место в углу у окна. Именно в этом помещение Джад собрал своих людей, чтобы отпраздновать свадьбу.

Я сидела по левую руку от Великого и почти не ела, наблюдая, как воины моего мужа, одетые в дорогие одежды, восседают на подушках и поднимают чаши за наше с кабиром здоровье.

Молодые рабыни из сераля, одетые в легкие шаровары и короткие шелковые лифы, танцевали в центре зала, похожие на тонких, гибких змеек. Их тела колыхались, словно речные травы на дне неглубокой реки, такие же пёстрые и изящные. Дальше от длинного низкого стола, тянувшегося через весь зал, расположились музыканты, на которых почти никто не обращал внимания. Не смотрела на них и я, ощущавшая странное волнение не из-за праздника, устроенного Джадом в мою честь, а из-за того, что последует дальше.

Что бы я ни говорила, чтобы ни думала, но приближающийся час, когда мы с Великим должны будем остаться наедине, заставлял меня нервничать.

Мне стоило быть благодарной ему за то, что не взял там, у стен дворца, когда привел после обряда в свой шатер. И что не прикасался на протяжении всего пути, пока следовали через пустыню. Но теперь время пришло.

Я видела, какие взгляды бросают в нашу сторону пустынные лейсы. И, кажется, даже знала, о чем они думают.

Повернув голову, посмотрела на мужа. Джад надел длинную светлую тунику поверх свободных шаровар, но волосы оставил непокрытыми. Казалось, муж не любил носить фески и чалму. Впрочем, мне нравились его волосы, такие густые, что им могла бы позавидовать любая красавица. Волосы Джада спадали ему на плечи тяжелой волной, отчего невольно походили на львиную гриву.

– Ты совсем не ешь, моя малек? – обратился ко мне муж, отвернувшись от своего человека, одетого в халат советника.

– Больше не могу съесть ни кусочка, – ответила я и улыбнулась.

Джад кивнул, а затем повернулся к своим людям и поднял руки.

Музыка тут же стихла. Рабыни перестали танцевать. Смолкли голоса и взоры присутствующих обратились в нашу сторону.

– Пришел час нам с малек оставить вас, – проговорил Джад и, поднявшись на ноги, протянул мне руку, чтобы помочь последовать его примеру.

Мои пальцы задрожали, но я решительно вложила их в руку мужа и встала, чувствуя на себе пристальные взоры более пяти десятков человек – всех, кто только поместился в зале за длинным столом. Для остальных праздничные столы были накрыты за пределами дворца и на террасе. Сейчас, когда наступила тишина, я смогла услышать звуки музыки и голоса, долетавшие во дворец с дуновением ветра, качавшего шелк занавесок.

– Да продлят боги ваши дни, Кабир! – поднялся из-за стола один из людей Джада.

– Да подарят светлые сильных наследников! – подхватил тост еще один из воинов, поднимаясь на ноги и вскидывая вверх чашу со сладким вином.

– Да обратит на вас свой лик вечное солнце! – продолжил самый старый из лейсов.

Мы стояли с Джадом. Он держал меня за руку, а его люди поднимались и желали нам счастья, добра, здоровья. Всего, о чем только может мечтать правитель.

Я слушала их слова, сказанные не во славу лести, а по повелению сердца и понимала: все они говорят искренне. Пожелания идут от души.

У моего отца не было таких верных людей, какие были у Джада. И это значило для меня так много, что я невольно прониклась искренним уважением к мужчине, с которым меня связали сами боги.

Когда поздравления и пожелания закончились, Джад переплел наши руки и пошел через зал, направляясь к своим покоям. У нас на пути появились рабыни с корзинами в руках. А миг спустя мрамор под нашими ногами устлали лепестки роз.

Мое сердце забилось быстрее.

Скоро я стану настоящей женой Великого Джада!

Рабыни бежали впереди до самых покоев повелителя лейсов. Я старалась не смотреть по сторонам, хотя на половине мужа была впервые, но успела заметить роспись на стенах, изображавшую львов, сцепившихся в поединке. Все в этом замке рассказывало о величественных хозяевах пустыни. И я поняла, что не просто так муж олицетворяет себя и свой народ с этими животными.

– Оставьте нас, – распорядился Джад, когда мы остановились у резных дверей, за которыми находилась спальня.

Рабыни поклонились и ушли. Джад отпустил мою руку. Шагнув вперед, повелитель распахнул двери, а затем обернулся и протянул ко мне руку, взглядом повелевая подойти.

Глава 7

В покоях Великого не было ничего лишнего. Я вошла в просторную комнату, единственным украшением которой служил мягкий ковер, похожий на густую львиную гриву. Отчего-то захотелось сбросить туфли и пройтись по ковру босиком, но я не сделала этого и застыла, ожидая, что прикажет мой муж.

Он прошел вперед, остановившись у широкой кровати, что размерами могла посоперничать даже с моей. У нее не было балдахина, но рядом стояла низкая тумба, на которую Джад сбросил безрукавку.

– Ну же, Насира, – сказал кабир, обернувшись ко мне. – Мой дом – твой дом. Не стой на пороге, или ты желаешь, чтобы я отнес тебя на нашу постель на руках?

Мне показалось, или он шутил? Но нет. Глаза смотрят серьезно. Того и гляди, подхватит на руки и уложит на покрывала с вышитыми золотыми львами.

Я решила, что уступлю своему желанию. Все равно придется раздеваться и, сбросив туфли, пошла к мужу по ковру. Как же мягко было ступать по высокому ворсу. Он сминался под подошвой, но почти сразу поднимался, словно трава после дождя.

Джад снял тунику. Отбросив ее в сторону, он остался стоять в шароварах, подпоясанных широким кушаком, и в туфлях с загнутыми кверху носками. Мой взгляд невольно скользнул по широкой груди мужа и остановился на шраме, который когда-то принадлежал мне. Захотелось, как тогда в шатре, коснуться шрама, но я удержалась от этого порыва.

– Ты позволишь? – воин сократил расстояние между нами в два широких шага и подняв руки снял с моих волос шелковый платок, бросив его на тумбу к своим вещам.

Я опустила глаза, догадываясь, что произойдет дальше. Но все равно вздрогнула, когда пальцы мужа скользнули по моей щеке и опустились на шею, лаская скользящим касанием, почти невесомым, как крыло бабочки.

– Тебе не надо бояться меня, – произнес повелитель. Голос его звучал спокойной рекой, он наклонился, подхватил подол моего платья и потянул вверх, намереваясь снять его с меня. Я снова вздрогнула, когда дуновение ветерка, ворвавшегося через раскрытое окно, поцеловал разгоряченную кожу. На миг закрыла глаза и подняла руки, помогая Джаду избавить меня от платья, а когда открыла их, поняла, что стою в одном лифе и нижних штанишках из тонкого белого льна.

Джад отошел на шаг назад. Его взор скользнул по моему телу. Мужчина улыбнулся, и я поняла, что ему нравится то, что он видит. Затем он размотал кушак, швырнув его на ковер. Туда же скользнул короткий нож, и я вдруг поняла, что даже не заметила, где воин его прежде прятал. Великий скинул туфли и оставшись в одних широких штанах, подошел ко мне. Он положил руки на мою талию и, соединив пальцы, произнес:

– Такая тонкая.

Я зачем-то кивнула, чувствуя, что сердце бьется все быстрее. Стало страшно. Я подумала: что, если Джад будет груб со мной? Да, я знала, как все происходит. Точнее, как должно происходить между мужчиной и женщиной. Но одно дело знать, а совсем другое, заниматься этим с мужем.