Верни мне крылья, любимая

Лаира бросила Дьяра на лестнице, один на один с преградой, которую в его нынешнем состоянии было не одолеть. Пленник оценил свои силы и с тяжелым вздохом рухнул на верхнюю ступеньку, решив, что попытка спуститься на второй этаж с большой долей вероятности закончится падением, даже если он будет что есть мочи цепляться за перила. Лучше подождать, пока голова перестанет кружиться, колени подгибаться, а пальцы дрожать.

– Ну и как она в постели? – раздался рядом знакомый голос с ехидными интонациями. – Эта блондиночка. Хороша?

Повернув голову, Дьяр увидел Лиса, облокотившегося на дверной косяк. Рыжий оборотень смотрел на дракона насмешливо, с ноткой превосходства, словно сомневался в его мужских способностях.

– Не твое дело, – прошипел Дьяр. Будь он в лучшей физической форме, с удовольствием врезал бы по этой наглой роже, усыпанной веснушками.

– Почему это не мое? – широко улыбнулся хвостатый засранец, и до безумия захотелось ему накостылять. – Очень даже мое. Когда красотка сюда вернется, я сделаю все, чтобы стать ее постоянным любовником. Давно мечтал о такой хорошенькой клиентке.

Кровь бросилась в лицо Дьяра. Стало жарко. В висках оглушительно загрохотал пульс.

Ублюдок. Он его провоцировал. Но, к сожалению, не просто дразнил, а вполне искренне делился своими планами. Красивые молодые клиентки в «Шипах» были редкостью, и за каждую продажные парни готовы были перегрызть друг другу горло. Плюс одна приятная клиентка – это минус одна старуха или садистка, которую необходимо обслужить. А уж если красотка покупает тебя регулярно…

С раздражением Дьяр понял, что у него появился соперник. Этот рыжий циник, подлый приспособленец, беспринципный нахал, опошливший их с Арабеллой чистые отношения. Да как он смеет говорить о его нежной лилии своим поганым языком, пачкать ее светлый образ своими грязными мыслями! Это его, Дьяра, истинная. Его вторая половинка. Только его и больше ничья. Пусть Лис катится к Хедит.

Рыжий ублюдок наблюдал за Дьяром с улыбкой, словно наслаждаясь его гневом. Для него трепать кому-то нервы было игрой, развлечением, отличным способом скрасить досуг. Слишком слабый после наказания дракон не мог ответить на издевательства по-мужски, кулаками, а потому решил хотя бы не кормить вампира эмоциями.

– Она все равно не вернется сюда, – с горечью произнес Дьяр.

– Что, так плохо проявил себя в постели?

Дракон бешено сверкнул черными глазами. Лис ответил издевательской ухмылкой.

– Очень плохо. Наклонись расскажу, как именно.

От злости распирало грудь, по обеим сторонам челюсти вздувались желваки.

Возможно, Лис и ожидал подвоха, но был слишком самонадеян, потому что подошел ближе и наклонился к Дьяру, как тот и просил. Наверное, не думал, что после комнаты боли соперник способен ему навредить.

Ошибся. Секунда – оба они покатились по лестнице, сцепившись в клубок ярости и умудряясь при этом месить друг друга кулаками.

* * *

Их драка привела смотрительницу борделя в ярость. Двое курто вышли из строя прямо перед рабочей сменой. Оба светили фингалами и выбитыми передними зубами. Впрочем, ни зубы, ни синяки проблемой не были. Ведьма Геральдина, нанятая мадам Пим-глоу, справлялась и не с такими повреждениями.

– Сейчас снова сделаем из тебя конфетку, – пообещала мерзкая на вид старуха, колдуя над поврежденной челюстью Дьяра. – Выпей это – и дырки как не бывало.

– И правда, как не бывало, – подтвердил Лис, стоя перед зеркалом и трогая языком новый отросший зуб.

Как же Дьяр ненавидел этого рыжего мерзавца, эту поганую лисицу, тянувшую свои загребущие лапы к чужому. Так и подмывало врезать ублюдку, познакомить его наглый веснушчатый нос со своим кулаком.

Хотя… Уже познакомил. И теперь они разбирались с последствиями.

– А тебе на работу не пора, милок? – прогнусавила Геральдина, косясь в сторону оборотня. Тот отошел от зеркала и теперь нервировал ведьму тем, что крутился возле ее корзинки с зельями.

– А это что такое? – спросил он, достав из плетеных недр пузырек с бесцветной жидкостью и повертев им в воздухе.

От такой бесцеремонности у ведьмы задергался глаз.

– Экий любопытный. Это против боли. Положи на место.

– А это? – вытащил Лис новый флакончик из черного непрозрачного стекла.

– Да что ж ты все лезешь-то туда? Сонное это. Не трогай.

Лис притворился глухим и снова порылся в корзинке ведьмы.

– Хм, как интересно, – извлек он на свет банку с…

Что это? Тушки мертвых насекомых?

В руках курто держал широкий продолговатый сосуд, доверху наполненный какими-то круглыми тварями. У них были крохотные лапки, черные, лоснящиеся бока и длинные острые носики, похожие на иглы. Существа в банке не шевелились. Все передохли? Впали в спячку?

Старуха Геральдина очень возбудилась, когда Лис нашел этих черных жуков, и злобно замахала руками.

– Верни, верни, где взял! Знаешь, сколько они стоят? Каждая крякла – пол серебряного грифона.

Лис опустил странную банку обратно в корзинку и прикрыл ее содержимое платком.

– А для чего они нужны? – спросил он.

Дьяр зашипел: новый зуб стремительно отрастал, но десна при этом распухла и болела адски.

– Кряклы-то? – Геральдина нанесла на пальцы немного заживляющей мази и примерилась к избитому лицу дракона. Поле для деятельности у нее было обширным: ссадины, синяки, царапины, треснувшая губа. – Одурманивают. Уколешь таким больного – он себя перестанет осознавать, будет, как в тумане, плавать. Операции всякие проводить можно – ничего не почувствует. А почувствует – не сможет сопротивляться.

Почесав подбородок, Лис задумчиво покосился на корзину, укрытую платком.

* * *

В «Гостиной встреч» играла музыка. Женщины сидели на диванчиках, наслаждаясь вниманием продажных мужчин, а Дьяр прятался за колонной. К началу рабочей смены они с Лисом опоздали. Нельзя было пугать клиенток своими разукрашенными лицами, а синяки затягивались долго, особенно темные фонари под глазами.

– Удачной ночи, – задорно подмигнул Дьяру Лис, прежде чем углубиться в зал. Он выглядел расслабленным, беззаботным и вел себя так, словно никакой драки на лестнице не было.

Покачивая бедрами, туго обтянутыми штанами из черной кожи, Лис медленно передвигался по гостиной и явно чувствовал себя в этом гнезде разврата как рыба в воде. Женщинам на диванах он посылал томные улыбки, мужчин-курто одаривал снисходительными взглядами, словно был хозяином заведения, а не таким же, как и все, бесправным рабом для удовольствий.

«Неужели, ему нравится то, что он делает? – задался вопросом Дьяр. – Неужели ему не противно от самого себя?»

Он вспомнил их недавний разговор, вспомнил, как в бешенстве ударил соперника по лицу и ошейник никак не отреагировал на приступ агрессии.

«Значит, чары на наших оковах не дают напасть только на охранников, клиенток и владелицу борделя, но позволяют курто бить друг друга».

Он хотел подумать под этим, но тут все до единой мысли вылетели из головы. На пороге, мокрая и растрепанная, возникла она. Его истинная.

Дьяр подавился воздухом. Захлебнулся эмоциями. Сердце пропустило удар, а потом принялось яростно таранить грудную клетку изнутри.

Пришла. Вернулась. Такая красивая.

Арабелла стояла в дверях и выглядела даже более растерянной, чем в свой первый визит в мужской бордель. Ее прическа потеряла форму, длинные волосы завивались у висков влажными кольцами. Попала под дождь? Почему-то в руках Арабелла держала чемодан. Уезжала куда-то рано утром и не успевала заскочить домой за вещами?