Тайна пропавшего письма

Кристиан, стоя рядом с Кларой, воскликнул неожиданной идеей: – У него был литературный клуб – «Откровения перо». Возможно, это сообщество могло поддерживать его, это то, что он искал в чувствах опасности.

– Да, – заметила Клара, вспоминая. – Я слышала о нем. Там собираются писатели и местные критики. Это может быть местом, где мы сможем расспросить других о Фредерике.

– Поймите, – вмешался Филд, – я не имею ничего общего с его исчезновением. Я всегда говорил, что его последние работы были его проклятием. Он читал их слишком страстно.

Нора, казалось, была совершенно не заинтересована в его словах. – Подождите, любовь к свободе слова ведет к паранойе. – И её ухмылка была пронизана сарказмом.

Клара решила, что разговор не ведёт к продуктивному обсуждению, и обратилась к Кристиану: – Давайте лучше поговорим именно о «Откровениях пера». У нас нет времени на распри.

Оставляя книгу как пробный камень между ними, они устремились к выходу из офиса, но перед тем как уйти, Клара почувствовала, что Нора добавила что-то веское.

– Если вы продолжите свои расспросы, лучше берегите себя. И знайте, что не все в этом городе готовы раскрыть истинное лицо Фредерика, – произнесла Нора, её нахмуренный взгляд остудил их.

Клара почувствовала, как напряжение росло. Она знала, что перед ними стоит большая тайна, и этот разговор только подстёгивал их для дальнейшего расследования. Они вышли на улицу, и свежий вечерний воздух внёс неожиданное облегчение.

– Надо идти к клубу, – произнес Кристиан, взглянув на часы. – Сомневаюсь, что кто-то из членов клуба будет возражать против разговоров о Фредерике.

Клара согласилась, её сердце наполнялось решимостью. Пробираясь через улицы, они направились к старинному зданию, где, как знали, проходит заседание «Откровений пера». Это было историческое здание с длинными коридорами и ощущением старины, которое накладывало отпечаток на каждого посетителя. По мере приближения их сердце колотилось быстрее.

Войдя внутрь, они столкнулись с оживлёнными дебатами. Люди обсуждали последние литературные события, некоторые пили вино, другие обменивались историями о своих неудачах или успехах. В центре внимания находился один из постоянных членов – Рэгнар Хоун, напыщенный юноша с охимейно усталым лицом и буйными волосами, который явно был здесь звездой вечера.

Привет, вы! Как же вы здесь оказались? – произнёс он с захватывающей ноткой, отпрыгивая от стола в их сторону.

Клара почувствовала себя как в тисках. – Нам нужно поговорить о Фредерике.

Рэгнар замер, потом улыбнулся. – Ах, бедный Фредерик. Его не хватает. У него была красивая шляпа, не так ли?

– Давайте перейдём к делу, – предостерегла Клара. – Мы слышали, что он недавно чувствовал угрозу. Вам удавалось с ним общаться в последние дни?

Когда он задумался, она заметила, как его взгляд словно пробегает по комнате, как будто он пытается оценить, стоит ли рисковать открываться им.

– Конечно, общались. Правда, его состояние только ухудшалось. Он говорил о том, что его идеи могут быть украдены. В последнее время он часто упоминал подозрительное таким образом, будто полагал, что его преследует призрак.

Клара почувствовала, как её желудок сжался. – Призрак?

– Да, литературное общество! Он шутил, что его война против идейных «пираний» не оставит ему шансов, – объяснил Рэгнар, его голос становился всё тяжелее. – Но в конце концов, он всегда шутил, и я им не верил. Однако на днях он выглядел устрашающе.

Кристиан, стоя рядом, наклонился ближе, его визит задел кожу. – И вы что, не предполагали, что за этим может стоять кто-то реальный?

– Если бы знал, – говорил Рэгнар, – я был бы в курсе! Давайте не забывать, он выдавался за шутника!

Мутное зерно их разговора заполнило воздух. Клара осознала, что предпосылки становятся всё более загадочными. Словно каждый элемент складывался в нечто большее, чем просто странная игра.

Чувствуя, что повисшая тишина начинает затягиваться, она решила взять на себя инициативу. – Рэгнар, у вас есть копия его последнего романа?

Рэгнар покачал головой. – Увы, нет. У него законченный экземпляр не дожил до конца. Если кому-нибудь нужно было его считать, то он говорил, что это не его проблема. Понимаете? Несоответствие! Меня всегда смешило.

Клара почувствовала, что их прерванный ток информации не может больше завести в заблуждение. Решительность её растет. Они должны углубиться в исследование связи Фредерика с местными писателями и выяснить, были ли споры в редакции и действительно ли его тревога была обоснованна.

Клара и Кристиан стояли в кругу свет кабинета клуба, окружённые шёпотом, сплетнями и недоумениями, которые постепенно заполняли пространство. Всё это наливалось новым смыслом, пока они общались с Рэгнаром, но каждый вопрос оставлял больше неясностей, чем давал ответов. В воздухе витало напряжение, как будто сама атмосфера находилась в ожидании какого-то откровения.

– Значит, вы не видели его последнего нереализованного произведения? – уточнила Клара, снова собирая мысли и загадки в чёткие строки. – У него есть наброски?

Рэгнар покачал головой. – Это была нелепая сущность. Он считал, что всё, что было написано, носит интимный характер, и поэтому, даже не дождавшись выхода в жизнь, он обсуждал это с мебелью…

Кристиан не выдержал. – Мебель? О чём вы говорите?

Рэгнар, видимо, не заметил недоумения и продолжил. – Он проводил свои последние дни в облачении слов, и порой, когда никто не мог его понять, он просто смеялся. Создавал литературные анекдоты. Так вот, его терзали и дебаты о том, был ли его роман чуть более чем размышлениями и зрением.

Клара смотрела на него, чувствуя, как внутри крутится вихрь сомнений. Каждый его ответ добавлял элементы к странной игре разума, а важные улики оставались запертыми где-то в недосказанности и тревоге. Как только она снова открыла рот, чтобы спросить, перерыв очутился под натиском громкого дискуссионного взвода – среди членов клуба царила полная неразбериха.

Именно в этот момент Кристиан потянул её в сторону. – Давай попробуем поговорить с другими членами клуба. Возможно, кто-то из них знает больше о том, что стояло за паранойей Фредерика.

Они переступили к другой части кабинета, стараясь выбраться из растянувшейся группы. На соседнем столе сидели два участника клуба, которые громко спорили о литературных достоинствах последних работ Фредерика и его екстремальном подходе к жанрам.

– Мы не можем себе представить, что его одиночество было чем-то нормальным, – говорила одна из женщин, её терзаемое лицо напоминало образ, вырезанный из старины. – У него всегда были мрачные увлечения, он фобии и всевозможные параноидальные мысли.

Клара почувствовала, что это была как раз та нить, которую они искали. Она подошла к ним, не теряя ни секунды. – Извините, могу я спросить, как вы относитесь к Фредерику и его обострённой реакции на жизнь, ему действительно было страшно?