Раздол туманов. Страницы шотландской гэльской поэзии XVII–XX вв.

Надо скоро:
Каррикфергус – наш притин
И опора.

Только пища и вода —
Вся награда.
Но отсюда никуда
Нам не надо.

Йан Руа Стюарт

(1700–1747/52)

Перевод Е. Витковского

Йан Руа Стюарт, «Рыжий Полковник Стюарт», родился в Кинкардине, в горах близ долины Баденох в 1700 году; известно, что он был единственным ребенком в семье, и что матери его, когда он родился, было пятьдесят три года. Дед его был представителем баронов Стюартов, но сын его, отец поэта, (из-за происков «родни») титул уже утратил. Родным языком поэта и воина был гэльский, хотя стихи он сочинял и на английском. Стихов от него сталось немного: по нашим данным, это 12 произведений, изданных единственный раз в 1947 г. отдельной книгой, которая пока остается недоступной. Во время восстания принца Бонни Чарли Стюарта в 1745–1746 годах Йан Руа (или Джон Рой – по-английски) «Рыжий Полковник» командовал резервным полком эдинбургского ополчения, вместе с ним и потерпел страшное поражение в битве при Куллодене. Судя по тому, что никаких особых побед, кроме этой, герцог Вильям Камберленд, устроивший 16 апреля резню горцам Принца, не одержал ни до, ни после, прозвище «мясник» он заслужил недаром. К тому же Йан Руа Стюарт (как, видимо, и Принц) верил в предательство графа Джорджа Мюррея, хотя предателей хватало всегда. После поражения при Куллодене через крайний Север Шотландии (Кейтнесс) Полковник бежал во Францию; очевидно, там и умер между 1747 и 1752 годами. Самые знаменитые его стихотворения приводятся ниже. «Псалом» в оригинальной гэльской версии втрое длиннее английского варианта, который также приписывается ему; впрочем, сходство версий дальше первых строф не идет.

День Куллодена

Я плачу не над Божьей карой,
Но над жестокостью врага:
Господь, сынам отвагу д?руй:
К Тебе взывает Твой слуга.
Наш победитель – герцог Вильям:
Иссохнет пусть его рука!
Мы – колоски, мы не осилим
Презренной мощи сорняка.

О горе! Узурпатор трона,
Чудовище, Георг Второй,
Не чтя исконного закона,
Пригнал красномундирный строй,
Страшна не пушка, не бомбарда, —
Страшны – южане-дикари!
Всевышний! Карла-Эдуарда
На трон шотландский водвори!

Не отразишь меча тартаном,
У горцев слишком мало сил.
А к злобным лисам, к англичанам,
И Сатана благоволил:
Стихии стали им подспорьем;
Земля промокла, и тотчас
Дожди и вихри по нагорьям
Пришли, одолевая нас.

Безжалостные сассенахи
Торжествовали в этот день:
А мы рассеялись во прахе
Вдали от гор и деревень;
Лишь чародейством, самым черным,
Нас победила эта рать, —
Мы прячемся по склонам горным,
Врага не в силах покарать.

Тела, как память роковая:
Белеют меж альпийских трав.
Их бросили, не отпевая,
Не спеленав, не закопав.
Кто уцелел – проси защиты
Когда чужой земли достиг;
Преступны все, кто якобиты
И всяк мятежен, кто не виг.

Ликует армия чужая,
Венчает грабежом войну;
Несчастья наши умножая,
Нас гонят из страны в страну;
Разрушена твердыня Дуна,
В руинах пыльно и темно;
Все, что сулила нам Фортуна
Утрачено и сожжено.

Незабываемых видений
Проходит предо мною строй:
Цветы лесные в день весенний
Преклонены к земле сырой;
Не вечен миг победы вражьей,
Но жатву собирает смерть.
Смягчи, Всевышний, души стражей
И палачей умилосердь.

Я никогда не присмирею
Пред сей позорною судьбой:
Продажной гадине, Мюррею,
Проклятье шлю за этот бой;
Он мог служить чертополоху,
Но стал рабом иных щедрот:
Он предал всю свою эпоху —
И да взойдет на эшафот.

Есть поражению причины,
Но можно ли забыть о том,
Что в битве сгинули мужчины
С мечом в руках и со щитом;
Забвенья нет для этой раны,
И, если б мысль убить могла,
Сейчас бы торопились враны
Склевать английские тела.