Кочевье

Приоткрывается завеса вдруг, пугая:
в себе соединишь и камень, и созвездье.

Средь духовных вершин затерян

Средь духовных вершин затерян,
вниз посмотришь – там крошечно все…
Видишь, слов островок последний?
Выше маленький, тоже последний
чувств хуторок. Ты его узнаешь?

Средь духовных вершин затерян. Под рукой
каменистая почва. Расцветают, однако, и здесь
те, что знать ни о чем не желают. Из обрыва немого,
напевая мотив про себя, пробивается цветом трава.
Ну а что же пытливый? Тот, кто думал, что мир постигает,
вдруг умолк, средь духовных вершин затерян.

К исцелению духа, петляя, тропа поведет,
словно горного зверя, движеньем живущего.
Но о том, что не стоит идти, упредит с высоты
птица крупная, что над пиком вольготно кружит.
Неуютно здесь все средь духовных вершин.

Алексей Глуховский /Баден-Баден/

Алексей Глуховский родился в Москве 22 апреля 1955 года. Окончил факультет журналистики МГУ. Работал на радио. С 2011 года живет в Германии, в Баден-Бадене. Стихи пишет с юности, много лет занимался художественным переводом с немецкого, французского, сербского языков. Поэтические переводы печатались в сборниках издательства «Художественная литература», в «Литературной газете» и др. Автор сборника стихотворных переводов «Слова» (Москва 2013), а также поэтических книг «Лирика» (Нью-Йорк, 2015), «Вид из окна» (Москва, 2017), «Знаки времени» (Москва, 2018). Лауреат Всемирного поэтического фестиваля «Эмигрантская лира – 20 18» в Льеже (Бельгия).

«Свои поэты есть в любой деревне…»

Свои поэты есть в любой деревне —
не только в горделивых городах.
Они, как птицы, селятся в деревьях,
в густой траве, в некошеных лугах.

Их не прочтешь в журналах и газетах.
Не приглашают их на вечера
надутые столичные поэты
и чуждого верлибра мастера.

Зато весь божий день они на воле,
не в тесноте удушливых кафе.
Там чистый лист для них – пустое поле,
и есть, где раззадориться строфе.

Счастливчики, любимчики природы,
поют себе, рифмуя все подряд…
Им неизвестно увлеченье модой,
они над повседневностью парят.

«Я вроде бы потратил все слова…»

Я вроде бы потратил все слова,
которые скопил в процессе жизни.
И новых не вмещает голова —
настолько память сделалась капризней…
Вот, кажется порою – снизошло,
спустилось на меня из поднебесья…
Но вновь сомненье: так ли хорошо
оно? И в этих муках – весь я.

Стишки

И ягодки мои вы и цветочки,
от сердца беспокойного ростки —
мои стихи, стишата и стишочки,
прекрасное лекарство от тоски.
Я вас любовно взращиваю ночью,
души перепахавши чернозем,
чтобы цвели среди растений прочих
в саду неувядаемом моем.

«Как мало нам…»

Как мало нам
отмерено для жизни,
и как быстры отпущенные дни,
чтобы растратить их
на укоризны
и на часы пустячной болтовни.
Чтоб растерзать
на ссоры и дележки
и на кусочки мелочных обид…
Пускай Господь пошлет еще немножко
и с местом для меня повременит.

Утром

Ты хороша бываешь по утрам,
когда, из теплой вынырнув постели,
не доверяя собственным шагам,
на цыпочках крадешься еле-еле.
Одним рывком распахиваешь дверь,
чтоб, с перепугу, скрипнула потише…
Ступая мягко, как домашний зверь,
обнюхиваешь сонное жилище.
Скрип половиц под легкою ногой
и чайника сердитое ворчанье…
Ты нарушаешь утренний покой,
на мой призыв ничем не отвечая.