Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса (сборник)

– Хм…

Фрэнк покосился на рисунки.

– Это должна быть особенная картина, – пробормотал он, обращаясь скорее к себе, чем к Лили. – Простая – но такая, что в нее вместились все чувства и суть человека.

– Икона, – откликнулась Лили, вспомнив слово из другой своей книги.

Фрэнк кивнул и вытащил из ящика одну краску – жженую умбру, темную и насыщенную.

– А потом? – спросила Лили. На ум ей снова пришли слова Яблоневого Человека. – Допустим, ты выберешь правильный рисунок, и он откроет дверь в другой мир. Что ты будешь делать тогда?

Мужчина взглянул на нее, озадаченный.

– Шагну внутрь, конечно. И окажусь по ту сторону.

– Но зачем? Чем тот мир настолько лучше нашего? Я хочу сказать… Когда ты войдешь в дверь, то перечеркнешь все, чем мог бы стать здесь.

– Каждый выбор в нашей жизни перечеркивает все прочие. Это все равно что переехать в другой город, но более радикально. – Фрэнк помедлил, подбирая слова. – Там не столько лучше, сколько иначе. Там я впервые почувствовал себя на своем месте. А здесь у меня ничего не осталось – кроме мучительного желания снова увидеть Госпожу и ее зачарованные леса.

– Мне знакомо это желание, – сказала Лили, вспомнив о своих бесконечных поисках фэйри в детстве.

– Ты даже не представляешь, – вдохновенно продолжал Фрэнк. – Там все излучает собственный свет…

На несколько долгих секунд в пещере воцарилась тишина. Мужчина молча смотрел на Лили.

– Ты можешь пойти со мной, – сказал он наконец. – И увидеть все своими глазами. Тогда ты поймешь.

Девушка покачала головой.

– Я не могу. Не могу бросить тетушку – вот так, ничего не сказав. Только не после всего, что она для меня сделала. Она мне ведь даже не родная – но теперь ближе, чем родная.

Лили выждала один удар сердца, вспоминая силу его рук, теплоту его поцелуя.

– Но ты мог бы остаться здесь.

Настала очередь Фрэнка качать головой.

– Я не могу.

Лили кивнула. Она понимала. Будь ее воля, она сама не раздумывала бы ни секунды.

Девушка наблюдала, как Фрэнк отвинчивает колпачок тюбика и выдавливает на ладонь длинную полосу темно-коричневого пигмента. Затем он отыскал на стене свободное местечко, обмакнул палец в краску, поднял руку – и неожиданно замер.

– У тебя получится, – подбодрила его Лили.

Да, она не могла с ним уйти. Да, она хотела, чтобы он остался. Но она знала достаточно, чтобы не пытаться его удерживать. Это было все равно что водить дружбу с диким зверем. Его можно поймать, привязать к себе, не пускать на волю – но его сердце никогда не будет тебе принадлежать. Дикое сердце, за которое ты его полюбил, зачахнет и перестанет биться. А разве с друзьями так поступают?

– Получится, – тихо повторил Фрэнк и улыбнулся ей. – Это часть волшебства, да? Нужно изо всех сил верить, что сработает.

Лили понятия не имела, по каким правилам действует магия, но все равно ответила утвердительным кивком.

Фрэнк снова поднял руку и принялся что-то напевать себе под нос. Лили узнала почти-музыку, которую слышала раньше, но теперь смогла разобрать и мелодию. Девушка не знала ее названия, но местная группа время от времени играла ее на танцах в амбаре. Кажется, там было слово «фея».

Палец Фрэнка так и летал над скалой, прокладывая красочные линии. Лили не сразу поняла, что он рисует стилизованный дубовый лист. Наконец он положил последний мазок и отступил на шаг.

Никто из них не знал, чего ожидать – и ожидать ли вообще. Через несколько секунд Фрэнк перестал напевать и вытер руку о штанину, не обращая внимания на размазавшуюся по ткани краску. Плечи мужчины поникли. Он обернулся к Лили, но прежде чем успел произнести хоть слово, девушка воскликнула:

– Смотри!

Она указала на стену. Сердцевина дубового листа налилась теплым зелено-золотым сиянием. Фрэнк и Лили вместе смотрели, как свет растекается по стене, идя легкой зыбью – будто поверхность пруда, в который бросили камушек. Постепенно в нем проступили и другие цвета: синий, красный, глубокий зеленый. Они чуть дрожали, словно рисунок был выполнен на ткани, которую теперь колыхал ветер. А затем стена исчезла, и на ее месте появился проход. Дверь в другой мир.

Там тоже был лес – очень похожий на тот, что шелестел у них за спинами, – но, как и говорил Фрэнк, каждое дерево в нем, каждая ветвь, каждый лист и тончайшая травинка лучились собственным светом. Мир-за-дверью был таким ярким, что почти ослепил их – и далеко не потому, что они все это время сидели в темной пещере.

Все в том мире сияло, пело и сверкало такой нестерпимой красотой, что от нее могло остановиться сердце. Лили почувствовала глухую тоску – будто ей в грудь всадили крюк и теперь тянули туда, в царство музыки и света. Это было не столько желание, сколько нужда.

– Пойдем со мной, – повторил Фрэнк.

Лили еще никогда ничего не желала так отчаянно. Там, за стеной, была не просто Страна фей. Там была Страна фей, в которой она сможет навечно остаться с этим удивительным, талантливым мужчиной. С мужчиной, который впервые в жизни поцеловал ее по-настоящему.

Но она медленно покачала головой.

– Ты когда-нибудь наблюдал с вершины горы, как солнце опускается в перистые облака? Видел бабочек, рассевшихся на поле молочая? Слышал первую птичью трель после долгой зимы?

Фрэнк кивнул.

– В этом мире тоже есть магия, – сказала Лили.

– Но не та, что мне нужна, – ответил Фрэнк. – Не теперь, когда я побывал в зачарованных лесах.

– Я знаю.

Лили сделала шаг вперед и поцеловала его. Он на секунду задержал ее в объятиях, возвращая поцелуй, и они снова отступили друг от друга.

– Иди, – сказала Лили, легко подталкивая его в грудь. – Иди, пока я не передумала.

Она видела, что Фрэнк понял: уйти с ним было бы для нее такой же ошибкой, как для него – остаться. Он кивнул и, повернувшись, шагнул прямо в стену.

Лили следила, как он уходит – и через несколько секунд уже вступает под сень неправдоподобно ярких деревьев. Слышала, как он окликает кого-то – и ему отвечает другой мужской голос. Смотрела, как проход в стене снова превращается в круговорот красок. Перед тем как свет окончательно погас, в граните проступили очертания женского лица – того же лица, что было высечено над входом. Затем все исчезло. Пещера погрузилась во мрак, и Лили осталась одна.

Девушка присела на колени возле этюдника Майло Джонсона, опустила крышку и защелкнула замок. Потом взяла ящик за ручку, выпрямилась и медленно вышла из пещеры.

* * *

– Ты там? – спросила Лили, вглядываясь в крону Яблоневого Человека. – Ты меня слышишь?

Она вытащила из кармана чуть раскрошившееся печенье. Утром девушка слишком злилась на друга, который вчера так запросто явился к ней в сон, а до этого пять лет делал вид, будто его вовсе не существует. Друга, который заставил ее думать, что единственная выпавшая на ее долю ночь волшебства была не более чем игрой воспаленного воображения.

Лили положила печенье между корней.