Дисперсия лояльности

Матильда подвинула стул для Анатолия, и сама присела на соседний, открыла одну из папок.

– Вы хотите, чтобы я кратко изложила содержание этого досье или предпочитаете сами все изучить?

– Да, пожалуйста, расскажите наиболее важные факты в биографии Глеба. Так мы сможем ускорить процесс.

Анатолий продолжал задавать вопросы, а Матильда отвечала на них. Они перебирали одно досье за другим. Так прошло довольно много времени, и Лазарев понял, что изрядно проголодался. План в его голове уже созрел.

– Давайте на этом закончим. Если еще что-то понадобится, то я вам сообщу. Подготовьте, пожалуйста, данные на этих людей, – Лазарев подал листок, на котором написал несколько фамилий. Он встал, дождался, когда Матильда закроет папки, сложит их на столе, и шагнул в сторону двери, через которую они вошли.

– Хорошо, Анатолий, я все подготовлю и где-то через час информация будет у вас на столе. Пойдемте, я вас провожу.

3

«Банг, банг, банг»… – разносился звук выстрелов по цокольному помещению, в котором располагался хорошо оборудованный ведомственный тир. На стенах и потолке – покрытие из специальных панелей, которые поглощают звук, а пол выстлан толстыми резиновыми листами. Осветительные лампы, установленные по всей длине потолка, навевали сравнение тира с туннелем. В самой дали виднелись отбойники – толстые металлические листы, а перед ними приспособления для крепления мишеней. Здесь всегда пахло жженым порохом, смазкой и резиной.

Лазарев стоял в отсеке для стрельбы из пистолета. Он выставил поворотные мишени на десять метров и стрелял по ним на скорость. Стрелять Анатолий любил с детства и достиг в этом больших успехов. Любимым его оружием был walther ppk. Поэтому когда нужно было обдумать что-то важное или попадалось сложное задание, требующее от Лазарева всех его сил и знаний, он шел в тир, там обдумывал и находил свои блестящие идеи и решения, а предпочтение отдавал именно этому оружию.

Стрельба заставляла его сконцентрироваться и забыть про все, что окружает, он переставал видеть и слышать. Мир вокруг сжимался и превращался в узкий конус, конец которого упирался в точку на мишени, а единственным звуком для него оставался звук ударов сердца. И когда голова освобождалась от всех посторонних нагрузок, вот тогда он и загружал свою задачу. И мозги послушно начинали вызволять из глубин памяти подходящие для решения варианты, а затем анализируя один за другим оставляли в сознании только наилучшие.

Лазарев перезарядил пистолет и встал наизготовку, увидел, как мишени начали поворачиваться, и нажал на спуск. «Банг, банг, банг»… – тут же раздался звук. Это была пятая серия выстрелов и Лазарев, положив пистолет, стал осматривать мишени. Он удовлетворенно похвалил себя.

Еще вчера он купался в море и загорал, лежа на горячем песке. Отдых в ведомственном санатории среди пальм, цветов и стриженых газонов ему нравился, но безделье быстро начинало надоедать. И поэтому, когда офицер связи нашел его на пляже и передал приказ прервать отпуск и срочно вернуться в Москву, Анатолий даже обрадовался. Этот же офицер отвез в аэропорт, и Лазарев вылетел в столицу первым же рейсом. А в московском аэропорту его уже ждала машина из Комитета…

Солнце освещало лишь крыши московских домов, но уже с западной стороны, погружая городские улицы в царство фиолетовых, красноватых и бронзовых оттенков с изумрудными тенями. День клонился к закату. Гомон птиц смолкал, и они большими стаями усаживались на крышах и деревьях на ночлег. В привычно гудящем и бурлящем городе пахло пылью, жареными пирожками, опавшей листвой и ко всему примешивался слабый запах выхлопа автомобилей.

Лазарев второй раз за день сидел перед начальником в просторном, но неуютном и пахнувшем казёнщиной, кабинете. Только теперь перед ним лежала папка с документами и набросками плана реализации нового задания. Анатолий излагал свою идею по зачатию наследного принца или принцессы, подкрепляя каждый его этап аргументами и деталями. Обычно по лицу генерала невозможно было понять, что происходит у него в голове, но сейчас Лазарев видел легкую улыбку одобрения, даже не улыбку, а лишь намек на улыбку. Потому что, как считали все подчиненные, их начальник улыбаться не умел. Лазарев это видел и был доволен произведенным эффектом. Генералу явно нравился его план, и к тому же, он дал Анатолию карт-бланш, таким образом, практически не ограничивая свободу действий.

– Лариса Панко высокого европейского сословья, обладает и внешностью, и хорошими манерами. Она амбициозная, а по характеру довольно своенравная, служит в том же театре «Молодость», что и Глеб, дружит с ним, и более того, как-то видели, что они целовались. Лариса целеустремленная, сотрудничает с нашей службой. Была использована для вербовки иностранного агента. Вербовка прошла успешно, но она забеременела. Как только в Комитете узнали о ее «интересном» положении, то было решено в дальнейшем использовать факт рождения этого ребенка, как дополнительный элемент давления на завербованного агента. После этого Ларису к работе не привлекали. Но сейчас я сделал на нее основную ставку, так как она имеет самое аристократическое происхождение. А для того, чтобы расстроить свадьбу Глеба с актрисой Рошиной, я использую руководителя театра «Молодость» Михаила Федорова. Он активно сотрудничает с нами, и я уверен, проблем не будет. У меня все, разрешите идти? – Лазарев взял со стола папку с документами и встал, ожидая ответа.

– Что ж, в целом план хороший. Детали доработаешь по ходу операции. Да, иди работай, – подытожил генерал Ершов.

4

Осеннее небо нависло над Кронштадтом. Низкие, темно-серые облака давили тяжестью и дышали влагой. Крикливые чайки ловко лавировали в воздушных потоках на расправленных белых крыльях, создавая иллюзию сумбура и тревожности. Порывы ветра приносили брызги морской воды и запах солярки. Подводная лодка проекта 613 виднелась у длинного причала. В свете фонарей её мокрый корпус отливал серебром.

На пирсе, твердо уперев ноги в настил, стояла девушка, сотрудник службы радиосвязи. Она старалась ладонью прикрыть лицо от порывов пронизывающего ветра. Почти чёрного цвета глаза смотрели, не отрываясь, на субмарину. Наконец с подлодки начали спускаться люди.

Один из матросов невысокий, худощавый направился прямиком к девушке. Он на ходу застегивал бушлат и подняв воротник, прикрылся от очередного порыва ветра. В глазах цвета моря в пасмурный день отразилось удивление и настороженность.

– Нелли! Что ты здесь делаешь? Я же сказал, как освобожусь, сам зайду к тебе, и мы куда-нибудь сходим, – почти прокричал мужчина, перекрывая шум ветра и моря. При этом его низкий лоб собрался морщинами.

– Виктор! Мне очень нужно поговорить с тобой! Срочно!

Девушка нервно взяла молодого человека под локоть, и они быстро пошли в направлении скопления огней на берегу. Звук шагов по настилу заглушали шум волн, налетавших на причал и превращавшихся в сероватую пену. Крики чаек привносили свой вклад в эту привычную какофонию безостановочного движения соленой воды.

Несколько матросов, сошедших с подводной лодки, переговариваясь и посмеиваясь, смотрели в сторону удалявшейся парочки. Осенний морской ветер, пропитанный влагой, пробирался под одежду. Матросы поспешили на берег.

Мрачное, низкое небо быстро темнело, и тем ярче казались огни фонарей, освещавших дорогу вдоль красных казарменных строений Кронштадта. Виктор шел, опустив голову, и все большее выпячивая нижнюю губу, почти касаясь ей носа. Он всегда так делал, когда был чем-то недоволен. А теперь он был недоволен и еще как! Вместо ужина и партии в шахматы в клубе, его ждет какая-то очередная проблема подруги.

– Неля, я очень устал, давай завтра увидимся и поговорим, – Виктор вяло закатил глаза, не надеясь на освобождение.

– Нет! Завтра может быть уже поздно!

Глаза девушки при этом сузились и превратились в черные мазки, а жесткие, темные волосы, торчали во все стороны. Виктор перевел взгляд на вздымавшиеся с шумом волны.

– Мы должны пожениться! Срочно! Все дело в той квартире на Невском проспекте! Давай сейчас пойдем к начальнику и напишем заявление, что мы хотим пожениться! – подруга приблизилась настолько, что буквально ткнулась носом в щеку моряка.

– Неля! Я тебе уже сказал, мы поженимся. И это не обязательно делать вот так с бухты-барахты! Успокойся. Я пойду отдыхать, и ты отдохни, а завтра все обсудим, – заискивающе промямлил Виктор, но шаг при этом ускорил.

– Ты не понимаешь! Это наш шанс! Я уже все сделала сама, но, чтобы квартира досталась нам вся целиком, мы должны срочно пожениться, а еще лучше, если я предоставлю справку о беременности!

Нелли перешла на рык, вцепилась в рукав бушлата и вприпрыжку двигалась рядом.

– Я написала донос на мою соседку по комнате, и теперь ее выгонят с работы! Естественно, она потеряет право на жилье! А женщина из второй комнаты такая старая и больная, что долго не проживет. А тебя ко мне можно прописать, только если женишься на мне! – девушка в отчаянии остановилась, сжала кулаки и топнула ногой.

– И ты уверена, что все получиться, и мы сможем остаться в той квартире одни? И твою соседку выселят?

Виктор тоже остановился. Его лицо приняло задумчивое выражение, а на пухлых губах возникло что-то похожее на улыбку.

– Конечно получится! Я написала начальнику Части, что Светка – любовница его зама, и я их застукала в нашей комнате! А еще она несколько раз не приходила на работу, потому что я ей в еду добавляла лекарство, и она не могла утром встать. А это, сам понимаешь, убойная причина выгнать ее с работы!

Виктор всмотрелся в злобно сверкавшие глаза подруги. Он стоял некоторое время неподвижно, переведя взгляд на свет фонарей и хоровод разноцветных листьев на асфальте. Ветер становился все сильнее и пробирался под куртку.

Нелли смотрела на жениха, сощурив глаза и ожидая одобрения своей идеи. Ветер трепал волосы, но она этого не замечала. Девушка, не отрываясь, смотрела на Виктора и видела, что мозговая деятельность её другу дается с трудом. Одна эмоция сменяет другую, и все это, как на экране, отражается на его красивом лице. Наконец он перевел взгляд на Нелли. Она победоносно вскинула голову. Победила! Теперь все будет так, как она задумала, они зарегистрируют брак, Виктор сможет сразу же прописаться к ней в комнату, а старушка долго не протянет. Нелли потерла озябшие руки и с энтузиазмом потянула Виктора за собой.

– Идем быстрее к моему начальнику! Он нас ждет.

Виктору ничего не оставалась как последовать за подругой.

Полчаса спустя девушка, с довольной ухмылкой на лице, выпорхнула из кабинета своего шефа и за руку с женихом спустилась на первый этаж здания. Она открыла дверь с табличкой «тех. персонал» и втолкнула туда Виктора. Быстро заблокировала ручку двери шваброй и начала стягивать с жениха штаны.

– Что ты делаешь? Ты хочешь здесь? – мужчина вяло взял ее за запястье.

– Да хочу здесь и сейчас! Я столько этого ждала. Слушай, чем быстрее я забеременею, тем лучше. С ребенком мы можем получить и квартиру побольше, и тебя могут повысить в звании, – с жаром зашептала Нелли.

Девушка расстегнула форменную юбку, и она упала к ее ногам, обнажив бледные ноги в дешевых чулках с простыми подвязками. Виктор протянул руки и, обхватив Нелли за бедра, прижал к себе, почувствовал, как бешено колотится её сердце.

– Но здесь не удобно, здесь пыльно, давай в другой раз, – чуть поморщился он.

Нелли с недоумением уставилась на жениха.

– Ну давай, пожалуйста, ну сделай это сейчас! Для меня, – она нежно заглянула ему в глаза.

– Нет, не стоит, пойдем.

Нелли, не скрывая разочарования, надела юбку, убрала швабру с двери, прислушалась, выглянула в коридор и быстро нырнула в туалет.

Она плескала холодной водой в разгоряченное лицо, а слезы струились по щекам, – «он не любит меня, не любит», – крутилось в голове.