Спецвыпуск «СовременникЪ». Антология, посвященная классику русской литературы Н. В. Гоголю

– Нельзя так оставлять, – сказал он тихим твёрдым голосом готовящемуся уже бежать подальше от страшного места Сашке.

Он быстрее своего друга понял, что щенок ни при каких условиях не выживет и оставлять его неимоверно страдающим от травм, мучимым страшной болью нельзя. Конечно, друзья видели в фильмах про войну, как приходилось добивать солдатам раненых лошадей. Но понимать необходимость такого убийства и сделать этому самому – большая разница.

Не было уже в мыслях у ребят никакого желания что-то доказать – себе или кому-либо. Они, может быть, в этот миг повзрослели по-настоящему.

Где-то жили в этом мире охотники. Великолепно стреляющие, добывающие мясо и шкуры животных. На лыжах зимой или весной в защитных комбинезонах идущие по лесным чащам. Осторожно крадущиеся за добычей по еле приметным следам зверей. Понимающие любой шорох и скрип в лесу. Это было там, в том удивительном мире ребячьих фантазий. А здесь умирал на глазах в страшных муках маленький беспомощный зверёныш, и в этом были виноваты два человека.

Одно дело сражение с собаками, которое было в начале их прихода на свалку, и теперь… Тогда это представлялось битвой, тогда хоть как-то животные могли сами за себя постоять, а теперь нужно было быть не жёстким, не с холодным разумом охотником, а, пожалуй, просто… человеком. Человеком, который как бы там ни было, но словно бы всегда ответственен за всё зло на земле. Вряд ли думали дети об этом. Лишь только каким-то внутренним, словно звериным, чутьём оба поняли, что оставить мучительно и долго умирать животное они не имеют права.

Взяли они снова камни, кирпичи и добили несколькими ударами щенка. Он затих, и душа его успокоилась. Только долго ещё казалось, что слышатся над пустующей свалкой, над отвалом земли, в вышине небес какие-то крики и плач, похожие на рыдания ребёнка.

Неисповедимы пути твои, Господи

Рассказ

Журналист Александров готовился к интервью с Богом. Он прошёлся по своей комнате, номеру, находящемуся на базе отдыха «Чайка». Сюда он прибыл недавно. Решил провести десяток дней: поуспокаивать нервы, расшалившиеся в последнее время особенно сильно. Стал вспоминать Александров, куда положил диктофон. Хотя он и не собирался на отдыхе работать, но случай выпал уж очень интересный, пропускать было бы непрофессионально, несмотря на всякие казусы жизни. И он начал готовиться. Достал из чемодана авторучку, вынул блокнот и раскрыл его. Вспомнил, что по приезде на базу он убрал диктофон в тумбочку. Достал его. Не очень рассчитывал, что может он ему пригодиться здесь. Сел на кровать. Стал размышлять о вопросах, которые надо, с его точки зрения, задать Богу.

Он немного сожалел, что приходится отложить реализацию запланированных пунктов по отдыху и свои попытки стабилизировать психику на речных пляжах Волги в компании женщин, новых приятелей.

Да, в жизни у него не всё было благополучно. Дело в том, что ушла от него любимая женщина, и здесь, на базе отдыха, он пребывал в некой прострации, ища новых впечатлений, встреч и, может быть, знакомств с противоположным полом, чтобы, как он считал, отвлечься от гнетущих впечатлений в душе.

Неожиданно у него появилось это интересное мероприятие, связанное с его профессией. Ведь каждое нестандартное событие для профессионального журналиста – это предполагаемая работа. Сказало сарафанное радио, что прибыл в расположение базы Бог с целой свитой апостолов, просвещённой челядью и следующих, как за хозяином, стаей преданных холопов, называющихся учениками.

Александров уже связался через дежурного администратора с отвечающим за контакты с Богом представителем Всевышнего.

Конечно же, журналист обладал критическим мышлением и мало верил в сошествие с Небес Господа. Но в качестве материала для статьи, претендующей на сенсацию, он предполагал использовать «на благо» разговор с интересными сущностями, попавшими в поле его зрения, развить тему и в зависимости от обстоятельств создать что-то разоблачительное или какую-нибудь притчу юмористическую о явлении Бога в средней полосе России, на волжских берегах.

Александров начал набрасывать ряд вопросов, которые предполагал задать Богу. Записал: «Ваша миссия на землю, в чём она? Наказать человечество или направить на путь истинный?»

Только журналист настроился на тему, приступил к наброске вопросов, как в дверь его номера постучали.

– Кто?

– Тётя Маша. Вас приглашают эти сумасшедшие прийти в вестибюль третьего корпуса на встречу. Примерно через час, сказали, будут готовы.

– Хорошо, тётя Маша, спасибо, я понял.

Времени на детальную проработку вопросов не оставалось, и Александров решил просто поваляться перед интервью на своей постели, поразмышлять о предстоящем разговоре.

Оказывается, эти люди уже были в прошлом году в этих краях. Сохранили о себе у обслуживающего персонала хорошее впечатление. Не дебоширили, не хамили, вели себя достойно, не пьянствовали и не загуливали, как основная масса отдыхающих. Проводили, правда, какие-то «бесовские» свои семинары, собирали с отдыхающих массы денег, но зато не скупились на чаевые. Это всё поведала журналисту тётя Маша, самая пожилая, лет под семьдесят, из обслуживающего персонала. Она была нарасхват у начальства: отвечала на базе отдыха за постель, порой сидела на «ресепшене» (по-простому говоря, на вахте), а то и вовсе мыла полы в номерах отдыхающих. Как и в других небольших базах отдыха, персонала было мало, и многие люди выполняли разные функции и работали на нескольких ставках. С большинством из работников Александров уже познакомился благодаря своей профессиональной дотошности. И уже знал разные тонкости отдыха. В общем, был у него уже через несколько дней пребывания некий такой среди местного населения блат, который особенно хорошо проявляется, скажем, в столовой, где можно получить, находясь в приятельских отношениях, добавку. Что немаловажно при отсутствии домашней кормёжки.

Также нередко откровенничала с ним тётя Маша, знавшая все сплетни и новости вверенного ей объекта. Она точно могла рассказать, кто из отдыхающих с кем разговаривал на интимные темы, кто у кого, несмотря на запреты, остался ночевать.

Не то чтобы Александров любил сплетни, но привычка быть всегда в курсе всех событий не покидала его и здесь. В свои тридцать пять лет он был ведущим журналистом в городской молодёжной газете «Заря жизни». Считался талантливым, эрудированным, был на хорошем счету у редактора.

Взглянув на часы, Александров понял, что пора. Вышел из номера, прошёл по улице метров сто до третьего корпуса, где расположилась на втором этаже вся многочисленная делегация представителей Всевышнего.

Зайдя в корпус, увидел сразу слева за столом человека.

– Проходите, садитесь, – указал тот Александрову на стул. – Я Ной, секретарь Главпута.

– Очень приятно, но я хотел поговорить… э-э-э… С Богом. С вашим начальником.

– Всё правильно. Мы так его называем между собой по-земному: Главпут. А вообще он – Вышний.

– А у вас это тоже… прозвище: Ной?

– Не совсем так. Мы все, находящиеся в окружении Глав-пута, в прошлом известные личности. Реинкарнации разных живших в прошлом людей.

– То есть вы тот самый, спасший жизнь на земле.

– Ничего удивительного, у нас здесь много людей, знакомых вам по истории. Вон посмотрите, – Ной показал на спустившегося по лестнице человека, – узнаёте? Посмотрите на его азиатские скулы.

Журналист никого не узнавал в человеке.

– Это Николай Второй. Он тоже с нами.

Мимо прошёл ещё один субъект. Несколько похожий помятым лицом на запойного пьяницу.

– А этого узнаёте? – Ной сделал паузу, но Александров, как ни силился, не мог никого представить, прокручивая в голове исторические личности. – Это же первый переписчик Библии, – подсказал секретарь Бога, – он тоже примкнул к нам совсем недавно.

– Как у вас тут всё интересно, – сказал Александров, – но я бы хотел пообщаться с самим… Главпутом. Как это можно сделать?

– Да, он должен сейчас спуститься. Послал меня встретить вас. Но, впрочем, мы можем узнать, что его задержало. Я попрошу сейчас сходить за ним, – и Ной крикнул: – Мария! Это тоже известная личность, – переходя на шёпот, сказал секретарь, – Вы её знаете: Мария Магдалина, спутница Христа. Она у нас тут вторая после Бога.

Из первой справа комнаты вышла женщина. Стройная, как римлянка с амфор, на вид ей, казалось, было слегка за тридцать, вышла она в платье до пят, напоминающем тунику, ярко-красного цвета.

– Мария, – сказал Ной, – не могла бы ты узнать, что задерживает Главпута?

– Хорошо, – сказала Магдалина и стала грациозно, как делают на подиуме модели, подниматься по лестнице.

– Ну вот, – сказал Ной, – сейчас всё выяснится… Так какие вопросы вы хотели задать Главпуту?

– Ну, я хотел так, – начал уклончиво журналист, – узнать по общим вопросам…

– Да, конечно, он на всё ответит. Также можете узнать о практических занятиях, которые мы здесь организуем с отдыхающими, жителями ближайших селений. Можете и сами принять участие.

– А какие темы?

– Темы самые важные: как быть счастливым на земле, как найти истинное своё предназначение. Что для этого надо делать.

– И что, людям помогают ваши занятия?

– Как сказать… по-разному… А вот и он, – сказал Ной и обратил внимание на лестницу, по которой недавно поднялась Мария. Теперь по ней спускался человек. Из-за затенённости, образованной лестничными пролётами, сразу нельзя было рассмотреть его лицо. Но вот он спустился с лестницы, вышел на середину комнаты и предстал во всей своей божественной красе.

Это был человек довольно высокого роста, средних лет. Правильного развитого телосложения. Тёмные длинные волосы, слегка вьющиеся, спускались к плечам. Небольшая бородка и усы хорошо сочетались с правильными чертами лица. Он постоял некоторое время посередине комнаты, будто бы предоставляя получше рассмотреть себя. «Не хватает только нимба над головой», – подумал Александров и не почувствовал в своём сознании привычной для таких случаев иронии.

* * *