Автостопом по Индонезии и к папуасам

– Тут рядом порт, хочу поехать в порт, поговорить чтобы уплыть на север – в Таракан или Нунукан.

Поехали с Хакимом в порт (на его мотоцикле). Сперва клерк – вроде как бы начальник Пелни Офиса, но не начальник с виду, а клерк конторский:

– Не, не могу, моё начальство сидит в Джарарте, оно всё решает.

– Да не нужно ничего, бумажку напиши, что ты не против.

Боится. Но послал к другому (начальнику порта), а оттуда – в третье место, а там сидит такой важный мужик, в военной форме и с орденом. Я подумал, что это генерал, наверное. Но реально он не был генералом, просто военный в чине, из местного КГБ. Напрямую к Пелни судам не относится. Очень серьёзный. Узнал моё ФИО и возраст (это обычно указывают в билете), и, весь светясь от собственной важности и полезности, снял трубку:

– Алло! Выпишите бесплатный билет до Таракана на ближайший пассажирский. Имя – как вас зовут? – А Н Т О Н К Р О Т О В, 32 года. – ОК, обратился он ко мне, завтра утром подходите в 9, и я вам вручу билет!

– А пароход до этого не уйдет? – забеспокоился я, – ведь по расписанию он в 8!

– Нет, конечно, нет. Капитан перед отправкой обязан у меня отметиться. Так что он подождёт, пока я приду. А я подожду вас, так что пароход без вас не отправится!

…Вечером, после вечерней молитвы и трансляции передачи «Голос Имама», – меня опять засыпали вопросами.

– Как вы относитесь у Усаме Бен Ладену?

– Если бы вы были премьер-министр Дании, что бы вы делали?

Мне потребовалось секунды три, чтобы допереть, что вопрос этот возник по поводу несчастных карикатур, в Дании опубликованных.

– Ну, – я отвечал, – поменьше надо лезть в чужие дела и думать, как плохо поступают другие. Если бы я был премьер-министр Дании.. Блин, если бы даже я был премьер собственной страны, и то сложно ответить, что бы я делал. Меньше ковыряйтесь в других, и не надо повсюду искать врагов.

Уже ближе к полуночи я притворился уставшим и скрылся в комнате для имамов.

И занялся ритмическими телодвижениями, чем обычно не занимаются имамы. Нет, не то, что вы подумали – не намазом, а отжиманиями, т.к. при активной пищевой нагрузке, которая на меня свалилась в Баликпапане, мне приходилось отжиматься и приседать больше, чем обычно, чтобы переварить всю эту пищевую энергию. Потом ещё собирал-перебирал рюкзак часа три. Готовился к завтрашней отправке. Заодно сфотографировал всё, что у меня в рюкзаке оказалось – значительное количество вещей. С каждым годом всё больше. И значительная часть – бумаги: книжки на показ, справки, статьи о себе, документы типа тех, что я получил в Баликпапане в Управлении Туризма и в Университете.

Конечно, верхом научности было бы попросить и в мечети (или в «Радио Голос Имама»), соответствующую справку, что я хороший. Но я уж не стал наглеть, понимаю, что со святыми людьми я и так, без справок разберусь.

Наутро – я, конечно, не стал дожидатся девяти – в 7:30 Хаким, умнейший индонезиец, доставил меня в порт на своём мотоцикле. Там уже стоял пароход, огромнейший 150-метровый восьмиэтажный пассажирский «КМ ТИДАР» компании Пелни. Официально он вмещает 2000 человек, реально там уже находилось значительно больше.

Вскоре пришёл уже известный мне офицер, и ему доставил билет какой-то офицер пониже. «АНТОН КРОТОВ, 32 года, Баликпапан-Нунукан, КМ ТИДАР», – было написано на нём. Несмотря на бесплатность билета, на нём почему-то была пробита цена – 331.000 рупий ($35). Может быть, тут все билеты уже пробиты одинаково, только в графе места было написано «БЕЗ МЕСТА».

Шикарнейший пароход! Многие цивильные туристы, ездившие по Индонезии, пугаются их. А зря. Конечно, народ лежит в каждом свободном месте, на палубах и под лестницей, в буфете и в столовой, со всеми видами немыслимого груза. Хотя и написано – груз позволен не более 0,1 кубометра, – не соблюдается никак. Кто везёт сто мешков риса, кто – пятьсот мягких игрушек, у всех короба и ящики, с невесть чем, одна тётка везла два купола мечети – диаметром 1 м, высотой 2 м, – как она их затащила по трапу на пароход – с помощью Аллаха, или грузчиков. Плюс многие берут с собой еду на всю дорогу.

Пароходы Пелни – типа поездов в РФ, идут по всем направлениям, можно ехать с пересадкой, самые дальние маршруты – 7 и 8 дней, типа Пенза-Владивосток – Макассар-Мерауке и прочие. Иностранцу на судне раздолье – никто не скажет «Нельзя!» Можно войти в капитанскую рубку (капитан, как всегда, спит, вместо него – какие-то побочные дяди, кэп является только при причаливании), – дуднуть в гудок океанского парохода, можно залезать наверх, где укреплён радар, на высоте 30—40 м над водой – только когда радар не вертится, иначе загремит по башке, – можно залезть в спасательную шлюпку и кричать – Отдать концы! Полный вперёд! – Всё равно никто не поймёт и не услышит.

На пароходе – пассажиры.

Восемь дядек бородатеньких, в халатах и тюбетейках, из Макассара, едут в Нунукан и далее в Малайзию, Тайланд, Бангладеш и в далекую Индию проповедовать там истинную веру (давват). В Пакистан они не едут – видимо, там таких и без них достаточно.

Мужик-бельгиец, подсел в Нунукане, лысый, немолодой, с великом.

– Мы с женой продали всё – квартиру, вещи, купили велосипеды и поехали путешествовать по миру. Я ехал из Европы через Россию. Ехал целый год. Полгода ехал, полгода по гостям. В России – самые гостеприимные люди в мире. В каждом месте нас звали в дом, на ночь, на обед, невероятно! Я прожил на Байкале, в Иркутске и Канске, несколько месяцев (зимой – иркутяне, вспоминайте!) Я оставил в России кусочек своей души, и обязательно хочу ещё раз. Потом мы с женой поехали в Монголию, там тоже очень гостеприимный народ, потом Китай (там в гости не звали), теперь – Индонезия…

Россияне, вспоминайте, наверняка был же такой.

Еда на пароходе – простейшего сорта, рис с мелкими невкусностями. Зато многие тащат с собой еду с самого дома, она киснет, и в пароходе при +32 стоит кислый запах чего-то измененного.

Пароходная мечеть на 250—300 человек наполняется битком во время молитв.

Громкоговоритель регулярно что-то объясняет на бахаса.

На пароходе не очень грязно, хотя бегают тараканы большие и мухи. Вообще для Азии довольно прилично.

Команда судна, найдя среди лежащих на полу на 4 этаже экономкласса меня, белого мистера, восхотела меня спасти. Но не удалось – все места ВИП-класса были забиты тоже. Я и рад, т.к. в вип-классе непрестанно работал кондиционер.

Пароход сперва зашел в Нунукан (это на самой границе с Малайзией на север), а потом вернулся южнее в Таракан, описав дугу. В Нунукане стояли 4 часа, можно было выйти осмотреться, что я и сделал. Можно было выйти и поехать сразу в Малайзию – до неё несколько километров, и ходит ежедневный катер, – но я хотел посетить город Таракан, прикольный своим названием, а также расположением (он на острове, типа Сингапура).

Кстати, вот интересное явление. Будучи в Тайланде в январе, встретив там Рому Печёнкина, я активно критиковал его за множество вещей, так как он имел много лишних. И вот всё, за что я его критиковал, пришло и ко мне! Мне стали активно дарить футболки, у меня их стало семь. Одну подарили сотрудники радио «голос Имама», другую в управлении туризма, третью в газете, четвёртую в универститете. Только седьмую я сам приобрел.

И избавляться от одежды не спешу. Думаю, вдруг я попаду в горы? Я же собирался на гору Кинабалу и на нагорья Новой Гвинеи. Вот и думаю – вдруг на Кинабалу будет холодно! И так и хожу, как мой друг Ромка, – семь одёжек, и все без застёжек, но не капуста.

Появилось у меня и индонезийское платье – соронг (кусок ткани свернутый трубой, вместо юбки). Долго никто не дарил мне соронг, опасаясь, что я не буду его носить. Сами индонезийцы редко ходят в традиционном платье, всё больше в европейском. А в соронге и в тюбетейке, или в индонезийской чёрной шапочке, можно встретить людей в мечетях или в деревнях. Но вот на пароходе мне подарили и соронг.

Поздно вечером пароход причаливает в Таракане. Момент причаливания интересен. На причале собираются сотни две мужиков – грузчики. И вперегонки бегут к кораблю. Как поднимут трап, бегом резво двести маленьких индонезийских мужиков влетают скоро внутрь, готовые снести всех – они охотятся за своими «призами» – какая-нибудь тетка с двадцатью сумками или куполами от мечети.

В результате я, продравшись через толпу грузчиков, таксистов и хелперов, вышел во тьму города Таракана. Так и назовем её – Тьмутаракань.

Таким образом я временно опять оказался в Северном Полушарии. Наступал самый редкий день года (29 февраля).

Город Таракан

В припортовой мечети, в которой я заночевал, были розетки и вентиляторы, а персонала и молящихся – не было. Наутро пошел смотреть Таракан и вскоре нашел в урне газету «Тьмутараканские вести», а точнее – «РАДАР ТАРАКАН». Прочитал адрес, но где это? Карты города у меня не было, возможно её нет и в природе. Занялся автостопом. И вот уже через десять минут грузовик с рабочими в касках, отставив все свои рабочие дела, поспешил доставить меня в указанную редакцию.

Как и в предыдущей газете «КалТим Пост», редакция размещалась в большом современном стеклянном билдинге в несколько этажей. На первом – приёмная и охрана, на верхних этажах – верстальщики, корректоры, журналисты, фотографы, отделы рекламы и приём заказов на полиграфические услуги – большой коллектив для газеты скромного стотысячного городка. На нулевом, цокольном этаже находится типография, где печатают газеты, календари, постеры, рекламные портреты мэров и других начальников, смотря по заказу.

В редакции имеется быстрый интернет. Как и в «КалТим посте», сперва я посидел в интернете, а потом пришли журналисты и взяли у меня интервью на бахаса (англоговорящих не нашлось во всей редакции…). Тут же меня сфотографировали и оперативно сделали статью. На другой день, 1 марта, она уже появилась в газете. Статья так себе, глуповатая, но я сам виноват, что не так хорошо знаю язык, как нужно было бы.

Особо поразил индонезийцев мой огромный, по тараканским меркам, рост. Они так и написали в газете: «к нам в редакцию пришёл огромный человек ростом 185 см с огромной бородой…» Реально 180 см, а не 185. Видели бы они двухметрового Игорька, была бы сенсация.

Город Таракан! Довольно цивильный. Ни одного педального рикши! И продаются дурианы, выращенные тут же на острове – особого сорта, с оранжевой мякотью по цвету морковки.

Как и в Баликпапане, я решил поехать в университет. Тут городок небольшой (150.000 жителей), и сам остров маленький (20 км в длину), но до университета пришлось ехать 20 км! Повезли меня на специальной машине из редакции. По дороге смотрел город. Процветание города создано нефтью. В одном месте прямо на площади в центре стояла нефтяная качалка, как у нас в Башкирии-Татарии, и крутилась. Я подумал – памятник, но потом на другой улице, прямо рядом с дорогой, стояла другая и тоже работала. Значит, настоящие. Сам город довольно приятный, ухоженный. Есть даже торговый молл «Гранд Таракан», трёхэтажный, правда продают фиготу и дорого, пустой наполовину. Есть всякие надписи типа «Клиника Таракан», «Запчасти Таракан» и даже «Таракан Рая» (т. е. Главный Таракан). Есть цивильнейший обменник, где можно купить малазийский ринггит.

Многие замечают, что по какой-то причине мусульмане живут там же, где нефть, или вернее нефть находится там же, где мусульмане. Вот в Индонезии добывают нефть на разных островах – на Суматре, на Яве, на Борнео, – но не найдено нефти на Бали, Флоресе и на Новой Гвинее, где живут буддисты и христиане. На Ближнем Востоке нефть добывается в Сирии, Иордании, Египте, Саудовской Аравии и в десятке других мусульманских стран, но не в Израиле. В СНГ нефтью богат мусульманский Азербайджан – в противовес Армении и Грузии. Прибалтика, Украина и Молдавия почти лишены нефти, но пару нефтекачалок я видел всё-таки в Литве, как и пару маленьких мечетей. Средняя Азия богата и мусульманами, и нефтью, а Китай и Монголия – нет. Северная мусульманская Африка имеет нефть, а южная христианская – нет. В мусульманской Малайзии добывают, в Тайланде и Лаосе – нет. Даже в России нефть добывают исконно мусульманские «княжества» Татарстан и Башкирия, а также Чечня. Портит картину только Западная Сибирь – но можно сказать, во-первых, что это исконные владения мусульманских сибирских ханств, хана Кучума какого-нибудь; портят картину также очень мусульманские, но безнефтяные Афганистан и Сомали, ну и Таджикистан до кучи, вроде бы там не видно нефтяных фонтанов. Готово у меня, конечно, и объяснение этим микро-аномалиям, но доводить его до читателя я не буду, пускай сам изобретает ответ – или ищет нефть.

Вот так и в городе Таракан наличие нефтекачалок указало мне на мусульманскую сущность этого острова; для другого, наоборот, наличие мусульман было бы поводом построить нефтекачалки.

В Университете всё красиво, но студентов нету – каникулы!

В одном кабинете висел портрет Имама Хомейни. Вот не думал, что увижу здесь знакомый портрет иранского деятеля! Поговорив с преподавателями и отклонив предложение вписки, вернулся (на машине редакции) обратно в центр города, в центральную мечеть, где уже собрался люд на пятничную молитву. Там отпустил редакционную машину. А в Универе не стал ночевать, потому что далеко от города и студентов нету.

Сама мечеть аж трехэтажная, на нижнем этаже – самые благочестивые люди, на втором – средней благостности (типа меня), на третьем – раздолбаи, шумят, вертятся во время проповеди. Я подумал, что если после молитвы стану у входа в мечеть на первом этаже, то мной заинтересуются и заберут в дом. Хотелось переночевать в доме у тараканского индонезийца. Так оно и вышло.

Благочестивый муж, лет сорока пяти, выходя с молитв, заметил меня и утащил меня к себе в дом. Сей человек имел свойства – говорил по-английски (второй англоговорящий на весь Таракан), было у него куча детей и большой простой дом (без стекол в окнах, в трущобном районе, так что найти очень непросто среди ста других домишек). А жена его делала вкуснейшие блюда ничтожнейшей себестоимости из риса и сои, простейшие и самые вкусные, из тех что я до того ел в Индонезии (кроме дурианов конечно). А ещё мужик был религиозником. Заставлял своих трёх детей (один мальчик десяти лет, две мелкие девочки) ходить в традиционном наряде и учить арабский.