Скетчбук. Том 1

– Я? Из Алматы, – то ли мозг мой слегка потёк после дороги, то ли это было уже его необратимое состояние.

– С Алматы? Так далеко ехать? – он оживился.

Морщинистое и загорелое лицо говорило о том, что его обладатель, скорее всего, много работает где-то на воздухе, а не в кирпично-бетонных коробах.

– Нет. Так, из России, – постепенно желе в голове начинало затвердевать.

– А, Россия! Хочу жену себе русскую, знаешь, чтоб борщ варила. Борщ очень люблю, а жены нет, – женщины на заднем сиденье засмеялись в полголоса.

– Ну, вам повариха нужна тогда, а не жена, – как же мне не нравится, когда разговор переходит в это русло.

– Поможешь найти жену мне русскую? Я – Костя, я – холостой. Ты чего одна путешествуешь? Замужем?

Ну, с другой стороны, а о чём ещё ему со мной говорить? Было бы ещё страньше, заговори он со мной о смысле жизни.

– Думаете, был бы муж, он бы меня отпустил?

Скорее это был импульс откуда-то из глубин моих личных переживаний, нежели неконтролируемая честность. Подобные случайные беседы с незнакомыми людьми тем и хороши, что ты можешь без утайки поделиться с ними всем, что наболело. Самые откровенные разговоры, как правило, случаются с теми, с кем мы не планируем общения в будущем, в условиях, в которых от нас не требуется сохранения привычной для окружающих маски.

– Не-е! – протянул он с нескрываемым удовлетворением от услышанного. – И не боишься так, одна тут с России?

– Люди пока хорошие попадаются. Вот, вы же меня подобрали. Я бы тут…

На полуслове он подхватил мою фразу:

– Ты бы долго тут щёль, жарко, – рассудил он и многозначительно закивал, будто бы сам соглашался со своими мыслями.

– Да, спасибо вам огромное, что остановились, – и, правда, подфартило практически без промедлений пересесть из одной машины в другую.

Подъехав к шлагбауму экопоста, из будки прокричал мужчина в милитари: «Проезд по семьсот пятьдесят тенге с каждого!».

– Семьсот пятьдесят? Семьсот пятьдесят! – взволнованно зашуршали женщины на заднем сиденье.

Они явно не ожидали такого поворота событий. Для подобной туристической группы экосбор был равноценен побору дани времен татаро-монгольского ига. Но это хотя бы может гарантировать минимальный уход за прилегающей территорией, наличие урн и хоть какой-то инфраструктуры. Не каждый может позволить себе заплатить подобную сумму – чем меньше людей, тем выше вероятность сохранности.

– Слющяй… Мы, наверное, обратно поедем, – разочарованно сказал Константин.

– Понятно. Ещё раз огромное вам спасибо за то, что подвезли! – и, открыв прижимавшую меня дверь, я вывалилась из машины на раскаленный асфальт.

Когда я подошла ближе, стало понятно, что дяденька в бежевом милитари всего лишь молодой подтянутый парень, который несёт свою вахту, а не какой-нибудь внушающий бессознательную панику погран. И в целом, весь этот пейзаж больше напоминал сцену из какого-нибудь американского фильма, где главного героя выкидывали из багажника посреди пустыни, а он потом совершенно случайно набредал на заброшенную заправку у скалы среди кактусов. На лавке под крышей импровизированной беседки сидели ещё несколько его сослуживцев и какая-то откровенно измученная пара туристов с синими рюкзаками в половину их роста.

– Вы что, сюда автостопом? – удивленно спросил меня смотритель экопоста.

– Вроде того, – неловко пробормотала я, протягивая ему тысячу. – А как к каньону пройти? Там очень далеко идти?

– Нет, восемьсот метров до начала тропы, и там маршрут три километра, – парень в кепке цвета хаки под остальную форму показал в сторону очередного не имеющего ни конца, ни края пространства.

Зайдя за сторожевой пост, я сняла футболку с тёмными пятнами пота во всю спину, достала из рюкзака лонгслив, кепку, свои очки с синими стёклами и солнцезащитный крем. «Надо идти, раз уж приехала».

Через несколько минут по обочине вдоль единственной асфальтированной дороги, ровная поверхность медной степи разламывалась глубоко вниз. Будто кто-то воткнул посох в иссушенную землю, оставив расколотую трещину на теле планеты. Невероятное зрелище. «Ну, здравствуй, младший брат Гранд каньона!». Жара не так сильно чувствовалась – главное, чтобы плечи и татухи были закрыты. Ветер гулял по степи, иногда поднимая пыль и закручивая её в миниатюрные подобия смерча. Вниз уходила бетонная лестница в созданный природой каменный коридор, по которой поднимались два изжаренных немца. «Три километра говоришь? Ладно, посмотрим, сколько я смогу выдержать. Запаса воды у меня, правда, не много – всего один литр, да из еды одна маленькая слойка и расплавленный «твикс». Главное, что кожа закрыта, а остальное… Всё остальное – это уже всё остальное».

Внизу курсировали сафари-джипы, подбирающие за денежку выдохшихся туристов, которых, к слову сказать, было не так уж и много, скорее всего, потому что был будний день. На парковке возле каньона стояло всего несколько машин и один автобус с китайцами. Куда же без них?

Меня хватило на пару часов и половину маршрута. Красиво, конечно, невообразимо – почти настолько же, как и жарко. Пока я была внизу, все мои мысли занимала дорога в обратную сторону. «Тысяча тенге, всего одна тысяча – больше у меня ничего нет. Я не выберусь», – да, это всё портило. Эстетика – это прекрасно, но жизнь мне как-то дороже. Спрятавшись за очередным изваянием из песчаника, напоминающим руины древнего замка, я остановилась перевести дух и подкрепиться. Экран телефона я уже разбила, пытаясь сделать селфи со штативом, а воды у меня оставалось на донышке.

«Не отчаивайся, если что, останемся ночевать на экопосту. Они же меня не выгонят? Или попробовать притереться к китайцам в автобус?» Но водитель «чайнабаза» мне отказал, аргументируя это тем, что у него всё под запись и по регламенту. На парковке, под навесом отсыпались водители, которым не было никакого дела до природных красот. Никто из них также не согласился взять меня с собой пусть даже за не большие, но деньги. Грустно осознавать, что люди могут так легко тебе отказать в помощи. Понятное дело, что я сама виновник сложившейся ситуации, и, с моей стороны, наглость требовать от окружающих решения мною же созданных проблем. Но, всё же, удивительно с какой непринужденностью тебя могут оставить умирать на жаре посреди пустыни представители твоего же вида.

15:30

– У вас есть вода? – спросила я у парня в хаки, явно воодушевлённого моим способом путешествовать.

– Да, только тёплая, – он зачерпнул алюминиевой миской воду из пятнадцатилитровой канистры. Допив остатки своей воды, я постаралась максимально аккуратно перелить жидкость из любезно предоставленного мне черпака.

–Удачи вам! – помахал мне пышущий юностью казах на прощанье.

А мне ничего другого не оставалось, как начать свое медленное потное шествие. Через пятьсот метров меня подхватила молодая пара на вездеходе. Они согласились докинуть меня до поворота на трассу. Не хочу даже думать каково идти по этой безлюдной, абсолютно мёртвой дороге. Одни перекати-поле вызывают недобрые ассоциации. Вряд ли меня кто-то мог здесь сожрать, но есть вещи способные навредить человеческому организму не меньше, чем дикие звери и ядовитая мерзость. Перегрев, обезвоживание, солнечные ожоги, снижение внимания, потеря сознания – всё, что так не нравится северным людям. Мой белокожий блондинистый организм по определению не приспособлен к жизни в подобных условиях, но почему-то я всячески продолжаю проверять его на стойкость, как в рекламе небезызвестного лака для волос.

И вот опять эта развилка, которая так пугала в самом начале. Я снова и снова поднимала руку, но никто не тормозил. «Что вам жалко, что ли? Вы же знаете, какая тут температура, как можно тут человека оставить? Хрен с ним с человеком, как можно меня тут оставить?»

Минут через сорок наконец-то остановился потрепанный внедорожник с четырьмя казахами в форме. «О небеса, благодарю!».

– Куда? – из окна высунулась голова обычного работяги.

– Да мне хоть куда, главное, чтобы в сторону Алматы! – не важно, простой народ понимающий, именно такие люди в беде никогда не бросают, потому что ценности их основаны на элементарных общечеловеческих принципах.

Им никогда и в голову не придёт бросить молодую девку одну на дороге, особенно в дали от каких бы то ни было признаков человеческой жизнедеятельности. Почему-то именно избыточные знания делают людей более холодными и равнодушными. В который раз убеждаюсь, что ничего хорошего от ума нет. Все эти возвышенные рассуждения, напыщенная романтика тонких материй ничем положительным не оборачиваются. Тебя, с большей вероятностью, одёрнет за шкирку над пропастью простой, как три копейки, мужик, чем добившийся успеха и материального благополучия индивид, знакомый с понятием частная собственность. Но, может быть, это всего лишь моё ситуативное ощущение, и выводы, сделанные на эмоциях. Да и откуда мне знать об уровне глубины чьей-то души. Люди порой могут так тебя удивлять. Занырнёшь в историю чьей-нибудь жизни, так и утонешь, опрометчиво не рассчитав воздуха.

– Садись, только с другой стороны, – крикнул самый активный, отодвигаясь от двери, чтобы освободить мне местечко.

Спереди сидели двое крупных мужчин уже в знакомом раскрасе, остальные же были в тельняшках и анораках. Если бы я знала о существовании по близости рек, я бы решила, что эта компания едет с рыбалки, но всё-таки нашивки говорили о принадлежности к каким-то структурам.

– А мы смотрим, девушка голосует! Как это так? Почему? Мы офигели. Нельзя же тебя здесь оставить! – они передавали друг другу пол-литровую банку крепкого пива.

– Спасибо огромное, я уже начала приготавливаться в собственном соку.

Разговор – меньшее, чем паразит-автостопер может отплатить тем, кто их подбирает, поэтому, даже если не хочется, будь любезен открывать рот и издавать хоть какие-то звуки.

– Да, вот мы смотрим, как так? Мы это, инспекторы, четыре дня в горах пробыли. Понимаешь? Четыре дня! Такая природа там, – орал мне в лицо, пригласивший меня в машину, поддатый егерь.

– Тебя как зовут? – послышалось спереди. Крупный мужчина в форме производил впечатление самого трезвого и адекватного.

– Павла, – тихо пробормотала я, снимая руку соседа со своей груди.

Нет, он нисколько меня не домогаться, просто в его состоянии, попытки привлечь к себе внимание с помощью выставленной вперёд руки немного потеряли заданную траекторию.

– Алла! Ты это, как это… стоп… ау… – было слышно, как в его голове скрипят шестерёнки.

– Автостопер? – помогла я ему снизить уровень напряжения.