Сказание о Раде и Алексее

Для того-то общинами люди жить стали, что много легче гореть любовью к Богу рядом с другими, кто тоже возгорелись!

Вот, если костёр горит – то все веточки и поленья в нём совместное пламя создают. Именно так – и община жить должна!

А если разворошить костёр, то по одиночке будут лишь слабо тлеть веточки и угаснут вскоре. Может, только большое бревно подольше погорит, но и оно – одно – угаснет…

Помнишь, ты медитации совместные прежде проводил? Помогал ты всем тогда Единство в Свете Божественном ощутить. Помнишь, как каждому поручения давал духовные, а не только по хозяйству? Может, возродить тебе сие?

… С того разговора Благослав переменился во многом. И Раду почаще приголубит, и с людьми суровости меньше стал проявлять, объяснять стал: отчего так решил и для чего сие нужно.

Вернул он в обычай и медитации общие. Любовь к Богу и любовь меж людьми – укрепились.

Снова покой и радость в общину вернулись.

Глава шестая: Встреча с Алексеем

Прошло ещё несколько лет.

Рада теперь училась многому у Радомира. Училась – ощущать Волю Божию в душе и проявлять Её. Училась – труждению души в освоении нового. Училась – видеть, ощущать собой-душой пространство на большом расстоянии. Училась – тому, как и без тела можно помогать людям так, как это делают невоплощённые Божественные Души.

Рада просила деда и – с разрешения его – ходила исцелять больных в деревнях дальних. Благослав стал иногда позволять внучке это делать. Хоть и боялся за неё, но понимал, что без практики она не сможет быть уверена в знаниях и умениях своих новых.

Молодая знахарка удивляла людей тем, что приходила, не званная ни кем, в тот дом, где беда была. А где жила она, откуда приходила – не знал никто.

Однажды поздней осенью Благослав и Рада собирали редкие целебные растения. Ушли они далеко от места, где община жила. Заночевали в лесу у костерка.

Рада перед сном привычно погрузилась душой в прозрачную тишину и покой. Но… в тишине этой явно и сильно звучал призыв о помощи от души сильной и чистой.

– Дедушка, слышишь? Кто-то в беду попал! Может, из наших кто?

– Слышу… Да только нет там из наших никого! Спи!

– Дедушка, позволь, посмотрю: что там случилось?

– Нет! Деревня эта слишком близка к общине нашей, не следует нам там появляться!

А страха смерти не должно быть в душе достойного человека: смерть лишь для тел существует!

Но и жизнью своей без смысла рисковать нам не следует!

– Ну, дедушка! Как же можно не помочь?

– Молчи ужо! Не для того Бог трудности и испытания людям в жизни посылает, чтобы мы за них решения подбирали…

Спи!

… Но Рада не могла заснуть. Столь явен и ярок был призыв к Богу о помощи, столь ярко и чисто горела та душа!

Рада ясновидением на ту ситуацию внимательно смотреть стала. Увидела ребёнка больного и мужчину молодого, который его исцелить пытался и о помощи в том исцелении Бога просил.

И было у Рады понимание, что должна она пойти и помочь, что благословляет Бог сие.

Позвала она Радомира, спросила совета.

– Тебе решать, доченька! Никто за тебя тут принять решение не в праве. Но очень многое в твоей жизни дальнейшей от выбора сего зависеть будет.

Сказал так, обнял, поцеловал нежно и ушёл.

Рада осталась одна пред выбором.

Она колебалась ещё немного… Проверяла, чтобы не личное желание всем помогать, не страх ослушаться дедушку, не страх повредить укромной жизни общинников руководили её выбором – но только лишь Божия Воля. Почувствовала, что позволяет Бог оказать ту помощь душе зовущей.

Решилась!

Поднялась тихо, чтобы Благослава не разбудить.

Прошептала: «Прости меня, дедушка, если неверно я Бога поняла, если не так что-то у меня выйдет!».

… Шла она долго. Быстро и легко шла, словно на крыльях летела. Звёзды сияли на небе, луна была яркая и освещала неприметные звериные тропы – словно путь перед Радой сам расстилался.

А призыв о помощи был ровным, сильным, бескорыстным. Словно огонь горел в пространстве, не затухая ни на минуту. Видеть направление, куда нужно идти, было очень легко.

Уже утром, когда ярко засияло взошедшее солнце, Рада дошла до нужного места в деревне и нашла тот дом.

Открыла ей девочка-подросток. Не испугалась незнакомки, словно ждала чуда Божественного, которое вот-вот совершиться должно.

Рада увидела в постели больного мальчика, мужчину на коленях молящегося в облачении монашеском: «Ну вот, досвоевольничалась!»

Волну страха, который попытался возникнуть, она отмела, словно серую тень: «Что ж, если смерть тела принять следует, то нужно спокойно и достойно это сделать, как отец мой когда-то!».

Посмотрела ещё раз душою на мужчину того.

Не было ощущения опасности от него.

Божий Свет в его сердце духовном горел ярко! Сквозь руки он тот Свет пропустить старался. Но не понимал сам до ясности, что и как следует делать. Исцелить мальчика он пытался, да не получалось у него…

Навстречу Раде поднялась стоявшая на коленях перед иконами заплаканная женщина. В ней не было уже ни сил, ни надежды, были лишь сумбур в мыслях, подавленность и ощущение виновности собственной во всём…

Она едва держалась на ногах и плохо осознавала происходящее.

Рада поклонилась всем – земным поклоном. Сказала, что вылечит мальчика.

Никто из присутствующих не удивился ни приходу Рады, ни тому, как она узнала о болезни ребёнка.

Присутствие Божественной Силы в себе Рада ощущала ясно. Спокойно было на душе от понимания, что она имеет право сейчас излить эту Божию Силу, что это нужно увидеть и монаху сему, и девочке, и этой несчастной женщине…

Она наложила руки и попросила Божественный Свет пролиться, смывая из тела ребёнка все тёмные сгустки болезненных энергий, восстанавливая чистоту, возвращая телу здоровье.

… Когда она уходила, то вновь посмотрела на монаха. Он спал на лавке в сенях…