Дорога

Как в тумане она поднялась на пятый этаж малосемейки и, отперев дверь, вошла в коридор маленькой однокомнатной квартиры, где она жила вместе с мамой, Зинаидой Владимировной, учительницей литературы в районной школе.

Сняв пальто, Надя посмотрела в старое зеркало, висевшее на противоположной стене. На неё смотрела худенькая девушка с каштановыми волосами, подстриженными под каре, одетая в старую белую блузку и чёрные брюки-клёш.

– Дура! – крикнула она самой себе, опустилась на табуретку и заплакала. Со слезами как-то ушло состояние растерянности и Надя, умыв лицо холодной водой, подумала, что всё не так уж плохо и из любой ситуации можно найти выход. Пройдя в комнату, она по привычке подошла к столику и, чиркнув спичкой, зажгла маленькую лампадку возле иконы Николая-Чудотворца. В церковь ни она, ни мама не ходили, считая это занятие бесполезной тратой времени и уделом пожилых людей, которым нечего делать дома, а лампадку зажигали скорее по традиции, унаследованной от верующей бабушки. Тихонько потрескав маслом, лампадка загорелась жёлтым огоньком, осветившим лик святителя Николая. Почему-то Надя чувствовала себя неловко, смотря на него. Ей казалось, что старичок всегда строгий и смотрит, словно с укором, как будто зная обо всех её проступках. Отогнав детскую мысль, Надя села в бабушкино кресло.

«Если я рожу, – начала думать она, – мне придётся уйти из училища, попрощаться с карьерой, Димой, который меня бросит и остаться на шее у мамы»

Надя почувствовала, что сейчас опять расплачется.

– Так, успокоилась, – приказала она себе. – Что можно сделать?… Аборт?

Подумав об этом, она поморщилась. Наде показалось, что от этого слова повеяло холодом. Какой-то скользкой серостью дотронулось оно до её сердца.

«Нет, нельзя же!» – испуганно подумала она.

– Ну, тогда не о чем и думать, – тут же ответил внутренний голос, – рожай и живи иждивенцем, без образования и денег. Мама очень обрадуется, узнав о ребёнке. И Дима.

– Но это же убийство! – содрогнулась Надя.

– Постой, возразила она себе, – везде говорят и пишут, что до рождения плод не является человеком. За аборт разве в тюрьму сажают? Так что если на государственном уровне аборт разрешается, то нечего слушать басни отсталых от жизни неудачниц. Таких, как Катя, например.

«Да уж…» – подумала Надя, вспомнив свою одноклассницу, которой из-за беременности пришлось уйти из девятого класса. Она не пошла на аборт, как её ни уговаривали врачи и директор, в результате осталась неучем с ребёнком на руках, обречённая на голодное существование. Впрочем, она никогда особым интеллектом не отличалась. Всегда была тихоней и держалась в стороне от компаний. Подруги говорили, что Катя даже в церковь ходила, так что для всех так и осталось загадкой, кто был отцом ребёнка.

«Да уж… – поморщившись повторила Надя. Аборт уже не казался ей таким уж мерзким делом. Это просто плод. Зародыш, только и всего. Эмбрион. Там ещё не сформировалось ничего, какое же это убийство?»

От этих мыслей Надя повеселела и, подумав, что другого выхода всё равно нет, решила съездить к гинекологу в этот же день. Быстро зайдя на кухню и выпив стакан воды, она оделась и, выйдя из дома, направилась на окраину города в отделение районной больницы. Как-то раз, ненароком подслушав разговор двух однокурсниц, она запомнила, что там делают всё быстро, не задавая лишних вопросов. Надя вспомнила, что тогда она подумала, как же это безнравственно, но сейчас… Сейчас дело касалось её самой.