Для ответа на этот вопрос обратимся к теории иерархических потребностей человека Абрахама Маслоу (для нас, русских людей, – просто Маслова). Появившись в 50-х годах XX века, она достаточно быстро закрепилась в качестве значимого маркетингового инструмента под лейблом «Пирамида Маслоу». Несмотря на то, что сам Маслоу никаких пирамид не рисовал (наиболее подробно его идеи изложены в книге 1954 года «Мотивация и Личность» (Motivation and Personality), в адаптированном, «рыночном» варианте, поднятом на щит менеджерами и маркетологами, иерархия потребностей выглядит так, как это показано на рисунке.
Одно из самых громогласно скандируемых утверждений этой упрощенной модели состоит в том, что перейти к следующему уровню можно, только «закрыв» (насытив) предыдущий.
Тем не менее, это ложь. Либо проистекающая от недопонимания, либо злонамеренная – и тогда тем более разрушительная. Более того, несостоятельность данного постулата была продемонстрирована еще при жизни Маслоу – в исследовании Холла и Ноугейма (Hall and Nougaim, 1968; lawler and Suttle, 1972), которое продемонстрировало, что теория иерархии потребностей, несмотря на свою популярность, не подтверждается и имеет низкую валидность.
Однако давай отрешимся от теоретических баталий и посмотрим, как общество загоняет в ловушку человека, «поверившего» в Пирамиду Потребностей.
Начнем с того, что в большинстве случаев физиологические потребности сегодня реализуются. Это значит, что прикладная задача человека в обществе, как правило, сводится к тому, чтобы обеспечивать себе продолжение реализации этих потребностей на все более и более высоком уровне и – далее – достигать как можно более высокого статуса. Поскольку товаров и услуг сегодня столько, что их просто невозможно успеть потребить за жизнь, гонка «статусов» и «уровней потребления» бесконечна. Уровень «уважения и признания» оказывается сколь угодно растянутым – и в конечном счете непреодолимым. Его просто невозможно насытить.
Если же действительно нет способа подняться на следующий уровень, не «закрыв» предыдущий, в таком случае самореализация, творчество оказываются недостижимы при жизни. Доступ к верхнему уровню надежно заблокирован. И не тем, что кому-то физически мешают самовыражаться, а тем, что человек просто никогда не доходит до этого – не видит в этом особой необходимости и потому постоянно откладывает «до лучших времен». Логика при этом примерно такая: «вот куплю себе дом/машину/яхту, тогда и заживу. Сейчас более важные дела есть. Потом как-нибудь будет свободное время и возможности для того, чтобы заниматься творчеством».
Однако практика, к сожалению, показывает, что не будет. Все время и усилия станут уходить на достижение следующей социальной цели (дом побольше, машина попрестижнее, гарантированное преуспевание потомков). Но обмануть бессознательное с помощью социальных уловок не так-то просто – человек, не реализующий себя, постоянно ощущает пустоту и бесцельность своего существования. Пребывание на уровне самореализации – необходимое условие жизни по своим правилам.
Что же делать? Перестать обращать внимание на материальное и переходить сразу к духовному? Такой вариант тоже возможен (достаточно вспомнить почти всю историю русского искусства), но не является оптимальным.
Действительный выход – в том, чтобы выстраивать цели, задействующие сразу несколько уровней.
Казалось бы, что может быть проще? Ставишь себе такую цель – и радостно реализуешь всю жизнь. Ан нет, социум спроектирован так, чтобы мешать тебе на каждом из этапов этого пути: от мечты до воплощения. Как же он это делает? Как бесконечно растягивает нижние уровни Пирамиды, не давая добраться до верхних? В основном, с помощью механизма самооценки, встроенного в основания психики.
Моя задача – помочь тебе в этом, убрав все препятствия с пути твоей самореализации. Поэтому давай пойдем на штурм крепости под названием «самооценка». Приготовься. Следующая часть будут очень важной.
Твоя самооценка
Поверив в то, кем мы можем стать, мы определяем то, кем мы станем.
Мишель Монтень
Первые же попытки затронуть эту «больную» тему обнаруживают существование нескольких разных смыслов, скрывающихся под понятием «самооценка». Можно сказать, что самооценка имеет несколько пластов.
Итак, если начинать с этимологии, то под «самооценкой» вроде бы должна пониматься оценка человека самим себя (Я-оценка) без привлечения мнения окружающих людей и привходящих обстоятельств. Это «само-оценка» в строгом смысле слова. Давай зарезервируем за таким пониманием термин «самооценка-1».
Далее следует оценка того, как оценил бы меня другой значимый человек (так называемая «референтная персона»), исходя из своих критериев. Это «внешняя оценка». Давай дадим ей имя – «самооценка-2».
И замыкает эту троицу оценка того, как я должен был бы оценивать сам себя в результате совершения поступков, которые определенным образом предположительно воспринимаются окружающими. Это интериоризированная социальная оценка. Или «самооценка-3».
Уфф… Круто?
Ни в коем случае не представляй себе, что ты можешь быть или представляться иным, чем как тебе представляется, ты являешься или можешь являться по их представлению, дабы потом не стать или не представиться другим таким, каким ты ни в коем случае не желал бы ни являться, ни представляться.
Льюис Кэрролл о нюансах восприятия самооценки-3
Не правда ли, попахивает шизофренией? :) Но оглянись вокруг: большинство людей именно таким – чудовищно усложненным способом – себя и оценивают! С позиции самооценки-3!
Если использовать «карточную» метафору для иллюстрации этих слоев, получится следующее: первый тип самооценки – это твое представление о тех картах, которые реально есть у тебя на руках. Второй тип – это твое представление о том, что игровой оппонент думает по поводу карт, которые у тебя на руках. Третий слой – это твои представления о том, что ты должен чувствовать и как себя вести для того, чтобы показать оппоненту, что на руках у тебя определенные карты (обычно отличающиеся от реальных).
Именно на умении сознательно различать первый, второй и третий слой основано искусство карточного блефа (умение держать так называемый «покер-фэйс»). В той же степени это относится к искусству продаж и переговоров, искусству социального позиционирования («кидания понтов») и другим необходимым для успешной жизни в обществе навыкам.
Например, когда человек разговаривает с начальником насчет повышения зарплаты, в его сознании есть несколько разных позиций. Это и свое представление относительно того, сколько он хотел бы получать в месяц. И представление о том, что подумает о нем начальник, если услышит сумму притязаний. И скорректированное представление о том, какую сумму уместно называть в разговоре с начальником и под каким соусом все это преподносить (какую аргументацию привести).
«Заниженная» «само»оценка означает в большинстве случаев такой вариант, при котором сам начальник (у которого в сознании предположительно также выстраивается похожая схема), оценивая, «на какую сумму» должен был бы оценить свой вклад в дело фирмы его сотрудник, приходит к выводу, что тот запросил меньше, чем «полагается».
«Завышенная» – такой вариант, при котором начальник приходит к выводу, что сотрудник запросил больше, чем «полагается».
«Адекватная» – запросил ровно столько, «сколько полагается». Опять же, с точки зрения начальника. Похожа эта шизофреничная торговля на жизнь? На обычные представления о «завышенной», «заниженной» и «адекватной» самооценке? К сожалению, очень похоже.
А судьи кто?
Представляешь, как удобно? Для начальника, конечно же. Теперь задача человека, который хочет «адекватно» себя оценить, – выяснить, что же думают по этому поводу значимые окружающие. В первую очередь, начальники. А то, не дай бог, еще сочтут, что его самооценка неадекватна… И вот он мечется всю жизнь, горемычный, выискивая, высматривая отблеск благосклонности в глазах людей вокруг – отчаянно зарабатывая для этого деньги, покупая в кредит машины, квартиры и т. д. и т. п.
Самооценка-3 – это очень удобный инструмент для манипуляций и управления твоим поведением со стороны других людей. Глубокий, задевающий за живое, за самый центр, ядро личности – представление о себе. А главное – не дающий перейти к самореализации.
Иногда отождествление с самооценкой-3 может доходить до клинических случаев. Вспомните экономический кризис 2008 года, повлекший за собой участившиеся случаи самоубийств среди «прогоревших» биржевиков.
Брокер Джон Смит, выпрыгнувший из окна 75-го этажа на Уолл-Стрит, после удара о землю подлетел на 10 метров, чем немного отыграл свое утреннее падение.
Американский анекдот
Смех смехом, но этот анекдот основан на реальных событиях. В то время десятки людей действительно бросались из окон, обнаружив, что потеряли состояние.
А теперь давай вдумаемся, что именно происходило с Джоном Смитом: он сидел в своем рабочем кресле, смотрел на монитор, увидел на нем «не те» цифры – и, немного пометавшись по офису, с разбегу выпрыгнул в окно.
Что было бы, если бы не выпрыгнул? Наверняка ему даже после потери денег было где жить, чем питаться, даже на чем ездить. Без сомнения, даже после разорения брокер был в гораздо более выгодной социальной позиции, чем бомж, рядом с которым он приземлился на асфальт. Между тем, бомж спокойно продолжает жить дальше, даже не помышляя о самоубийстве, а от брокера осталось только мокрое пятно.
Что же заставило Джона Смита лишить себя самого дорогого, что у него есть, – жизни? Это была мысль о том, что подумают о нем в обществе: что скажут о «неудачнике» коллеги, как отреагирует жена, как будет сложно кормить детей – и т. д. То есть самооценка-3. Этот человек настолько отождествлял себя с мнением окружающих, что сама мысль о жизни после такого ошеломляющего провала казалась ему чудовищной. Вместо того чтобы переориентироваться на новые вводные и принять вызов – хотя бы собрать всю наличность убежать навсегда за границу, ему психологически легче было вообще перестать играть, устроить личный Game Over.
Насколько же мощным должно быть воздействие на психику человека, чтобы заставить его убить себя из-за нескольких «неправильных», знаменующих собой поражение, значков на экране компьютера? Преодолев мощнейший инстинкт самосохранения и здравый смысл вместе взятые? Вот какой силой обладает самооценка-3. Сильная вещь? Сильная.
А теперь давай посмотрим на этот примечательный инцидент с несколько неожиданной точки зрения – с позиции зоопсихологии:
В классическом эксперименте павловской лаборатории по невротизации собак несчастное животное устанавливают в специальный станок так, чтобы оно видело перед собой экран для диапроекторов. На этот экран проецируется лучом света круг, а после этого следует положительное пищевое подкрепление, то есть собаке дают перекусить. Спустя какое-то время процедура повторяется – и так несколько раз. Постепенно у собаки устанавливается условная связь: если на экране световой круг, значит, сейчас будут кормить. Потом на экран отбрасывают не круг, а эллипс. Сначала собака активизируется, у нее начинает выделяться слюна, но за эллипсом положительного пищевого подкрепления не следует. Дальше сигналы чередуют: на экране появляется то круг, то эллипс. В случае круга собаку кормят, в случае эллипса – нет. В скором времени собака начинает потихоньку разбираться в геометрии: круг ее воодушевляет, эллипс же оставляет равнодушной; круг вызывает пищевую реакцию (выделение слюны), эллипс не вызывает.
Это пример нормальной интеллектуальной деятельности, во многом похожей на процесс обучения у людей.
Дальше начинается собственно «экспериментальная неврастения».
Павлов начинает экзаменовать собаку на предмет ее знаний в геометрии. Он начинает последовательно изменять эллипс, делая его все более и более похожим на круг, то есть сближает по форме две фигуры. Сначала собака приходит в некоторое возбуждение – поскольку это похоже на прежние, подкрепляемые пищей, изыскания в распознавании объектов. Круг сохраняет свою форму, а эллипс начинает меняться, превращаясь постепенно в круг. И чем меньше становится различие между кругом и эллипсом, тем собаке труднее отличить одно от другого. Все больше усилий ей приходится тратить на то, чтобы выработать правильный ответ. В итоге фигуры сливаются практически до неразличимости. Так, что сам ученый уже с трудом может их различить.
Собака проявляет крайнее возбуждение, рвется со своего места, не берет пищу, кусает экспериментатора, отказывается идти в помещение, где проводится эксперимент. Теперь она не может понять: радоваться этому световому пятну или нет? Выделять слюну или не выделять? Будут ее, в конце концов, кормить или не будут?
Если продолжать этот эксперимент и дальше, причем еще более его усложнять с помощью других интеллектуальных нагрузок (созданием дополнительных ошибок в программе условных рефлексов животного), то неврастения собаки на этом не остановится, а будет прогрессировать.
Можно наблюдать последовательно три фазы нарастания неврастении.
Первая фаза, которую И. П. Павлов назвал «уравнительной», характеризуется тем, что животное теряет способность различать интенсивность действующих на него раздражителей. Ему становится неважно, насколько значителен в биологическом смысле для него сигнал: сильный он или слабый – собака реагирует на круги и эллипсы одинаково буйно: возбуждается, негодует, входит в ярость.
Вторая фаза, которую И. П. Павлов назвал «парадоксальной», характерна странным искажением реакций животного. Когда собаке предлагается сильный раздражитель, например, провоцируют какое-то очень неприятное ощущение, она реагирует на него вяло, пассивно. Когда же выдается слабый раздражитель, косвенно ассоциирующийся у собаки с ситуацией «круга-эллипса», например, изображение светового квадрата или треугольника, она словно с цепи срывается: буйствует, нервно сучит лапами, скулит и т. д.
И наконец, третья фаза, которую Павлов назвал «ультрапарадоксальной». При достижении этого состояния животному уже на все, как кажется, одинаково наплевать. Собака пассивно лежит, не реагируя на сигналы, закрыв морду лапами, словно бы желая прекратить эту чудовищную игру. Налицо классические признаки депрессии и «дефицита мотивации». Перегруженный противоречивыми сигналами мозг собаки «сдался», похоже, что животное «сделало вывод», что лучше (безопаснее) в сложившейся ситуации не предпринимать вообще ничего.