Сказание о Раде и Алексее

Спокойное и счастливое выражение лица… Он душой растворился в Свете Божественном, Который заполнял всё пространство вокруг. Он растворился душой в Свете так, словно это было ему привычно.

Такой красоты и чистоты души Рада давно не видала!…

И лицо его было спокойно и прекрасно! Мягкие светлые пряди чуть вьющихся волос… Счастливая улыбка тронула губы спящего…

… Рада шла обратно, а сама всё вспоминала этого человека. Вот ведь, монах, священник – а такая чистота и сила души!… Ведь прежде думала, что так не бывает!

К Благославу пришла, повинилась, что ослушалась. Рассказала обо всём.

Дед молча и недовольно слушал, хмурил брови.

Но Рада всё же решилась просить:

– Позволь мне с этим человеком поговорить!

– Нет, забудь! Довольно того, что ослушалась! Беды бы с того, что уже натворила, не настало бы!…

… Рада повиновалась.

Она не искала сама встречи…

Она просто радовалась тому, что есть на Земле такая душа – светлая и любящая! И это знание осветило и её жизнь теперь.

Рада влюбилась.

Любовь распустилась в душе неудержимо: как вешние воды, как живительная сила пробуждения природы!

Радость и нежность теперь заливали всё вокруг, изливаясь из души прозрачным сияющим потоком! Это было – неудержимо! Это было – раскрытие таинственных глубин, в которых сия нежность хранится до той весны, которая приходит к душе в свой срок – и распускается цветок любви!

Глава седьмая: Новая встреча

С того дня, когда Алексей видел чудесное исцеление, совершённое через Раду, он некоторое время надеялся, что вновь встретит её и узнает от неё то, как обрела она сие умение. Но никто ничего про таинственную знахарку не знал и никогда прежде её не видел.

Со временем Алексею иногда стало даже казаться, что всё произошедшее было лишь видением дивным, явленным Богом.

Он жил – как прежде. В одиноком своём предстоянии пред Богом он старался походить на старца Николая и таким же, как его жизнь, видел и своё будущее…

Прошли осень, зима… Наступила весна.

Снег уже сошёл вовсе. Ярко пробуждалась природа в этот год.

* * *

И вот однажды той весной Алексей заплутал в лесу.

В первый раз с ним случилось такое! Столько ведь лет уже здесь в тайге прожил! Всегда ведь легко примечал и запоминал дорогу! Как бы далеко ни уходил – всегда направление верное, как обратно выйти, знал!

Но сейчас он шёл и шёл, выбился из сил и не представлял даже, в каком направлении теперь двигаться. К вечеру явным стало присутствие близкое волчьей стаи. Алексей развёл костёр. Волки не приближались, боясь огня, а потом и вовсе ушли.

Заночевал у костра…

… Утро было ясным, всё вокруг сияло и искрилось в свете восходящего солнышка!

«Как глупо будет вот просто так – ни за что, ни для кого – погибнуть среди этой красоты дивной!» – подумал Алексей. Он спокойно так об этом подумал, без страха, без печали.

Легко потекли слова молитвы:

«Боже, выведи! Укажи мне путь – если на то есть Воля Твоя!»

Он словно притих сам в тишине внутренней – и затем зашагал уверенно и быстро в ту сторону, в которую, как ему показалось, направлял его Бог.

* * *

Охранявшие покой и безопасность общины два сильных молодых мужчины заметили монаха, который прямиком направлялся к их поселению – причём так быстро и уверенно, словно знал дорогу.

Посовещавшись меж собой, они решили его связать и привести к старейшине Благославу, чтобы выяснить: откуда взялся, что задумал сей лазутчик и как с ним поступить.

С холщёвым мешком на голове, чтобы не приметил дороги, со связанными руками Алексея долго вели куда-то. Он даже не успел увидеть связавших его. Они действовали слаженно и ловко, не били, боли никакой не причиняли. Шли молча.

По тому, как сбавили шаг, как вокруг послышались голоса, – Алексей догадался, что пришли в селение.

С него сняли мешок – и он увидел окруживших его людей.

Перед ним стоял высокий, с белоснежными от седины волосами и бородой, могучий, несмотря на годы, старик, держащий в руке посох. Алексея, поставили перед сим стариком – видно, старейшиной сей общины. Вроде – как на суд.

Старик смотрел на Алексея некоторое время как то особенно, словно насквозь видел, затем заговорил с двумя рослыми парнями, которые всё ещё держали связанного Алексея за плечи с обеих сторон.

– Ну что вы наделали? Зачем сюда притащили? Не соглядатай, не мыслит злого! Вот любуйтесь сами – даже страху не имеет! Что с ним делать теперь?

– Прости нас, Благослав! Не знали, что делать: прямиком к нам шёл, словно дорогу знал. Вот и решили к тебе вести…

… Собравшиеся вокруг люди были благожелательны, спокойны, смотрели молча на происходящее и ждали решения старейшины.

И тут, вдруг, Алексей увидел среди окруживших его общинников… ту целительницу!

Вспыхнуло всё внутри от радости великой!

Подумал: «Так вот зачем Бог сюда вёл!»

Алексей заметил, что от старейшины не укрывалось ничто. Похоже, мысли других людей он словно в открытой книге читал:

– Так вот, стало быть, каков твой монах, внучка!… Сердце открытое имеет, помыслы чисты! Ступай на стол накрой, Рада! Все соберёмся: решать, что с ним делать нам теперь предстоит.

Рада поклонилась старейшине, мельком из-под ресниц ещё раз взглянула на Алексея с лаской, теплотой и ободрением. И затем пошла к избе.

Величественный старик посмотрел вновь на Алексея, словно насквозь пронизывая взглядом:

– Гостем будешь, Алексий, раз Бог тебя сюда привёл!