Место, где все заканчивается

– Уф-ф… – Толя нагнулся и уперся ладонями в коленки, силясь отдышаться.

Стас с сочувствием посмотрел на его красное лицо и проговорил:

– Анатоль, когда ты наконец бросишь курить?

– Когда рак на горе свистнет. Или когда ты снова женишься.

– В таком случае тебе придется помереть с сигаретой в зубах.

4

Стас заглянул в курилку, увидел дымящего сигаретой Толю и воскликнул:

– Волохов, ты здесь! А я тебя везде ищу!

– А про такую штуку, как мобильный телефон, ты не слышал?

Стас скривился:

– Хватит умничать, тебе это не идет. Ты допрашивал водителя Черновца?

– Ну. И что?

– Не нравятся мне его показания. По-моему, он темнит.

– С чего ты взял?

– Интуиция, Толя, интуиция!

– Про интуицию ты лучше Маше Любимовой расскажи – она поверит. Хочешь допросить его еще раз?

– Было бы неплохо.

– А ты не слишком ли въедлив, Стасис?

Данилов окинул здоровяка Волохова взглядом снизу вверх и обратно и сказал:

– Видишь ли, мой маленький друг… Если бы ты внимательно слушал преподавателей школы милиции, а не разгадывал в это время кроссворды, ты бы знал, что в нашем деле въедливость – это главное!

– Да я не против, – пожал плечами Толя. – Хочешь допросить – валяй, допрашивай.

– А сам не хочешь это сделать?

Волохов посмотрел на друга тяжелым взглядом:

– У меня за две недели три обращения по поводу пропавших девушек. Хочешь, чтобы я все бросил и посвятил остаток дня приятной беседе с А. Г. Феклистовым?

– Девушки, конечно, важнее, – согласился Стас. – Они всегда важнее. Кстати, как у тебя с женой?

– Нормально. – Волохов улыбнулся. – Этот питерский диагностик совершил настоящее чудо. Представляешь, выяснилось, что ей просто неправильно поставили диагноз! Никакой болезни сосудов у нее не было, и головной мозг в порядке. Оказалось, что у нее какая-то «пролактинома», и она успешно лечится, даже без операционного вмешательства. Погоди… – Толя рассеянно нахмурился: – Я тебе это уже рассказывал, да?

– Раз восемь, – сказал Стас. – Но я готов послушать снова, лишь бы тебе было приятно.

– Прости. – Толя смутился. – Я, наверное, в последние недели только об этом и талдычу…

– Не без этого. Но не волнуйся, у нас понимающий коллектив. – Стас хлопнул Волохова по могучему плечу. – Я рад, что у вас все наладилось, малыш!

– Да уж. – Толя усмехнулся. – Еще полгода назад она меня даже не узнавала, а теперь пилит по каждому поводу – прямо как в наши лучшие дни.

– В семейной жизни есть свои ямы и буераки, – философски изрек Стас. – Но есть и трамплины.

– Ну а у тебя как с этим делом? – поинтересовался Волохов. – Все так же прыгаешь по девичьим койкам?

– Это они прыгают по моей койке, – поправил Стас. – Иногда по очереди, а иногда, когда особо невтерпеж, все вместе.

– И такое бывает? – поднял брови Волохов.

Стас усмехнулся:

– А то!

Волохов посмотрел на коллегу с сочувствием и вздохнул:

– Совсем ты опаскудился, Данилов. Скоро тебе будут сниться такие же сны, какие снятся престарелым гинекологам. А наяву ты будешь шарахаться от женщин, как от воплощения своих худших кошмаров.

Стас засмеялся:

– Вот это уж мне точно не грозит. Ладно, пойду вызову Феклистова к нам. Попробую нагнать на него побольше страха.

* * *

Полтора часа спустя, усадив Феклистова, водителя покойного Черновца, за стол, Данилов сел напротив него, закинул руки за голову и сцепил пальцы.

– Вас не смутит, если я одновременно буду делать гимнастику и разговаривать? – поинтересовался он у водителя. – Спина затекла.

– Меня это не смутит, – сухо ответил тот.

– Отлично. – Стас чуть подвигал плечами. – В некоторых системах йоги, – сказал он, – эта поза называется «Спокойное ожидание». Она мне очень нравится. Знаете, почему?

– Нет.

Стас улыбнулся:

– Потому что я всегда спокоен. А спокоен я из-за того, что верю: любое преступление может быть раскрыто. Рано или поздно правда всегда выплывает наружу. Как ее ни скрывай.

Стас опустил руки, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, потом посмотрел на водителя и сказал:

– Ну что, приступим к непосредственному предмету нашего разговора?