Шпионка, пришедшая с севера

Олег Степанович прекрасно знал Виктора Полесского, тот никогда бы не разрешил использовать дочь для транспортировки похищенных фотоматериалов. Значит, действовали без его ведома. Измайлов мог только посочувствовать Полесскому. Ему и Тане не повезло. На их месте мог оказаться любой.

За долгие годы работы на дипломатическом поприще Олег Степанович усвоил одну незыблемую истину – он обязан подчиняться всем приказам, которые отдает начальство. Скандал, который только начинал раскручиваться, обещал стать оглушительным. Еще бы, дочь советского посла арестовали в аэропорту, обнаружили в ее багаже микрочип с тайно сделанными на американской базе фотографиями, поместили в тюрьму. Хуже всего, что в происшествии замешаны интересы американцев. По собственному опыту Олег Степанович знал, что они никогда не спускают подобные дела на тормозах, а всегда идут до победного конца.

Девочке не повезло. Олег Степанович жалел Таню, в то же время радуясь, что беда обошла его стороной. Не повезло и Виктору Полесскому. После всего случившегося ему недолго оставаться послом в Бертране. Виктор рвется в Геную, но ему категорически запретили видеться с дочерью.

Всего этого Таня, разумеется, не знала. Оставшись одна, девушка прошлась по камере. Олег Степанович не мог ее обманывать, отец скоро окажется здесь, а завтра она будет на свободе. Как хорошо, что это дикое происшествие подходит к концу.

Она окончательно успокоилась. Прошел час, однако отец не появлялся. Таня знала по собственному опыту, что путь на автомобиле из Бертрана в Геную занимает не более трех часов. Отец наверняка вылетел на самолете. Он уже здесь и с минуты на минуту окажется у нее в камере.

Дверь камеры снова распахнулась. Таня вскочила с деревянного настила. Появилась новая надзирательница, рыжеволосая, со злобным взглядом. Отец приехал, он сейчас войдет сюда, она сможет его обнять!

Каково же было разочарование Тани, когда вместо отца появился незнакомый мужчина, достаточно молодой, с хитрым взглядом.

– Госпожа Полесская, – произнес он на неплохом русском с чуть грассирующей «эр». – Пройдемте со мной, пожалуйста.

Так и есть, отец приехал, но он хочет видеть ее не в камере, а в помещении для свиданий. Или, может, все разрешилось. Он приехал ее забрать!

Они снова прошествовали по коридорам, поднялись на второй этаж, оказались в крыле, где располагались кабинеты. Надзирательница следовала позади Тани, девушка чувствовала ее тяжелый взгляд.

– Прошу вас, – произнес незнакомец, остановившись около серой двери. – Вы можете идти, – сказал он надзирательнице. Та беспрекословно подчинилась. Мужчина галантно пропустил Таню вперед. Они оказались в небольшой комнате с письменным столом, несколькими креслами и занавешенным портьерами окном. Обстановка была скудная, явно казенная. На стене тускло поблескивало большое зеркало.

– Садитесь, – сказал мужчина и прошел к столу. – Меня зовут Роджер Ли. Я представляю ваши интересы, госпожа Полесская.

– Я не понимаю, что происходит, – произнесла Таня с удивлением.

Она была разочарована. Нет, сказать, что она была разочарована, значит пойти против истины. Она ожидала увидеть отца, а место этого перед ней восседает самоуверенный американец, который заявляет, что собирается представлять ее интересы.

– Таня, – сказал Роджер Ли вкрадчивым голосом, – вы, скорее всего, не понимаете, в какой истории оказались замешаны. Вас обвиняют в шпионаже, направленном против Соединенных Штатов. Это значит, что если вас признают виновной, то вам грозит многолетнее тюремное заключение. Я здесь для того, чтобы помочь вам избежать этого. Вам требуется опытный адвокат, и я могу сказать, что являюсь таковым.

– Я хочу увидеть отца, – упрямо произнесла Таня.

Она опустилась в кресло, которое оказалось жестким и неудобным. Роджер Ли, скрестив руки на груди, с непонятной улыбкой триумфатора смотрел на Таню.

– Неужели господин посол Измайлов, который был у вас незадолго до моего визита, не поставил вас в известность? – спросил адвокат. – Я думал, что вы в курсе последних событий…

Таня подалась вперед:

– Расскажите, что произошло. Олег Степанович заверил меня, что завтра я окажусь на свободе и мой отец уже выехал в Геную.

Роджер Ли скривился:

– Узнаю типичного дипломата – много слов, и ни одно из них не является правдой. Таня, положение очень серьезное, я не собираюсь скрывать это от вас, я все-таки ваш защитник. Против вас выдвинуто обвинение, которое может привести вас в камеру на долгие годы, может быть, до конца жизни. Американская сторона готова идти до конца. По Би-би-си уже объявили, что в Генуе задержали советскую шпионку.

– Я никакая не шпионка, сколько нужно это повторять, – в сердцах воскликнула Таня. – Я не имею ни малейшего отношения ко всему, что произошло.

Роджер Ли ответил:

– Охотно вам верю. Я обязан вам верить, и меня, если честно, вовсе не интересует, виновны вы или нет. Я исхожу из того, что вы моя клиентка и, соответственно, имеете право на защиту. Но процесса не избежать. Советская сторона заявила решительный протест по поводу вашего ареста, но при этом, что очень важно, не подтвердила и не опровергла подозрений в том, что вы являетесь шпионкой. Но это не меняет сути дела. Для суда требуются доказательства, а доказательств того, что вы пытались вывезти из страны секретную информацию, являющуюся собственностью Соединенных Штатов, более чем достаточно.

Таня попыталась что-то сказать Роджеру Ли и обнаружила, что у нее сел голос. Адвокат любезно предложил ей стакан с минеральной водой.

– Не волнуйтесь, – произнес он. – О том, что мы с вами обсуждаем, никто не узнает. Я приложу все усилия, чтобы вызволить вас из тюрьмы, поверьте мне, на карту поставлена моя профессиональная репутация.

Таня про себя усмехнулась. Он что, не понимает, что на карту поставлено нечто большее – ее свобода и жизнь? Роджер Ли обещает ее вызволить, но это же обещание она слышала и от Олега Степановича. Измайлов не мог ее обмануть, отец уже здесь.

Но если отец прибыл в Геную, то почему он не с ней? Он ведь знает, как он ей нужен. Больше всего на свете. Он – единственный человек, которого она любит. Внезапно Таня подумала об Игоре. Игорь тоже знает о произошедшем, ей бы очень хотелось, чтобы он был рядом с ней.

– Я могу кратко обрисовать вам сложившуюся ситуацию, – продолжил Роджер Ли. – Вы оказались в незавидном положении, Таня. Честно говоря, кто-то очень постарался, чтобы на вас пала вина. Думаю, это кто-то из ваших спецслужб. Да-да, я понимаю, что вы не имеете к ним ни малейшего отношения. Но это типичный почерк подобных организаций – использовать ничего не подозревающих людей для достижения собственных неблаговидных целей. Итак, судя по последним данным, вы предстанете перед судом…

Таня в изумлении подняла глаза на адвоката. Какой суд, она завтра же окажется на свободе.

– Но Олег Степанович мне говорил… – начала она.

Роджер Ли перебил ее и почти грубо прикрикнул:

– Забудьте о том, что говорил вам господин посол. Это ложь во спасение, я понимаю, но не одобряю подобный подход. Вам лучше знать истинное положение вещей. Вас будут судить. Америка добивается того, чтобы вы были экстрадированы в Соединенные Штаты. Эта процедура может затянуться на месяцы, может быть, даже на несколько лет. Вам предъявлено обвинение в шпионаже.

Таня слушала адвоката и понимала, что все ее иллюзии рухнули. Еще полчаса назад она была готова увидеть отца, а завтра же оказаться на свободе, но теперь… Кто же говорит правду – Олег Степанович, которого она знала многие годы, или Роджер Ли, который почему-то не внушал ей доверия? Слишком быстро говорит, как будто знает, чем все закончится. Она неожиданно поняла, что не доверяет им обоим. Она никому не верит.

– Но итальянский суд может и не удовлетворить это требование, в конце концов, Советский Союз является второй супердержавой, а вы – гражданка Советского Союза. Но не рассчитывайте, что ради вас будут ломать копья. Вы, Татьяна, пешка, которой пожертвуют в сложнейшей шахматной партии, разыгрываемой на мировой арене. Так, великий князь Бертранский Клод-Ноэль заявил уже, что арест был произведен незаконно. Я не думаю, что это будет иметь какие-либо последствия, но он, кажется, на вашей стороне. Вы очаровали его…

Роджер Ли ухмыльнулся и продолжил:

– Во всяком случае, нам придется готовиться к серьезной обороне. Я как ваш адвокат…

– Господин Ли, но кто назначил вас моим защитником? – спросила Таня.

Вопрос сбил адвоката с толку, он даже на мгновение растерялся.

– Понимаете, госпожа Полесская, у каждого обвиняемого должен быть адвокат. Или я вас не устраиваю?

– Ну почему же, мне только хотелось бы знать, почему именно вы защищаете меня. Я хочу, чтобы у меня был адвокат из моей родной страны. Вы же американец, не так ли? А если я нахожусь в Италии, то это должен быть по крайней мере итальянец.

Роджер Ли сузил глаза. Эта крошка не такая наивная дурочка, какой кажется на первый взгляд.

– Госпожа Полесская, вы имеете полное право отказаться от моих услуг, – он попытался изобразить незаслуженно оскорбленного. – Советский адвокат в Италии – вещь неслыханная. Я защищаю вас, потому что свободно говорю по-русски, моя бабка была родом из России.

– Хорошо, – вздохнула Таня. – Расскажите, что произойдет со мной. Вы же должны знать, не так ли, господин Ли?

– Думаю, ближайшие несколько дней вы проведете в этой тюрьме. – Ли воспрял духом. – Я не могу знать, какой договоренности достигнут США и Советский Союз относительно вас. Кстати, я захватил вечерние газеты, не хотите ли ознакомиться с ними?

Он открыл портфель и достал из него стопку газет. Таня полюбопытствовала. Что же, когда о ней писала бертранская пресса, то было хотя бы приятно, а теперь… На первых полосах – ее фотография, которую некий репортер сделал в аэропорту. Размытое изображение – она сходит с трапа самолета в сопровождении двух агентов ФБР. Таня и не могла подумать, что она так выглядит – голова опущена, волосы растрепаны. Заголовок, пропечатанный аршинными черными буквами, кричал: «Советская шпионка задержана в Генуе. Дочь русского посла работает на КГБ. Она пыталась похитить секреты американцев!».

Таня вчиталась в текст. Бред, да и только. Она узнала о себе много нового – например, то, что она была любовницей (по слухам, осторожно добавляла газета, не желая быть привлеченной к суду за клевету) великого князя Клода-Ноэля, а в России прошла подготовку в двух элитных разведывательных школах. Ее отец, могущественный советский босс, именно такое выражение использовал журналист, является одним из влиятельнейших людей в коммунистической империи, и арест его единственной дочери может поставить мир на грань Третьей мировой войны. Таня даже невольно улыбнулась – какую только чушь не придумают!

– Вам нравится? – спросил Роджер Ли. – Другие газеты пишут еще хуже. Создается впечатление, что это чей-то заказ.

– Меня изображают этакой Мата Хари, – произнесла Таня, возвращая адвокату газеты. – Вы в состоянии что-либо предпринять?