Курс на белую волну

Почему?

Во-первых, папа у него не православный. А это при остермановщине, бироновщине уже режет русский глаз. Мама – вроде православная, но сомнительно православная. Кроме того, про нее мало чего известно.

Портрет: мама Анна Леопольдовна (1718 – 1746) – дочь Карла Леопольда, герцога Мекленбурга и царевны Екатерины Иоанновны (сестры Анны Иоанновны).

В 1733 году Анна Леопольдовна приняла православие. С 1739 года стала супругой Антона-Ульриха, герцога Брауншвейг-Люнебургского.

В августе 1740 года родила сына Иоанна, наследника престола.

Анна Леопольдовна осталась в истории серенькой мышкой такой. При том, что она была вообще-то довольно симпатичная женщина. Но историки мало очень про нее знают. Одно можно говорить с определенностью – яркой личностью она не была.

Во-вторых, недовольны «семеновцы». То есть семеновский полк, один из лейб-гвардейский полков Петра I. Они еще сыграют важную роль в нашем повествовании времен Александра I.

Почему недовольны?

Потому что, с одной стороны, шефом полка является принц Антон-Ульрих. К нему привыкли. Вообще, наличие в рядах полка царственной особы всегда поднимало статус. Гвардейцы во все времена гордились этим. С другой стороны, среди «семеновцев» начинают ходить слухи, что Бирон собирается набрать немцев вместо русских офицеров. И вообще, хочет гвардию распустить, стягивает армейские полки, а гвардейцев из Санкт-Петербурга намеревается отослать на войну.

Столичные полки тогда, как и сейчас, на войну не особо стремятся. После петровских походов ребята обжились, обросли бытом. Рисковать жизнью где-то за пределами империи (а на Россию тогда никто не нападал) в угоду Остерману или Бирону не хотелось.

В-третьих, в ходе вышеупомянутого дела допрашивали арестованных офицеров. И те рассказывали «что видели», «что слышали». Для нас с вами там есть масса интересных и важных мелочей. Многие офицеры, как выясняется, негодуют по поводу того, что обошли Антона-Ульриха и Анну Леопольдовну, родителей императора. Регент вместо них – Бирон.

– Не тем отдали государство.

– Природных родителей обошли, а какой-то немец захватил власть.

– Незаконное правление.

– Бирон получил власть незаконно.

В-четвертых, постоянно ходят слухи о том, что завещание Анны Иоанновны, подписанное задним числом (6 октября, а на самом деле оно было подписано в 15-16 числах, то есть накануне смерти Анны), подложное. Возникает упорное мнение, что это Бирон его составил, что на самом деле Анна Иоанновна не хотела назначать его регентом, что регентом планировалось назначить либо Анну Леопольдовну, либо Антона-Ульриха. А Бирон просто узурпировал всю власть.

В-пятых, элиту раздражали планы Бирона женить своих сыновей на царствующей фамилии. Он, то хотел женить сына на Елизавете, то на Анне Леопольдовне (из-за чего она поспешила выйти замуж за Антона-Ульриха в 1739 году, до этого будущего мужа на дух не переносила), то собирался выдать Елизавету за Людвига Брауншвейгского. Такой Березовский 18 века!

В общем-то, идея таким образом закрепиться во власти на поверхности.

Кто такой Бирон для русской аристократии?

Никто!

Пока велика привязанность Анны Иоанновны к нему, он в фаворе. Но это так зыбко. Хотелось опору понадежнее. За счет матримониальных связей Бирон рассчитывал выдвинуться из рядов придворной элиты, поставить себя выше их. Поскольку действия Бирона были достаточны активными, это создавало тревожный диссонанс в обществе. Муссировались постоянные негативные слухи. Обстановка кипела.

Забродившее общественное мнение оказалось настолько взрывоопасным, что Бирон, скажем заранее, останется регентом при Иоанне Антоновиче только в течение 3 недель.

Подавленная со времен Петра Великого, недовольная своим заниженными положением во времена Екатерины I, Петра II и Анны Иоанновны русская, скажем так, «партия», начинает поднимать голову. Начинает открыто противостоять партии немецкой и вообще иностранной.

После ареста Яковлева (который собирал слухи для Антона-Ульриха) на допрос вызвали самого принца. И отец малолетнего императора вынужден был отвечать на вопросы в рамках того следственного дела. Мы можем по этому факту оценить силу власти Бирона.

Подействовало! Антон-Ульрих испугался и отказался от всяких притязаний на престол, даже предложил снять его с должности шефа семеновского полка.

А в это время циркулируют слухи о том, что Бирон очень нехорошо ведет себя по отношению к Анне Леопольдовне и Антону-Ульриху, что он о них нелестно отзывается, что он указывает им, что делать. Все это будоражит народ и в пользу Бирона совершенно не играет.

Наконец, в-шестых, обиженный Миних, который не стал генералиссимусом. Он вернулся с полей сражения, успешно окончив южные походы. Ожидал высокой награды (не чуждался карьерных притязаний). Миних остался очень недоволен.

В этих условиях зреет заговор для дворцового переворота.

Наконец, группа людей во главе с Минихом приходит и арестовывает Бирона.

Как мы можем убедиться, достаточно сильное влияние оказывает общественное мнение. Ведь продолжает ощущаться нестабильность при дворе. Только умерла Анна Иоанновна, только ходили слухи о подложном завещании, три недели регентом был Бирон, а теперь его нет.

Чего дальше ждать?

Общество любого периода любой страны всегда заинтересовано в стабильности. Причем, стабильность может быть перманентно плохой, но это все-таки определенность, предсказуемость.

После ареста Бирона же можно с уверенностью говорить о неком поражении голов современников. На лицо продолжающаяся нестабильность. Власть меняется каждые две недели. Вроде бы Миних сверг Бирона, но, вдруг, сам Миних уходит в отставку. Значит, при императоре регентом остается Анна Леопольдовна. Она правительница, но она вроде бы и не правит. Возможно, страной управляет вечный Остерман. Опять же, растёт император. Во сколько лет он попытается взять власть в свои руки? В 10? В 12? Или дорастет до 14?

Еще одна мысль зародилась в тот период. Со времен Петра на территории, называемой Российская империя, в политическом устройстве, которое называется монархия, на престол восходили люди, не созданные для того, чтобы править. И которые, в общем-то, стали жертвами.

Почему?

Да вот хотя бы Анна Леопольдовна, герцогиня мекленбургская. Если бы ее тетка Анна Иоанновна в Россию не позвала, она бы выросла благополучно на своей земле, она бы вышла за такого же уровня немецкого князька, благополучно бы прожила свою тихую жизнь.

Или Антон-Ульрих. Все, что о нем знают историки, по сути, вызывает только уважение к нему. Особенно, как он будет себя вести после переворота. Но это был явно человек, не приспособленный править не то, что Россией, но и каким-нибудь, Брауншвейгом. Прожил бы свою жизнь тихо, постреливая уток на болотах.

Вдумчивый читатель спросит, а насколько серьезно было влияние иностранных послов на перевороты? Ведь мы понимаем, что смена вектора Петербурга меняла вектор политики в Европе. Это же было очень серьёзно.

Вопрос услышан, давайте ответим на него вместе.

1740-ой год – это в чем-то знаковый год для Европы.

Во-первых, в этом году Пруссию после смерти отца возглавляет Фридрих II.

Во-вторых, умирает Карл VI – не больше не меньше, император Священной Римской империи. В декабре Фридрих вводит войска в Силезию и начинаются, так называемые, «силезские войны» за австрийское наследство, которые, по сути своей, перекроили карту Европы.

Силезия, как мы помним, еще не раз будет под прицелом смертоносного оружия. И в девятнадцатом и в двадцатом веке.

Естественно, в такой ситуации европейские дворы заинтересованы в том, чтобы выяснить какой позиции придерживается Россия. Поэтому в Петербурге иноземные агенты и послы, растопырив уши, скрупулезно фиксируют малейший слух.

Международная ситуация ложится на общую ситуацию, которая существует в стране. Слабость Анны Леопольдовны, неспособность её руководить придворцовыми группировками, обнажили проблему отсутствия единой политики в международном плане.

В чём это выразилось?

Остерман выступает, например, за союз с Пруссией, но кабинет министров во главе с Головкиным ратует за союз с Австрией. Отношения между двумя вельможами оставляли желать много лучшего.

В близкий круг Анны Леопольдовны входит господин Линар, саксонско-польский посланник, поддерживающих тоже австрийцев.

Портрет: Линар Мориц Карл (1702-1768) – посланником в Санкт-Петербурге завоевал расположение юной  принцессы Елизаветы Екатерины Христины Мекленбург-Шверинской (Анна Леопольдовна). Принцесса предпочитала Линара герцогу Брауншвейг-Беверн-Люнебургскому Антону-Ульриху. В 1736 Линара из Петербурга выслали под влиянием Бирона.

В конце 1740 года Линар вновь назначен посланником в Россию, после отставки Бирона и провозглашения Анны Леопольдовны правительницей Российского государства стал её фаворитом. Поселился в доме по соседству с Летним садом, где в Летнем дворце жила Анна Леопольдовна. Назначен обер-камергером и пожалован орденами Андрея Первозванного и Святого Александра Невского.