Пасха – Воскресение Христово. Антология святоотеческих проповедей

С точки зрения святителя Григория Богослова, еще одна важнейшая причина, ради чего Господь умер на Кресте, принеся Себя в Искупительную Жертву за мир, – победа Христа над адом и сатаной. Если бы Он не умер на Кресте, то и не сошел бы во ад, не победил бы диавола и смерть. Тем самым Сын Божий принес эту Жертву, чтобы, умерев и снизойдя в преисподнюю, «Самому избавить нас» от этой власти и, «преодолев мучителя силой… возвести нас к Себе».

Центральными событиями Искупительного подвига Христа оказываются Его Крестная Смерть, а также сошествие во ад и Воскресение. Святые отцы свидетельствуют об этом настойчиво и постоянно. Так, говоря об основополагающем спасительном и искупительном значении трех событий – Смерти, погребения и Воскресения Господа, святитель Иоанн (Максимович) восклицает: «чтобы в Себе Самом победить смерть и нам, людям, раскрыть врата вечной жизни, приял Он смерть и погребение, и, воскресши из мертвых, стал Победителем смерти».

Свидетельствуя о способе, которым совершилось Искупление человеческого рода, святые отцы в первую очередь указывают на его главнейшее орудие – Крест Христов, на котором Сын Божий принес Себя в Жертву для Спасения мира. Так, прославляя спасительную силу Креста, святитель Амфилохий Иконийский восклицает: «Водружен парус Креста на корабле мира, и мир остается невредимым, и благодаря этому парусу Креста плавающий не ведает крушения, то есть смерти, но плывет на Небеса».

При этом, однако, само дело Искупления, по убеждению святых отцов, не может быть ограничено лишь тремя его центральными событиями – Крестной Жертвой, сошествием во ад и Воскресением. И весь земной путь Христа – от Его безмужного Зачатия, Воплощения до Его Вознесения на Небо – также является целостным делом Искупления как исцеления поврежденного Адамовым грехом образа нашего земного существования. Так, святитель Григорий Нисский в одном из своих писем отмечает, что всякий человек проходит на земном пути через два важнейших рубежа, «предела» – рождение и смерть. В связи с этим он говорит: «поскольку существуют два предела человеческой жизни: один, с которого начинаем – рождение, и другой, когда перестаем жить – смерть, то необходимо было Врачующему всю нашу жизнь [Христу] обнять нас в этих двух пределах, чтобы, восприняв наши [земные] начало и конец, с той и другой стороны вознести горе? долу лежащего» человека. Тем самым Христос, придя в мир и прожив целостную человеческую жизнь, освятил и исцелил Своим Богочеловечеством от властвовавших здесь последствий грехопадения весь наш земной путь. Он освятил все важнейшие составляющие нашего земного существования: наши зачатие и рождение – Своими безмужным Зачатием и Рождеством от Девы; нашу кончину – Своей безвинной Крестной Смертью.

Посредством Своего Воплощения Сын Божий становится Одним из людей, проходит человеческий земной жизненный путь, умирает и, наконец, Своей Смертью попирает и побеждает саму смерть, вырываясь из ее «объятий» – в Собственном Воскресении. Как неподвластный греху по Своему Божественному достоинству, Он одерживает победу над адом; равный людям во всем по Своей человеческой природе, обладающий такими же, как и у всех нас, телом и душой, Он пролагает для нас путь от смерти и тления – к вечной жизни. Он – «первопроходец» всего человечества, открывающий нам путь к победе над смертью и грехом. Будучи Богом, Он не может согрешить, будучи вместе с тем истинным человеком, Он проживает точно такую же жизнь, что и мы, исправляя в Себе – Своими поступками, мыслями, решениями – каждую ее черточку, каждое ее обстоятельство, от Рождества до Крестной Смерти. Всем этим Он как бы изглаживает из книги жизни нашего мира обличительную запись о вине первых людей, согрешивших некогда в раю по своей гордости…

Говоря о понимании святыми отцами смысла и значения понятия «Искупление», не следует забывать, что, по их убеждению, к Искуплению в конечном итоге приложимо даже не именование «что», но «Кто». Ведь наше Искупление – это Сам Христос. По слову апостола Павла, как раз Он – Иисус Христос – и стал нашим Искуплением: сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением (1 Кор. 1: 30). Это позволяет святителю Мелитону Сардскому, прямо именующему Самого Господа «Искуплением», провозгласить как бы от лица призывающего нас к Себе Христа:

«Итак, приидите все семейства людей, запятнанные грехами,

и получите отпущение грехов.

Ибо Я есмь ваше отпущение,

Я – Пасха спасения,

Я – Агнец, закланный за вас,

Я – Искупление ваше,

Я – Жизнь ваша,

Я – Воскресение ваше,

Я – Свет ваш,

Я – Спасение ваше,

Я – Царь ваш.

Я вас возведу на небесные высоты.

Я вам покажу превечного Отца.

Я вас восставлю Моею десницей…»

Распятие и положение во гроб: святоотеческое понимание событий

Прославляемые в дни Святой Пасхи события сошествия во ад и Воскресения Христова очень тесно связаны в истории нашего Спасения с Его Распятием и погребением.

Говоря об исполнившемся на Кресте таинстве нашего Искупления, святитель Иоанн Златоуст подчеркивает: именно в миг Христова Распятия были зеркально преодолены три пагубных для человеческого рода обстоятельства, связанных с некогда совершившимся в раю грехопадением. Это – искушение жены Евы, вкушение прародителями плода от запретного древа, а также наступившая, по причине их греха, абсолютная власть над человечеством смерти и рабства диавола. Но ведь во время распятия Господа на Кресте мы также видим Деву, Древо и Смерть. Дева – чистая и святая Богоматерь, тихо и молитвенно предстоявшая Своему страждущему Сыну. Древо – деревянный Крест, на котором совершилось Спасение человеческого рода. Наконец, Смерть – это умирание распятого Сына Божия, обладавшее для всех нас животворящей и искупительной силой. То, что было знамением греха и духовной гибели для человеческого рода в день грехопадения, стало для нас в день Крестной Жертвы Христовой источником святости и духовного исцеления: Дева, Древо и Смерть. Вот что говорит об этом святитель Иоанн: «и чем победил нас диавол, тем же преодолел его Христос; Он принял те же самые оружия и ими поразил диавола; а как – послушай. Дева, древо и смерть были знаками нашего поражения; девой была Ева, потому что она еще не познала мужа, когда подверглась искушению; древом было древо познания добра и зла; смертью было наказание Адаму. Видишь ли, как дева, древо и смерть были знаками нашего поражения? Посмотри же, как потом они же сделались орудиями победы. Вместо Евы – Мария, вместо древа познания добра и зла – Древо Креста, вместо смерти Адама – Смерть Господа. Видишь ли, что чем диавол победил, тем же он и побежден? Древом победил Адама диавол, Крестом поразил диавола Христос. То древо низринуло человека во ад, а это Древо, Древо Креста, и низринутых туда опять извлекло из ада; то заставило пораженного скрыться, как пленного и нагого, а это показало всем Победителя обнаженно пригвожденным на высоте ко Кресту. Та смерть подвергла осуждению всех живущих и после Адама, а Смерть Христа поистине воскресила всех, живших и прежде Него».

На Кресте Господь раскинул, распростер Свои руки, прибитые к перекладине. Святым авторам пасхальных проповедей в этом, пусть вынужденном, болезненном и мучительном жесте видится важнейшее знамение: движение распростираемых навстречу нам объятий Христа, в которые Он теперь, принеся Себя в Жертву за мир, готов принять всю спасаемую Им на Кресте вселенную. Как говорит об этом преподобный Исихий Иерусалимский, «здесь же наш Владыка, простирая руки, спас всяческая». Святитель Афанасий Великий в «Слове о Воплощении Бога Слова» также подчеркивает: «потому Господу прилично было и Крест претерпеть, и распростереть на нем руки, чтобы одной рукой привлечь к Себе ветхий [еврейский] народ, а другой – призванных из язычников, соединив в Себе тех и других». Как свидетельствует о том же в «Слове о Христе и антихристе» священномученик Ипполит Римский, «распростерши руки Свои святые на Древе [Креста], Христос раскинул два крыла, правое и левое, призывая к себе верующих и прикрывая их, как птенцов Своих». Более того: эти объятия предназначены не только для тех, кто, предстоя ныне Распятому Христу, плачет и болезнует о Нем, верен Ему, любит Его, исповедует Господа Сыном Божиим и Спасителем. Эти распростертые Христом на Кресте объятия, по убеждению святителя Прокла Константинопольского, предназначены даже для тех, кто Его ненавидит, – для Его распинателей: Он «через спасительный Крест и убивающих обнял». Он любит всех без изъятия – и праведников и грешников, и святых и враждующих против Господа, и верных Ему и тех, кто Его ненавидит. Бог любит всех одинаково – как Собственное драгоценное творение, созданное по Его образу. Он равно желает спасения всем – лишь бы и мы пожелали того же. Руки Христа всегда раскинуты на Кресте призывающим объятием, раскрытым для каждого. И теперь уже от самого человека зависит: откликнется ли он своими верой и покаянием на этот зримый знак любви, на Христово свидетельство о готовности простить и принять грешника, или же останется в числе распинателей Сына Божия, вновь и вновь умерщвляя Его своими грехами…

О любви, явленной Христом на Кресте даже к Своим убийцам, выразившейся в молитве об их прощении, ярко свидетельствует и святитель Амфилохий Иконийский: «Страдавший так молился за распинавших, говоря: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23: 34). Он благостью побеждает злобу, ходатайствует за христоубийц, тем самым улавливая их к Спасению. Он освобождает их от обвинения и обвиняет неведение. Не гневается, хотя Сам стал посмешищем их бесчинства. Переносит их буйство и по человеколюбию призывает к покаянию».

Итак, на Кресте – ложно казавшемся свидетелям Распятия всего лишь знаком бессилия, позора и поругания Господа – осуществляется Искупление человеческого рода, Спасение вселенной. Сам сатана, господин и отец греха, враг всех живущих, прежде могучий властитель над падшим человеком, ныне обессиливается и теряет свою былую губительную мощь. Как образно говорит о совершившейся силой Креста победе Господа над сатаной преподобный Феодор Студит, «итак, если кто-либо… скажет тебе: „для чего распят Христос?“, – скажи ему: „чтобы распять диавола“». А как свидетельствует святитель Григорий Нисский, Своим Распятием Христос «сокрушил силу врага и водрузил для нас победное знамение Креста, поразив противника» – сатану.

Каждое утро над нами – на высоту небосвода – восходит солнце, чтобы осветить своими лучами землю, радовать нас своим теплом, дарить свет всей вселенной. Но и Христос, Который, по слову пророка Малахии, есть духовное Солнце Правды, также взошел в день Своего Распятия на высоту – на Крест. Прежде ступавший только по земле, Спаситель, подобно некоему духовному солнцу, восходит на поднебесную высоту Своей Крестной муки, согревая и просвещая с вершины Креста – силой Искупительной Жертвы – всю вселенную. Как говорит преподобный Исихий Иерусалимский, «Солнце Правды (Мал. 4: 2), Господь наш Иисус Христос, озарило и настоящий день по всему кругу вселенной, взошло через Крест, спасло верных»…

А затем, вслед за наступившей Смертью Господа, следует снятие Его Тела с Креста и положение во гроб. Люди хоронят в тесной гробнице Бога, Сына Божия: Того, Кого не может вместить – как Бесконечного и Неограничимого – вся огромная вселенная. Этому парадоксу поражается святитель Амфилохий: «они заключают во гробе Того, Которого ничто из существующего не вмещает».

Иосиф, Никодим и жены-мироносицы заворачивают Тело Господа в погребальные пелены и полагают во гроб. По убеждению автора «Слова на Святую и Великую Субботу», приписываемого святителю Епифанию Кипрскому, все это сильно напоминает обстоятельства Рождества Господа. Он родился ночью в Вифлееме, но и здесь над Сионом также царит ночь. Тогда Его, новорожденного Младенца, обвили пеленами и положили в тесные ясли – теперь Христа заворачивают в пелены погребальные и кладут во гроб как в колыбель. Тогда волхвы принесли новорожденному Господу в дар смирну – ныне смирной умащают Его мертвое Тело. Тогда во время Рождества приходящему в мир Сыну Божию предстоял Иосиф Обручник – сегодня Спасителя предает земле тоже Иосиф, муж из города Аримафеи. Круг замыкается… И становится особенно ясно, что весь земной путь Господа, с самого первого мига Его земного существования, с Рождества, вел Его к мучительной и спасительной Смерти за человеческий род. Что Он для того и пришел на землю, чтобы умереть. Что Его Рождение в Вифлееме стало первым шагом на Крест. Потому обстоятельства Рождества Господа были наполнены пророческими указаниями на события, связанные с Его погребением. Само Рождение Христа стало в тот день верным и ясным знамением грядущей Смерти Спасителя. Радость прихода в мир Искупителя уже тогда была наполнена предчувствием скорби.

Но Смерть и погребение Искупителя – напротив – преисполнены ощущением и предчувствием наступающей радости Воскресения и Спасения человеческого рода от греха и смерти. В Рождестве радость предуказывала на скорбь, в Смерти же и положении во гроб – скорбь является преддверием великой радости. Святитель Амфилохий Иконийский обращается к слушающим его проповедь с очень неожиданными словами: «Сегодня мы празднуем погребение нашего Спасителя». Как можно праздновать погребение? Разве можно ликовать о смерти? Разве можно прославлять плач и горе? Можно, ибо эти смерть и погребение – последний шаг навстречу Воскресению и Спасению! Ведь Христос, по словам святителя Прокла Константинопольского, «показал тридневный гроб вратами [Своего] Воскресения». И не только Своего Воскресения, но и воскресения от власти смерти и греха всего человеческого рода. Ныне почивший Господь, по слову преподобного Иоанна Дамаскина, «пеленами обвивается, дабы человека, умерщвленного грехом и опутанного сетями его, разрешить от уз [смерти] и отпустить на свободу».

Итак, Господь лежит во гробе. И мир трепещет от страха, видя смерть своего Бога. Но вся вселенная также ясно ощущает и близящуюся радость Его Воскресения. Горе и надежда, плач и трепетное ожидание чуда тесно – как никогда прежде – соседствуют друг с другом в эти часы пребывания Христа в пещере погребения. Вот как говорит об этом автор «Слова на Святую и Великую Субботу», приписываемого святителю Епифанию: «Что это? Отчего ныне такое глубокое молчание на земле и такая тишина? – Оттого глубокое молчание, что почивает Царь. Земля стихла от страха, потому что Господь уснул плотью, и воскресил усопших от века. Господь умер плотью, и ад вострепетал. Уснул Господь на краткое время, и пробудил от века спавших во аде»…

В это время Сын Божий находился во Гробе не только как человек – Своей умершей плотью, но и как Бог – Собственной Божественной природой. По слову святителя Льва Великого, даже во гробе Его «Божество не отступило… от… воспринятого человечества». Но пребывая Божеством во гробе, Сын Божий также продолжал пребывать как Бог и на Небесах – вместе со Своим Отцом. Как говорит об этом святитель Прокл, «все ангелы благоговеют таинству, все силы трепещут пред чудом: Престол не оставлен, и мир спасся; от небес не отступил и землю освободил; Отеческие недра не обнажил и ад разграбил…» Сын Божий даже и во гробе ни на миг не прекратил промышлять о вселенной, заботиться о великом и малом в ней, вести мироздание к предназначенным ему Создателем спасительным целям. Ведь, по слову святителя Петра Хрисолога, лежа мертвым по Своему человечеству в пещере погребения, Сын Божий «везде пребывает [как Бог], не ограничиваемый никаким пространством».

Сошествие во ад: святоотеческое понимание

Нисходя во ад, но в то же время вечно пребывая на Небесах одесную Бога Отца, Сын Божий низводит вместе с Собой эту небесную реальность даже и в преисподнюю, парадоксальным образом делая Небом сам ад. Ведь Небо находится там, где присутствует Небесный Бог. И если Он снизошел в преисподнюю, значит, она – как место Его всемогущего, святого и благодатного присутствия – сама становится теперь Небом. И пока Создатель спасительно действует здесь, освобождая от власти смерти и греха души праведников, этот шеол и есть Его Небесное Царство. Потому-то – вместе с властным нисхождением Сына Божия в преисподнюю – враждебные Ему адские запоры и бастионы тотчас бессильно рушатся, а тьма отступает. Преподобный Иоанн Дамаскин свидетельствует: «ныне ад делается Небом, преисподняя наполняется светом, прогоняется мрак, дотоле обитавший там».

Как говорится в Первом послании апостола Иоанна Богослова, Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1 Ин. 1: 5). Сын Божий постоянно именуется Светом и в Евангелии от Иоанна. Здесь Он провозглашает Сам: Я свет миру (Ин. 8: 12; 9: 5), Я свет пришел в мир (Ин. 12: 46). Итак, придя в Воплощении в мир, этот Свет – Сын Божий – теперь сходит в духовную тьму преисподней. Как свидетельствует о пресветлом нисхождении в глубины ада Солнца Правды – Христа – автор гомилии на Великую Субботу, приписываемой святителю Епифанию, «Бог, Солнце, Христос зашел под землю и оставил иудеев в постоянном мраке. Ныне живущим на земле и находившимся от века в преисподней воссияло Спасение. Ныне воссияло Спасение миру видимому и невидимому».

Что происходит с темнотой, когда мы зажигаем свет? Она рассеивается, перестает существовать. И вот, когда Сын Божий, который Сам есть Божественный Свет, сходит во ад, вступает в беспросветную тьму преисподней, ее мрак не просто отступает, но полностью рассеивается – перед Ним как перед Всепобеждающим Светом – вплоть до самых отдаленных уголков шеола. Его Свет сегодня властно сияет здесь, и в аду не остается места для тьмы. Вот что говорит об этом в «Слове на Святую Пасху, и о тридневном сроке Воскресения Христова» святитель Григорий Нисский: «одно [лишь] простое и непостижимое пришествие Жизни и присутствие Света для сидящих во тьме и тени смертной, [само по себе] произвело полное исчезновение и уничтожение тьмы и смерти». Итак, с сошествием Господа в преисподнюю тьма обратилась в свет, мрак – в сияние, грех отступил перед благодатью и ад стал Небом – ибо здесь ныне пребывал Сам Бог…

Святые отцы задаются и еще одним вопросом: как же сатана вообще мог допустить схождение Христа во ад? Обратим внимание: сатана, упорно воюя против Христа и добиваясь, посредством земных врагов Спасителя, смерти Сына Божия, тем самым настойчиво и деятельно приближал сошествие во ад непобедимого и всемогущего Бога, а значит – обрекал себя на неизбежное поражение на собственной территории. Неужели же он не понимал, чем это должно было для него закончиться? Неужели же диавол был столь глуп? Но ведь мы знаем, что сатана хитер и коварен…

Святые отцы поясняют в гомилиях на Великую Субботу и на Пасху, что дело здесь отнюдь не в глупости сатаны, а в его неведении. Диавол – на протяжении всей земной жизни Господа – попросту не знал, Кто же Такой на самом деле Христос. Диавол заблуждался в отношении Божественного достоинства Спасителя и по этой причине потерпел поражение. Сатана видел во Христе лишь великого праведника, чудотворца, но даже не догадывался, что перед ним – Сын Божий, истинный Бог. Потому-то он, наблюдая всю меру человеческого совершенства Христа, так жаждал завладеть душой Господа, низвести ее во ад, властвовать над ней. Он зрел лишь телесность Христа, но не угадывал в Нем присутствия Его Божества, скрытого за завесой плоти. Сатана напал на Господа как на обычного человека, одного из нас, и неожиданно оказался побежден Христом как Истинным Богом. Сатана понял тогда, насколько заблуждался в отношении Господа, но было уже слишком поздно. Эту ошибку можно образно сравнить с тем, как обманываются хищные рыбы, пойманные на удочку рыбаком: известно, что они попадаются на крючок, спрятанный под желанной для них наживкой. Подобной «наживкой» для диавола – разумеется, в духовном смысле – оказался сам образ пришествия в мир воплотившегося Сына Божия. Диавол, не ведая, Кто перед ним, рассчитывал схватить простого человека, но столкнулся с Богом, оказавшись при этом «пронзен», повержен Божеством Сына. Говоря об этом, святитель Амфилохий Иконийский даже образно и дерзновенно сравнивает здесь Христа с такой используемой рыбаками при ловле рыбы приманкой, как «червь». При этом он припоминает слова из Псалтири Я же червь, а не человек (Пс. 21: 7), относя их к Спасителю: Христос – «Червь, ибо говорит: Я же червь, а не человек, потому что Он сокрыл блистающее Божество, словно крючок, в нашем теле, как в черве, и опустил этот крючок в глубину житейского моря, и, как хороший рыбак, вытащил на берег змия – [диавола], чтобы исполнить написанное: Можешь ли удою вытащить змея (Иов 40: 20 по LXX)?». О том же самом рассуждает в своем «Слове на Святую Пасху, и о тридневном сроке Воскресения Христова» и святитель Григорий Нисский. Размышляя о таинственных событиях, связанных со Смертью Христа, святитель Григорий говорит, что умерший Господь сходит в сердце земли и одерживает победу над сокрытым там злом. В Собственной Смерти Он побеждает тот «великий ум», что именуется у Исаии еще и «князем Ассирийским» (см. Ис. 10: 12). Христос одолевает сатану не в открытой борьбе, не в некоем противоборстве, а без всяких усилий, как бы «хитростью». «Великий ум» попался на тот образный рыболовный крючок, которым для него оказалась смертная плоть Спасителя, заглотил эту приманку и был обманут, очутился в ловушке, потерпел поражение. Таким образом, по словам святителя Григория, «сей змий был извлечен удицей (ср. Иов 40: 20). Для того истинная Премудрость и посещает велеречивое сердце земли, чтобы уничтожить в ней великий во зле ум и просветить тьму, – чтобы смертное было поглощено жизнью, а зло обратилось в ничтожество, по истреблении последнего врага, который есть смерть (ср. 1 Кор. 15: 26)».

Тем самым диавол, а также смерть и ад (которые в церковной традиции неожиданным образом персонифицируются и выступают в качестве полноценных действующих лиц события сошествия Господа в преисподнюю) ранее обманулись, посчитав Христа обычным человеком, а не Сыном Божиим. Теперь же для них наступает час горькой расплаты. Об этом ярко пишет в своем «Точном изложении православной веры» преподобный Иоанн Дамаскин: «Итак, смерть приступает и, поглотив тело [Господне как] приманку, пронзается Божеством как бы крючком удочки, и, вкусив безгрешного и животворящего Тела, погибает и отдает назад всех, коих некогда поглотила». Эта мысль преподобного Иоанна целиком созвучна словам святителя Амфилохия Иконийского, который говорит, что совершенная смертью ошибка привела к непоправимым для нее последствиям: поглотив Одного – душу Сына Божия – и оказавшись не в силах Его удержать, ад и смерть отдали вместе с восходящим из глубин преисподней и воскресающим Христом и души множества спасаемых Им праведников, некоторые из которых даже воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим (Мф. 27: 52–53).

Как подчеркивает автор гомилии на Великую Субботу, приписываемой святителю Епифанию, весь спасительный путь, пройденный Господом в Его Воплощении, был для Него постоянным нисхождением, самоумалением: с Неба на землю, а с земли – в глубины преисподней. И дно ада, оказавшееся для Христа пределом такого нисхождения, стало переломной точкой, с которой началось Его победоносное торжество над диаволом и грехом. Тем самым именно глубина ада оказалась местом предельного явления Его всемогущей спасительной славы, возводящей к воскресению и к Небу человеческий род. Потому так радуются сошествию Господа во ад святые отцы, авторы пасхальных гомилий. Как говорит святитель Амфилохий Иконийский, Христос «в преисподней освобождает мертвецов от уз смерти, исполняя ад светом, и пробуждает от сна усопших. Мы на земле ликуем, представляя Его Воскресение, и не боимся, что тление победит нетление».

Здесь, в бездне преисподней, властно звучат слова проповеди Христа, призывающие последовать за Ним ввысь, к Небу и к вечной жизни. До этого, находясь на земле, Он проповедовал живым, теперь же нисходит со словом истины к мертвым. Ведь, по мысли автора гомилии на Великую Субботу, приписываемой святителю Епифанию, «всемилосердный Господь Христос… не счел справедливым сделать причастниками Своего человеколюбия только тех, которые жили во время Его пребывания на земле и после которого жить будут, но и тех, которые содержались во аде прежде Его пришествия и сидели во тьме и тени смертной. Поэтому-то людей, находящихся во плоти, Он посетил с одушевленной плотью, а душам, разлучившимся с телами, явился с Божественной и пречистой душою, которая, разлучившись с телом, не разлучилась с Божеством».