Певчий ангел

Том II, реальный

…А дождь – он, в самом деле, смоет всё:
и поцелуи с губ, и снег, и слёзы.
Как клоун в цирке, плюхнется он оземь
и запахов охапку поднесёт.

Он сможет без труда растормошить
труб водосточных чинную семейку,
и те зальются булькающим смехом
от всей своей заржавленной души.

Наделав лужу, он смутится сам
и смоется с Манежа, огорошен,
а зонтики захлопают в ладоши
и сложатся с почтеньем пополам.

…Ты спустишься в простывшее метро
простившим эту ночь за это утро,
и контролёр с лицом дежурно-хмурым
потребует билетик, как Харон.

А я у стойки паспорт протяну
немецкий, поздоровавшись по-русски,
и скажет стюардесса: «Видно, грустно
так скоро покидать свою страну?»

Но, слава Богу, дождь, и на него
легко списать взъерошенность и влажность…
А впрочем, это всё уже не важно,
мой самолёт вот-вот начнёт разгон.

Ума хватило вымолчать слова,
чтоб маяться поврозь, а не друг с дружкой.
– Нет, нет, спасибо, мне воды не нужно:
в Москве был дождь, и я теперь трезва.

Наталья Хаткина

1956–2009

Родилась в Челябинске 2 сентября 1956 года. Детство Натальи прошло в Узбекистане в городе Каган. Училась на филологическом факультете Донецкого государственного университета и закончила его в 1978 году, по окончанию до 1979 года работала в селе Терны Краснолиманского района Донецкой области учителем русского языка и литературы. С 1979 года в течение двадцати лет работала библиотекарем в Донецкой областной детской библиотеке имени Кирова. Первый сборник стихов «Прикосновение» вышел в 1981 году в издательстве «Донбасс «с предисловием Евгения Евтушенко. В дальнейшем выпустила поэтические сборники «От сердца к сердцу», «Лекарство от любви», «Поэмы», «Птичка Божия». Умерла 15 августа 2009 года. В 2013 году в донецком издательстве БВЛ вышла книга Н. Хаткиной «Стихи и поэмы». Составитель, Вениамин Белявский, любезно разрешил взять некоторые стихи из этой книги для нашей антологии.

«Осень, не помню, в каком мы родстве…»

Осень, не помню, в каком мы родстве,
так измотал меня этот проклятый
год, что уже непонятны, невнятны
хрипы и всхлипы в сентябрьской листве.

Осень, ведь было же что-то в крови —
общее чувство свободы и меры,
что потеряла, пойдя на галеры
рабского счастья твердить о любви.

Не унижай меня больше, любовь!
Только ты в сути своей униженье,
вольной когда-то души пораженье —
рядом с другим не остаться собой.

Не подходи ко мне больше! Пора
жить, не калечась и не калеча.
Осень кладет мне ладони на плечи.
Я вспоминаю: ей имя – сестра.

«Выйду из дому в мороз …»

Выйду из дому в мороз.
Ветер с налету облапит,
тело продует насквозь,
душу вчистую ограбит.

Ветер, хоть что-то оставь
мне в эту ночь ледяную.
Память оставил – кристалл,
впаянный в клетку грудную.

Знать бы, куда поверну,
где я, откуда и кто я?
Помню лишь зиму одну
жизни, прожитой не мною.

С кем же я лето пропела?
Ветер толкает – пустяк!
Вот он забрался под перья —
в полый мой птичий костяк.

Птицами были мы в детстве
до человечьей судьбы:
холод и голод – и бедствуй,
мерзлую землю долби.

Как же теперь возвратиться,
как мне добраться домой?
Так и останешься птицей,
вмерзнешь в кристалл ледяной.

Шпана