Цвет алый

Кто что у кого стибрил

Шекспир не любил Толстого, потому как Левушка еще в детстве стибрил у Уильяма сюжет… Потом – другой… А маменьке наябедничал, что Великий Бард у него ворует сливы…

Про птичку

Толстой юговал в Севастополе. Однажды его разбудил чей-то крик. Левушка думал, что Софья Андревна завтракать зовет. А оказалось: чайка кричит как самашэдшая. Рассерчал и… подарил Чехову сюжет пьесы про гадкую птичку.

Кривое зеркало

Лев Толстой был зеркалом русской революции. Посмотрел в это зеркало Троцкий и умер от ужаса. Так ледоруб, припасенный для него, и не пригодился…

Фрукты-овощи

Софья Андреевна оченно любила вишневое варенье без косточек и часто усаживала Левушку косточки вынимать. С тех пор Толстой невзлюбил вишни. И продал вишневый сад Чехову. А тот возьми и пьеску напиши да деньги за нее получи немалые. А потом – «Крыжовник»… Рассердился Лев наш Николаич и решил написать роман «Развесистая клюква», но Софья Андреевна рукописью печку растопила… И Толстой с тех пор не пишет про фрукты-овощи…

Хождение мало ли куда

Толстой работал над новым романом, когда к нему зашел Чехов.

– Над чем работаете, Алексей Николаевич?

– Над трилогией. Вот первый роман уж начал. «Три сестры» называется.

– Постойте, – говорит Чехов. – Но «Три сестры» уже написаны.

– Кем же?

– Мной! Назовите свой роман как-нибудь по-другому. Например, «Сестры».

Толстой согласился и вычеркнул из названия слово «три».

– А как трилогия будет называться?

– «Хождение»!

– Хождение куда? Непонятно!

– Хождение в народ! Хождение по мукам! Да мало ли куда хождение! – сказал Толстой.

– Надеюсь, вы не назовете трилогию «Хождение» или «Хождение мало ли куда»! – возразил Чехов. – Народ это читать не станет. Используйте пиар-технологии. Надо выбрать название яркое, броское, запоминающееся. Назовите «Хождение по мукам»! Народ у нас любит мучеников – тут же раскупит!

Антон Павлович как в воду глядел – первый том трилогии «Хождения по мукам» у Толстого с руками оторвали! Пришлось Алексею Николаичу второй том секретарше надиктовывать.

Облако в штанах

Про то и про это

Однажды Володенька Маяковский загрустил по своей грузинской родине, где папаша его нес нелегкую службу лесничего. Вспомнилось ему лесное детство. И Володенька стал стишки сочинять:

Однажды в студеную зимнюю пору
Я из лесу вышел. Был сильный мороз…

Не видел он, что сзади идет Николай Алексеич Некрасов и, пока Маяковский сопли подбирает, стихи за ним записывает…

Володенька уже и книгу готовил «Коммуна Руси. Жить хорошо!», как вдруг ему сообщили, что Некрасов накануне издал «Кому на Руси жить хорошо».

Разозлился Маяковский и написал на Некрасова сатирическую поэму «Про это».

Я сам!

Однажды в 5-й московской гимназии, где учился Володя Маяковский, учитель решил учеников своих научить приемам классического стихосложения. А Маяковский в тетради рожи рисовал.

– Ну-ка, молодой человек, покажите, что у вас получается…

А у Маяковского одни рожи да пару подписей:

Квадратнорожий мой наставник
Пыхтит над нами, словно чайник…

– Кто ж так сочиняет! – возмутился учитель. – Тут и ритм рваный, и стиля нет… Ну-ка давай я чуток подправлю.

– Ага, фигушки, – сказал Володенька. – Сначала поправите, а потом издадите под своим именем. Я сам!

И все свои четыре пародии издал под названием «Я сам».

Рожа как предчувствие кубофутурпзма

Рисовал Маяковский свои рожи, рисовал, а приятели его по гимназии ржали до колик над рожами родимых преподов: «Ну, Вован, ты просто художник!»

И Вовка решил поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Ваять пробовал – ничего не сваял. Дом спроектировал – он тут же развалился от легкого дуновения ветерка. Портрет своего друга Бурлюка нарисовал, а на холсте кто-то квадратнорожий.

– А это что за образина? – спросил Бурлюк.

– Это не образина, а твой портрет!

– А почему я на куб похож на портрете?

– Так я стиль новый открыл – кубофутуризм.

Бурлюк жутко обиделся на этот пасквиль на себя. Но к течению кубофутуризма примкнул. На всякий случай…

Младой поэт и 33 коровы

Лежал однажды Маяковский в стогу сена и вирши сочинял про неразделенную любовь. Рифма не шла. И вдруг он услышал коровье мычание.

– Вот оно! – воскликнул поэт и за карандаш схватился. Две тетрадки исписал, а когда в город вернулся, издал сборник своей любовной ерунды под названием «Простое как мычание».

Александр Галяткин. Юлия Фадеева