Трон из камня, или Каменный трон

Уехал.

Я подвела отца и провела время напрасно, в развлечениях с Эдвардом, в то время как должна была привлечь внимание Северина! Что скажет отец? Что скажет его величество? Мне стало стыдно и неловко, но сейчас молодой Грэшем прав. Если принц Северин покинул бал, то и нам здесь делать больше нечего.

Я залпом допила шампанское и поставила бокал на поднос, который нес в руках один из проходящих мимо слуг, после чего посмотрела на жениха.

– А как же твой отец? – спросила у Грэшема.

– Он прекрасно доберется домой в экипаже, а я приехал на машине. Да, – кивнул Эдвард, поймав мой укоризненный взгляд, – его величество не одобряет современные штучки, но мне так удобнее. Не выношу запах навоза и слишком медленную езду.

Его слова вызвали у меня легкую улыбку. В этом был весь Эдвард. В чем-то непреклонный, в чем-то умеющий уступить, но не когда дело касалось его автомобилей, которые наследник лорда Грэшема коллекционировал утехи ради, как некоторые собирают произведения искусства.

Удовольствие не из дешевых, но Эдвард мог себе позволить подобное.

– Я – согласна, – проговорила решительно. – Забросишь домой, чтобы я смогла переодеться в нормальную одежду и снять все это, – попеняла на тяжелое платье, от которого порядком устала, хоть и стоило признать, что выглядела я в нем выше всяких похвал.

– Правильное решение, – кивнул Эдвард и потянул меня за собой прочь от разряженной толпы и короля, вернувшегося на свой трон после танца с одной из дам.

Мы ушли, ни с кем не прощаясь. Слуга подогнал машину Эдварда и с поклоном отдал ключи. Молодой человек распахнул передо мной дверцу спортивного автомобиля. Я нырнула в пахнущий кожей салон на переднее сидение, а Эдвард занял водительское место.

– Слава Богу, что его величество не заставляет своих подданных приезжать во дворец в каретах, – пошутила я, когда машина покатила по дороге в сторону выезда.

– Да, – согласился Эдвард, – и все равно он всегда недоволен, если кто-то приезжает не в каретах.

Мы переглянулись и Грэшем улыбнулся.

– Мне не нравится его тяга к старине, – сказала я и посмотрела на распахивающиеся перед нами кованые ворота. Мы выехали на дорогу.

– Нет, конечно, старинные платья, балы и прочее это невероятно романтично, – я усмехнулась, добавив, – в умеренном количестве. Но жить подобным образом мне не нравится. Особенно когда вокруг столько всего интересного, интернет, кинотеатры…

– Но мы же не совсем люди, – мягко поправил меня Эдвард, и на мгновение, оторвавшись от дороги, повернулся ко мне. – Наш мир совсем иной и то, что нам позволено переходить из одного мира в другой, еще не значит, что стоит забывать, откуда мы и что мы из себя представляем. Нам позволяется многое, да и живем мы дольше. Нет таких проблем, как нехватка средств. И по крайней мере подданные не голодают.

Я хмыкнула.

– Боюсь, ты не совсем в курсе, Эдвард. Здесь, как и в любом другом мире, к моему сожалению, хорошо живут только те, кто принадлежит к знати.

Эдвард с сомнением хмыкнул и это вызвало у меня негодование.

– Что ты знаешь о том, голодают ли где-то в деревнях, расположенных далеко за пределами этих земель? На окраинах? В глубинке?

Грэшем нахмурился.

– Я состою в совете, неужели, ты думаешь, я не знал бы…

– Тогда поинтересуйся у моего отца, – сказала я, – он охладит пыл твоей уверенности в том, что вокруг все благополучно.

Эдвард не ответил, уставившись на дорогу, и хранил молчание вплоть до того момента, когда мы подъехали к Черному озеру. Здесь он остановил машину и, открыв дверцу, выбрался наружу. Я удивленно приподняла брови, но все же последовала за ним. Когда выбралась из авто, Эдвард уже стоял у самой кромки воды, пристально вглядываясь вдаль. Я отвела от него взгляд, покосилась на мост, уходящий в туман и словно растворяющийся в нем, так, что не было видно другого берега – место перехода в мир людей. Холодный ветер налетел со стороны озера, и я поежилась, передернув обнаженными плечами.

– Эдвард, – позвала жениха. От вида темной поверхности водоема меня начало мутить. Черное озеро было мертво. В нем не водилась рыба, птицы никогда не садились на его поверхность, и даже трава не росла вокруг его берегов. Мне всегда было не по себе, когда я оказывалась в этом месте. Говорили, что у этого озера нет дна и все, что попадет в его мрачные глубины, исчезает навсегда.

– Эдвард, поехали, – позвала я. Он вздрогнул и резко повернулся ко мне. Я увидела, как по его лицу скользнула какая-то тень, но миг спустя молодой лорд улыбнулся и, встряхнул волосами, словно сбрасывая оцепенения.

– Что ты там делал? – спросила я, когда мы вернулись в машину и заехали на мост.

– Смотрел.

– И куда, если не секрет?

– На противоположный берег, – ответил он, и мы въехали в туман. Прошло несколько секунд, и машина вырвалась из молочного плена. Мы выехали на оживленную трассу, влившись в поток автомобилей. До конца моста оставалось несколько метров. Эдвард перестроился на другую линию и свернул на дорогу, ведущую в пригород. Через двадцать минут пути мы выехали на широкую улицу, застроенную небольшими коттеджами. Вдали показался мой домик с аккуратно подстриженным газоном и маленьким автомобилем, припаркованным на дорожке перед гаражом. Эдвард припарковался на обочине, и я выскочила из салона.

– Тебя подождать? – спросил он.

– Нет, я поеду на своем жучке, – я захлопнула дверцу и склонилась над открытым окошком автомобиля.

– Встретимся в пабе, – сказала жениху.

– Может, мне за тобой заехать? Ты все же пила шампанское, – напомнил парень.

– Не волнуйся на этот счет. У меня есть отличное зелье, которое снимает даже самое сильное похмелье, – я улыбнулась Эдварду. Он, посомневавшись с несколько секунд, в итоге согласно кивнул.

– Буду тебя ждать, – сказал Грэшем.

– До встречи. Скоро буду, – ответила я и, махнув ему на прощание рукой, зашагала по дорожке к дому.

За спиной завизжали колеса. Эдвард рванул с места и умчался в город. Я ступила на крыльцо и под ноги мне тут же прыгнула тощая серая кошка, издав яркое горловое «Мяу!»

– Марта, – я наклонилась, чтобы погладить питомицу, и заодно достать из-под коврика на пороге ключ от входной двери.

Кошка попала ко мне совсем недавно. Я нашла это до неприличия тощее создание возле мусорного бака. Пожалела, взяла к себе в дом. За неделю, что она прожила у меня, на ее костях наросло немного мяса, и шерстка стала не такая бесцветная. Марта так и осталась жить в моем доме, а вот теперь выскочила встречать меня, едва заслышав шаги. Вообще-то, я всегда хотела завести себе собаку, но все никак не получалось, а теперь вот, обзавелась Мартой и, как оказалось, мне вполне хватало компании этой блохастой подруги.

– Как тут без меня, все тихо? – спросила я кошку и вставила в замочную скважину ключ. Провернув, услышала щелчок. Я толкнула дверь и вошла в прихожую. Нажала на выключатель на стене и под потолком зажглась люстра.

– Проголодалась? – спросила я Марту. Кошка подошла к моим ногам, потерлась и заурчала, словно двигатель старого авто. Я улыбнулась и поспешила на кухню. Марта засеменила следом, что-то мурлыча в предвкушении ужина.

Я вошла в маленькую, но довольно уютную кухоньку с большими окнами, выходившими на задний двор. Включила свет и достала из шкафчика, висевшего над раковиной, пакет с сухим кошачьим кормом. Наполнила им тарелку Марты и придвинула кошке.

– Ешь, – велела ей, – я немного тороплюсь, мне надо поскорее привести себя в божеский вид и ехать к Эдварду.

С этими словами я покинула кухню, оставив Марте включенный свет, прекрасно зная, что кошки в темноте видят лучше, чем мы при дневном свете, но все-таки сочла нужным оставить его. Мне казалось, ей так будет приятнее, и я невольно усмехнулась своим мыслям, подумав о том, что Марта вряд ли оценит этот поступок по достоинству.

Взлетев по лестнице на второй этаж, я зашла в свою спальню. Хлопнула в ладони и под потолком тотчас вспыхнула люстра. Я стащила с себя бальное платье и, повесив его на прочные плечики, запихнула в шкаф. Сама же облачилась в джинсы и тонкий шерстяной свитер. Перехватив лентой волосы, шагнула к овальному зеркалу, висевшему над туалетным столиком. Наспех подвела губы розовой помадой и подкрасила ресницы водостойкой тушью. Отражение из зеркала подмигнуло мне, весело улыбаясь.

– Быстро управилась, – похвалила я отражение и вышла из спальни, погасив свет хлопком.

– А теперь в паб, – велела себе и сбежала с лестницы. А затем, подхватив куртку, выскочила в дверь.

***

Элоиза Вудхаус лежала на кровати. Ее роскошное обнаженное тело было едва прикрыто тонким одеялом, вырисовывающим плавные изгибы точеного тела. Длинные густые волосы разметались по подушке словно шелковое покрывало. Сквозь томно опущенные веки женщина смотрела на одевающегося у окна мужчину. Ее глаза скользили взглядом по широкой рельефной спине, мускулистым рукам, тонкой талии. Элоиза облизнула губы и потянулась в постели, грациозная, словно кошка.