Оценить:
 Рейтинг: 0

Полтора года жизни

Автор
Год написания книги
2017
Теги
1 2 3 4 5 ... 18 >>
На страницу:
1 из 18
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Полтора года жизни
Anne Dar

Продолжение истории «Один год жизни». Глория забывает смысл слова «целеустремленность», которое прежде определяло её судьбу. Именно благодаря этому слову она однажды вырвалась из провинциального городка, именно благодаря ему она вернулась обратно, именно благодаря ему она познакомилась с Мартином и именно благодаря ему с ней произошло то, что произошло… Целей больше нет. Ни одной… Восстановление Глории проходит тяжело и со временем выясняется, что никакого восстановления вовсе нет. Время, проведенное с Мартином, кажется туманной дымкой прошлой жизни, все связи с которой решительно оборваны… Но оборваны только со стороны Глории.

Anne Dar

Полтора года жизни

Пролог

– Значит, я должна пожелать Вам семь пунктов, которые обязательно должны сбыться. Как ловко я Вас провела? Теперь Ваша судьба в моих руках, – наигранно злорадно ухмыльнулась я. – Чувствую себя властительницей. Пожалуй, первые три пункта я пожелаю Вам с выгодой для себя… Гхм… Итак, мистер Роланд Олдридж, я желаю Вам: здоровья – чем дольше Вы проживете, тем больше я заработаю; понимания, чтобы Вы понимали окружающих и окружающие понимали Вас – зная себя, уверена, что этот дар Вам сильно пригодится; и еще желаю Вам терпения – на всякий случай, если я вдруг начну косячить, – с этими словами я ловко завязала три миниатюрных узелка на его запястье. – Теперь перейдем конкретно к Вам и Вашим желаниям. Желаю Вам любви – чтобы вы познакомили Мартина с его невесткой до его совершеннолетия; преданности – чтобы не ходили с разбитым сердцем и не разбивали сердца другим; успеха – чтобы не исчерпали своё богатство; и… Чего Вам еще пожелать?

– Пожелайте мне взаимности, – невозмутимо ответил Олдридж.

– Хорошо, последний узел будет узлом взаимности, – произнесла я и, завязав последний узел на его запястье, отстранилась. – Теперь у Вас либо всё будет хорошо, либо на Вас будет обыкновенная, красная нитка с моим именем, всякий раз глядя на которую Вы будете вспоминать о глупой няне, чьи заклинания не работают, – популярно объяснила сложившуюся ситуацию я, после чего, прикрывшись правой рукой, протяжно зевнула.

Глава 1. Долой

Меня контузило ударной волной боли, разлившейся по моему сознанию острыми осколками воспоминаний.

В день смерти Мартина домой из больницы меня кто-то привез, но кто именно и как я попала в машину, я до сих пор вспомнить не могу (скорее всего, это был Джордан). Мама думала, что я приехала за своим чемоданом, собранным накануне, поэтому вытащила его на порог, как вдруг мы встретились взглядами.

Первое время я просто не реагировала на внешний мир. Запершись в своей комнате и переодевшись в свою самую старую пижаму, я провела в кровати ровно пять дней. Я неподвижно лежала в позе эмбриона и рассматривала узоры на своей простыне, а когда моё тело начинало затекать – сползала на пол, чтобы сесть, облокотившись о раскладушку и, обняв колени, старалась как можно тише рыдать.

На похороны, состоявшиеся на следующий день, я не пошла, прокручивая в голове слова Мартина, которые он сказал мне незадолго перед своим уходом: “…Так что считай, что своим отсутствием на твоих похоронах я выражаю свою любовь…”. Так в этот страшный день я выражала свою любовь к тому, кто разрешил мне её выразить подобным образом. Лежа в своей постели и представляя, как в данную секунду земля поглощает частичку моей души, по моим щекам немо струились потоки воды. Ко дню похорон я вся изревелась, отчего теперь плакать было невероятно больно. Я засыпала и просыпалась в сырой постели, тщетно пытаясь заткнуть источник сырости очередной тряпкой.

Первые двое суток я провела в абсолютном заточении, пока вода в графине, который мама передала мне в первый день, не закончилась. В последующие трое суток я выходила из своей темницы скорби всего четыре раза – чтобы сходить в туалет и параллельно взять яблоко, сэндвич или очередной графин с водой из рук караулящих меня родителей. Конечно, я должна была понять состояние отца и матери, денно и нощно обивающих порог моей спальни, но, почему-то, мне было на всё и на всех наплевать. Особенно на себя.

Я не отвечала на скромные стуки в дверь и на голоса, обращающиеся ко мне извне, предпочитая продолжать попытки вжаться в мелкий комок боли, для того чтобы закатиться под кровать, где больше никто бы и никогда не смог меня найти. На шестой день впервые в мою дверь раздался стук, не принадлежащий ни родителям, ни дедушке с бабушкой. Вслед за стуком послышался знакомый голос:

– Племяшка, открой… Слышишь?

Кажется, я слышала.

– Я здесь одна, кроме меня никого нет. Ты меня слышишь?

Кажется, я слышала.

– Если слышишь, подними мою любимую, свою пятую точку, подойди к двери и впусти меня.

Словно механически заведенная фигурка, я выполнила все действия, которые были мне продиктованы из-за двери. Я знала, что передо мной стоит Сэм. Знала это по голосу, по рыжим локонам, стекающим на знакомые округлые плечи… Но мне невыносимо тяжело было поднять свои выплаканные глаза хотя бы на дюйм выше того горизонта, который мои приоткрытые веки очертили себе, и посмотреть в лицо стоящему передо мной человеку. Саманта переступила через порог моей темницы, закрыла за собой дверь, наверняка затем, чтобы убедить меня в том, что не привела за собой хвост из наших многочисленных родственников, после чего крепко обняла моё онемевшее туловище. Она сделала это присущим ей резким движением, подтянув меня к себе за плечи, после чего отстранила моё качающееся тело, заставив сесть на край раскладушки.

– Что ты делаешь? – глухо поинтересовалась я, когда Сэм откатила от шкафа мой чемодан, с которым я собиралась поехать в Париж, и начала его разбирать.

– Двигаю тебя дальше.

– Дальше? Куда дальше? – бесцветным голосом спросила я, сама не понимая зачем, ведь мне было абсолютно безразлично.

– В жизнь.

Странно. Мне казалось, что дальше жизни нет. По крайней мере, я её не видела.

– У тебя есть сбережения? – заглянув мне в глаза, задала вопрос рыжеволосая, но я лишь спустя несколько секунд смогла уловить его смысловую нагрузку.

– С начала года я почти не потратила свои деньги…

– Замечательно. Я заключила на три месяца контракт с одним интернет-порталом. Суть сделки заключается в том, что я буду писать для них статьи об определенных городах с прилагающимися фотоотчетами, а они будут платить мне по сто пятьдесят долларов за одну мою статью. Одна неделя – одна статья. Главное в этом деле – это качество, а я его тебе гарантирую… Итого: шестьсот долларов в месяц. Не так уж и много для одного человека, которому предстоит колесить по миру, и тем более мало для двоих, поэтому хорошо, что у тебя есть сбережения…

Сэм заставила меня принять душ, после которого я, наконец, поняла, что она собирается увезти меня с собой. Я сидела на лестничной площадке наверху, в паре шагов от своей комнаты, и наблюдала за тем, как с моих мокрых волос срываются капли воды, летящие прямо на мою старую, бейсбольную футболку с номером тридцать семь. Затаив слабое дыхание, я прислушивалась к голосам, доносящимся снизу из столовой.

– Она не может просто так взять и уехать, – недовольно прошептала мама.

– Вы хотите, чтобы она продолжала торчать в своей комнатке? – вопросил голос Сэм.

– Дорогая, боюсь, Саманта в чем-то права, – на выдохе произнес отец. – Но, Сэм, разве это не слишком радикальный метод?

– Не говори глупости, – отозвалась бабушка. – Чего в этом радикального? Сэм абсолютно права – Глория должна поехать с ней. Не?чего ей торчать в этом городе. Я для того, собственно, Саманту и вызвала, чтобы она увезла девочку подальше отсюда. Я знаю, что это и ей, и нам поможет. Всё, тема закрыта. Если я сказала, что моя внучка уезжает, значит, она уезжает.

Я тихо встала со своего места и, подойдя к своей спальне, приоткрыла потертую дверь. Дорожная сумка была уже собрана. Я была согласна с бабушкой. Долой этот город… Долой меня из этого города.

Глава 2. Франция

С утра я впервые за прошедшие семь дней присоединилась к общему завтраку. Не смотря на то, что он был слишком ранним и двойняшки еще спали, родители и бабушка с дедом на нем присутствовали. В полном молчании проглотив мамин фирменный сэндвич, я переглянулась с Сэм, и мы молча встали из-за стола. Только на выходе из дома я остановилась, чтобы попрощаться с родными.

– Не забывай хорошо кушать, – обняв меня, умоляюще попросила мама, после чего взяла моё лицо в свои ладони. – И обязательно звони.

– А лучше отправляй нам фотографии. Хотя бы таким образом научишь маму пользоваться современными мессенджерами, – ухмыльнулся отец, после чего обнял меня и тихонько прошептал мне на ухо. – Только не теряйся…

– Сэм, заботься о ней, – слишком громко попросил дед, забывший с утра надеть свой слуховой аппарат.

– Да, пап, – также громко отозвалась Саманта, после чего я обняла дедушку.

– Дорогая, признаюсь тебе, что эта идея принадлежит мне, – прижав меня к себе, заговорчески проговорила бабушка. – Ты уж постарайся не возвращаться до тех пор, пока не захочешь вернуться. Пообещай бабушке.

– Обещаю.

Мы вышли из дома ровно в семь ноль пять и сели в уже ожидающее нас такси, после чего я натянула на глаза свою черную бейсболку, чтобы лишний раз не смотреть на улицы этого города.

* * *

Только в аэропорту я узнала, что пунктом нашего назначения является Орлеан. Естественно я была не в восторге от того, что мы летели именно во Францию, так как еще неделю назад я должна была отправиться в эту страну с другим составом, но у меня не было выбора – у Саманты была строгая карта с пунктами назначения, в которую я предпочла не вникать.

Я всё еще была оглушенной, поэтому совершенно не заметила получасового пребывания в очереди на регистрацию рейса. Еще раз перепроверив паспорта, билеты и деньги, мы напрямую направились на посадку – наш рейс должен был отправиться уже через двадцать минут. Мой первый в жизни эконом-класс и сразу же везение в виде места у окна. Пока Сэм углублялась в просмотр “Агентов А.Н.К.Л.”, я замаскировалась наушниками и вдобавок притворилась спящей, натянув на глаза бейсболку, чтобы избежать возможных попыток напарницы наладить со мной диалог. В итоге я и вправду отключилась.

Орлеан оказался достаточно миловидным городком с мощеными улочками и достаточно дорогими номерами даже в двухзвездочных гостиницах. После того, как в трехзвездочном отеле цена за ночь составила тридцать долларов с человека, а в его побратиме не оказалось свободных мест, Сэм сделала шаг конем и спустя полчаса мы встретились с Амели – рослой, худощавой женщиной лет двадцати девяти – тридцати двух, волосы которой были выкрашены в черный цвет, немного режущий мои уставшие глаза. Саманта познакомилась с этой женщиной в прошлом году в Париже, когда помогла ей остановить карманного вора, который едва не стащил у бедняги сумочку с документами. Амели была коренной местной жительницей, в то время как её муж был родом из Люксембурга. Он переехал сюда вместе с братом около десяти лет назад и уже три года как являлся владельцем одного из местных хостелов. Нам повезло сразу четыре раза: во-первых – Сэм вспомнила о том, что у нее есть знакомая из этого города, во-вторых – она всё-таки смогла найти в своей записной книжке её контактные данные, в-третьих – Амели оказалась женой владельца хостела и в-четвертых – у нее как раз был один свободный номер. Оказалось, что конец апреля и начало мая являются одними из самых туристических сезонов в Орлеане, так что найти дешевое место в этом городе в данное время года путешественникам всегда достаточно проблематично (с этого Сэм и начала свою первую статью).

Единственным свободным номером оказалась маленькая комнатка с двуспальной кроватью и небольшим шкафом. Амели предоставляла нам эти апартаменты в недельное пользование всего за пятьдесят долларов. Сначала я не поняла, чем именно мы обязаны подобной щедрости, но позже я узнала, что Сэм в своё время спасла не только паспорт женщины, но и её новые украшения на сумму в пять тысяч долларов.

* * *
1 2 3 4 5 ... 18 >>
На страницу:
1 из 18