– Ты мне тоже не очень, – вынужден был признаться потомок купца первой гильдии.
– Тогда пошли выйдем, – предложил Марат.
– Не собираюсь я никуда выходить, – уперся Тимофей. – Я, между прочим, к Машке на день рождения пришел.
– Вы что, крутые или бегать научились? – крикнула Моя Длина. – Я вас не для того звала.
– Тогда пусть не трогает наших, – потребовал Марат.
– Я и не трогаю.
– А что ж тогда говорил, что преступников ловить ничего не стоит? – напомнил Ахметов.
– По сравнению с тем, что у нас дома творится, действительно ничего не стоит, – подтвердил гость.
– А что у вам творится? – заинтересовался Олег.
– Даже не знаю, как и назвать, – медленно произнес Тимофей. – В общем, есть странности.
– Какие? – уставился на него Женька.
– Не знаю, – пожал плечами Тимофей.
– Что же тогда говоришь? – засмеялся Марат Ахметов.
– Где у тебя странности? – наседал Женька на гостя Моей Длины.
– В доме, – продолжал Тимофей. – У нас особняк на Сретенке. Вернее, не на самой Сретенке, а в Даевом переулке.
– Да, да! – встряла Моя Длина. – У них целый дом. Отец Тимофея жутко богатый.
– У нас не просто дом, – уточнил Тимофей. – Это семейное гнездо, которое построил мой прапрадедушка…
– Купец первой гильдии, – вырвалось у Кати.
– Именно, – не ощутил иронии Тимофей. – После революции дом отобрали. И сделали там коммуналки. А недавно всех прежних жильцов расселили в новые районы. Тогда мой отец дом выкупил.
– Это так круто, жить в собственном доме! – с большим уважением проговорила Моя Длина.
– Особенно, когда гнездо предков, – еще раз подчеркнул Тимофей.
– На, закуси, – изловчившись, засунул в рот Тимофею бутерброд с черной икрой Ахметов.
Тимофей вынужден был умолкнуть.
– Марат, не смей, – нахмурилась Моя Длина.
– А чего я такого сделал? – с хохотом отозвался Ахметов. – Вижу, он ест как-то мало. Вот и решил подкормить человека.
– Чай подавать не пора? – заглянула в гостиную Антонина Васильевна.
– Пора! – выкрикнул Женька. – А то существенное уже не лезет.
– Между прочим, ты тут не хозяин, – напомнила Катя.
– Какая разница, – отмахнулся Женька. – Мне уже сладкого хочется.
– А я еще тарталеток хочу, – спешно запихнул в рот сразу четыре тарталетки с гусиным паштетом Лешка Пашков.
– Кушай, кушай, Лешенька, – ласково посмотрела на него Антонина Васильевна. – Я тебе, если хочешь, еще с собой дам.
– И пирожков с капустой, пожалуйста, – согласился Пашков.
– Говорю ведь, совсем ребенок, – высокомерно заметила Моя Длина.
Пашков вспыхнул, но промолчал. У него теперь вся надежда была на сигнализацию. «Вот выйдем из-за стола, испытаем, тогда Машка поймет, какой я ребенок», – подумал Лешка и, сам того не замечая, запихнул в рот еще три тарталетки.
Антонина Васильевна сновала из гостиной в кухню, унося со стола остатки салатов, фаршированной рыбы и других закусок. Наконец она внесла чашки, а за ними – неимоверных размеров торт с шоколадом, сбитыми сливками и вишнями, на котором огромными шоколадными буквами значилось: «С пятнадцатилетием, Маша!»
– В итальянском ресторане делали на заказ, – немедленно прокомментировала появление торта Моя Длина.
– А у меня день рождения летом, – совершенно некстати объявил Тимофей. – Празднуем всегда на даче. В этом году мой предок фейерверк заказал в виде разноцветных букв, из которых складывалось сперва «Тимофей», потом год рождения, а потом сколько лет исполнилось.
– Улет, – прошептала невзрачная гостья и вновь затихла. Кажется, это было ее первое выступление за весь вечер.
– А то, что ты праправнук купца первой гильдии, фейерверк отразил? – полюбопытствовала Катя.
– Нет, – покачал головой Тимофей.
– Это вы зря, – мстительно ухмыльнулся Пашков, который видел в ярко одетом госте соперника.
– В общем-то, конечно, недосмотр, – не ощутил издевки тот. – Ничего. Я отцу скажу. В следующий день рождения предусмотрит и прапрадеда.
Катя и Таня украдкой фыркнули. Олег показал им кулак. Глядя на Тимофея, он и сам едва удерживался от смеха.
Антонина Васильевна подала чай.
– Слушайте, а куда Темка пропал? – спохватилась Катя.
– Да он же это… пошел руки мыть, – усмехнулся Марат.
– Что-то он долго, – вскочил со стула Женька. – Пойду проверю.
Минуту спустя он вернулся и, размахивая руками, выкрикнул:
– У Темки не получается!
Остальные грохнули.