Автостопом по Индонезии и к папуасам

Познакомился с одним негром – а он оказался папуас из Папуа-Новой-Гвинеи, родом из города Ванимо, что сразу за индонезийской границей. Он со своим другом-папуасом (одеты прилично) охраняет денно и нощно в порту железки арматурные, которые грузит на пароход тоже почему-то в Калимантан. О дорогах с Ванимо вглубь своей Новой Гвинеи папуас не ведает. Его папуасский английский отличается от русского и обычного. Я думаю, что он приехал на заработки, или командирован от фирмы – стеречь в сурабайском порту арматуру.

Я провёл между пароходами полдня, записывая названия судов, их взаимное расположение, порты назначения и даты предполагаемой отправки. Поскольку в этот день ничего на Калимантан не шло, я поехал ночевать на соседний остров Мадура, до которого всего двадцать минут паромной переправы.

Остров Мадура

Мадура – это особый остров. Если собирается тусовка индонезийцев, и кто-то из них окажется с Мадуры, он это подчеркнёт – «я, мол, с Мадуры, не просто так!». Мадурцы ходят (чаще чем яванцы) в чёрных индонезийских шапочках и в платьях (которые называются соронг). На Мадуру паромы отправляются круглосуточно, каждые пятнадцать минут, оплата по желанию. Сел и поехал. Капитан обрадовался, заманил в кабину, стал угощать и фотографироваться. Пролив узкий, через него уже строят мост[3 - В настоящее время мост на Мадуру уже готов. – Примечание 2016 года.].

По выезду с парома оседлал грузовичок и уехал куда-то. У меня не было особой цели посетить какой-то конкретный городок на Мадуре – просто я захотел познакомиться с островом и заночевать у кого-то из местных, а назавтра вернуться в Сурабайский порт. Поэтому после небольшого проезда на грузовичке я пошел пешком. Дорога узкая, вокруг зелень, бананы незрелые растут, джек-фруты. Народ в деревнях улыбается, но ничего не происходит. Наконец одна семья зазвала меня в гости, я не стал отказываться. Я показал кипятильник, они поняли и сделали чая литра два, не меньше. Жили хозяева при дороге, ремонтировали машины, были в наличии муж, брат мужа, жена и пара детей мелкого школьного возраста. Во дворе была своя маленькая мечеть.

Вечером мужики говорят:

– Пошли в основную мечеть, на тусовку нашего села.

Пошли в темноте. Точно, собралась под молельным навесом вся взрослая часть мужского населения деревни. Все в юбках, шапочках, довольно темнокожие, но без бород (у одного жидкая бородёнка). Меня сразу на почётное место, типа шейх приехал. Все очень обрадовались и начали читать молитвы, на меня поглядывая. А я размышлял о том, что выпил чая слишком много – я же не знал, что на собрание поведут. Потом раздали всем еду, сладкую кашу. Сидят и не едят, я тоже не ем. А они, оказвается, ждут когда я начну. Минуту ждали все, смотрели друг на друга. Только я к каше прикоснулся, все ложками застучали и давай поглощать кашу. Потом же некоторые стали курить!

– Эй, – говорю, – что курите-то, мечеть – святое место!

– Да разве ж то настоящая мечеть? Навес просто!

Но те, которые не курили, на курящих поглядели укоризненно.

– А вы арабский понимаете? – интересовался я.

Один нашёлся, в Медине учился. Крутой. Остальные, вероятно, из молитв понимают не больше, чем верующие других религий. Потом пошли домой, и там накормили меня снова.

Утром покинул деревушку и поймал грузовик на паром обратно. В кузове ехали крестьянки, спрятавшись среди фруктов, чтобы не платить за паром. И вот я опять уже в порту.

Наутро в порту – несколько изменений.

Нашёлся капитан контейнеровоза на Таракан. Накануне вся команда меня зазывала, а кэпа не было. И вот он появился. Говорит – сегодня, иншалла, поплывём. Я ему: возьми меня. Но начались «Старые песни о главном».

«Мой корабль грузовой. Пассажирские вон там».

«Мое судно не берет пассажиров».

«Погода в океане сумасшедшая, укачает».

Наконец, он вспомнил коронное:

«Мой босс, моя компания, мой хозяин не разрешит брать пассажира».

Справки АВП и другие подтверждения его не убедили, у него были свои резоны. Ничего, научусь и плавать, и справок наделаю столько, что уже потом все будут меня брать. А пока Бог с ним, пошел к другому, который на Нунукан. Накануне уже подружился с командой, угощали меня на борту, кэпа не было. А сейчас есть. А сам пароход уже по ватерлинию погрузился в море, грузы и в трюме, и на палубе, и погрузка продолжается.

Капитан – вредного типа старикашка.

Так тараторил по-индонезийски, что я понял лишь то, что его судно грузовое, брать он меня не будет, и, кроме того Нунукан находится якобы в погранзоне, для чего я должен взять пропуск («Сурат джалан»). Ну, пока я буду делать этот пропуск, он конечно придумает ещё чего-то.

А платформа с четырьмя прикрепленными к ней судёнышками (которые тоже шли на Калимантан) уплыла, вместе с той деревянной посудиной, которая хотела меня взять – и след простыл! Конечно, в порту такая давка, суда стоят в три слоя (и всем нам приходится лазить, как обезьянам, с парохода на пароход по каким-то верёвкам, цепям, шинам), ну и отогнали эту платформу тоже, а я думал, она приделана навсегда. Так быстро всё меняется – непросто уследить. Надо, найдя любой приличный пароход, сидеть на нём до упора, пока не появится капитан, и быстро решать уплывательный вопрос, и с судна уже не уходить.

Морской заяц

С таким мыслями я вышел через дырку с территории порта и направился в интернет. Чтобы написать сообщения домой и скопировать на диски накопившиеся у меня фотографии. После этого, уже ближе к вечеру, я решил напоследок наведаться в порт, чтобы проверить, не изменилось ли там чего.

Пришли несколько новых судов, одно в Малайзию, другие ещё куда-то. Мой папуас всё сторожил железяки, никак его судно не появлялось.

Тем временем у соседнего причала, который не охранялся (он называется Ро-Ро-терминал) образовался большой пароход-паром «КМ КУМАЛА», идущий на Калимантан (город Банджармасин). Эта «Кумала» ходит каждые 2 дня и перевозит грузовики, легковушки, коробки, ящики и людей (за деньги). Как раз она только что разгрузилась и уборщики подметали внутри. Паром размером с советский длинный пятиэтажный дом.

Я зашёл в огромное чрево парохода и на недоуменные вопросы уборщиков сказал, что ищу капитана. Мне показали наверх. Капитан, как известно, обитает на самой верхушке парохода, чтобы утонуть последним. Перед ним тонут пассажиры ВИП-класса, до них – первого класса, самыми же первыми идут ко дну пассажиры экономического класса и грузовики в трюме.

Поднявшись наверх, капитана я не нашёл – он важная фигура, он на берегу чаи гоняет, отдыхает, не капитанское то дело – следить за погрузкой. Подумал, что уходить с судна не следует, тем более, что сегодня оно же и отходит, и я сел дожидаться капитана в буфете. Где имеется бесплатный кипяток. Потом я подумал, что капитану я срочно не нужен, ведь дело капитана – вести пароход, моё дело – на нём ехать, а уже дело Господа Бога устраивать все эти события лучшим образом. Поэтому я из буфета не уходил.

Через пару часов пароход стал заполняться грузовиками, в суете, панике, сыпались мешки с помидорами и коробки с невесть чем, примотанные к кабинам, крики… Еще через пару часов, уже темнело, смотрю – начали запускать пассажиров с билетами. Тоже с криками побежали сотни мужиков и баб с коробками и тюками занимать свои места в экономическом классе. Билет в экономклассе стоит 160.000 ($18), в третьем классе 170.000, во втором классе 175.000, в первом классе 180.000, в классе ВИП – 185.000 всего, т.е. разница небольшая. Недоумеваю, кто едет в сидячем экономклассе, когда с переплатой всего 15% можно купить место в каюте вип-класса? Но ведь индонезиец и за копейку удавится, и готов ехать, например, снаружи на тепловозе под дождём, но экономить 5 рублей на поезд.

Я думал, где бы мне поселиться, чтобы не мешать официальным пассажирам, и расстелил свой коврик на палубе. Но тут был замечен сотрудниками парохода.

– Мистер, мистер!

И меня отвели в каюту с лежачими местами первого класса, полагая что бедный мистер просто заблудился на большом пароходе, и положили на свободное место. Там я и уснул.

Поздно вечером, уже после отправки, по пароходу пошла ревизия, проверять билеты. Или искать злых пассажиров, купивших экономический билет и севших в каюту-ВИП. Пока я просыпался и думал, что ответить контролёрам, они уже ушли.

Наутро я повторил попытку встретиться с капитаном. В рубке сидело три мужика и ели лапшу. Капитана среди них не было (сказали, он спит). Я понял, что капитан самоустранился от выполнения каких-либо обязанностей и перестал искать встречи с оным.

«КМ Купала» идёт по морю до Калимантана 20 часов. К 16 часам в субботу вокруг показались пароходы, плавучие платформы с углем, влекомые буксирами, потом домики и лодки на берегу. Город Банджармасин стоит в устье реки.

А вот и Банджармасин, столица провинции Южный Калимантан. Мысленно говоря спасибо капитану, который так и не был встречен, я вылезаю из парохода (с большим трудом протискиваюсь в толпе с коробками и мешками среди грузовиков и машин, прыгая по капотам легковушек, стоящих в трюме…), выхожу на берег и в город. Очень влажно.

Город Банджармасин – не такой большой, как Сурабайя, но довольно скученный и грязный. Дурианы оказались тут дешевле, чем на Яве – решил отпраздновать фруктом прибытие на Калимантан. Сижу, ем дуриан. Подходит старикашка, вида когда-то интеллигентного, начинает по-английски:

– Хеллоу, мистер, добро пожаловать в наш город Банжармасин! Вы откуда, мистер?

– Из России, – отвечаю.

– О, Россия, Москва, социализем! Май нейм из Александр Громыко! ха-ха-ха! Михаил Горбочов! Ха-ха-ха! Я вообще-то местный гид здесь. Завтра я веду туриста из Щвейцарии туда-то. А где вы собиратетесь спать? Я знаю очень недорогой отель здесь…

– Нет, дешевый отель мне не нужен, я бесплатно переночую!

– А, бесплатно? Бесплатно, да, да, социализем! Александер Громыко! Ха-ха-ха! Социализем! Бесплатно!

…Откуда в памяти сего старичка остался образ старого члена Политбюро ЦК КПСС Громыко[4 - Громыко (по-настоящему его звали Андрей Андреевич Громыко, 1909—1987), советский партийный деятель, министр иностранных дел (1957—85), под конец жизни – Председатель Верховного Совета СССР.] – вот чудеса! «Социализем!»

В Индонезии на удивдение мало кто знает о России, о СССР. На вопрос – откуда? я говорю – из России, а индонезийцы часто переспрашивают: Босния? Или: Сербия? Косово? Почему-то эти страны ассоциируются у них с Россией. Ещё одна версия, что Россия – это Узбекистан. Религиозные люди даже знают, что известный собиратель хадисов имам Бухари был из Узбекистана (из Бухары) – то есть из России, стало быть русский он был, так что Россия святая страна, раз оттуда такие граждане, типа имама Бухари, происходят!

То, что Россия – это нечто отличное от Боснии, Сербии, Узбекистана и Таджикистана, – трудно усвоить индонезийцу.

Съев дуриан, помыв руки и прополоскав рот, я пошёл в самую главную мечеть, думая там обрести вписку.

Некоторые здешние мусульмане думают, что нельзя есть дуриан. Беря в пример Пророка, который не ел лук и чеснок, так как к нему приходили посетители, и он не хотел, чтобы от него резко пахло. Но не все разделяют этот предрассудок. И всё же, после дуриана надо хорошо прополоскаться, чтобы за три метра от меня не несло дуриановым запахом, особенно в мечети.