Млечный Путь

Когда человек, наконец-то, научил искусственный интеллект верному чтению эмоций, система формирования рейтингов кардинально изменилась. Оценки стали максимально справедливы. Ушли в прошлое, так называемые объективно определённые поступки. Их и так никогда не существовало, а теперь даже само это понятнее кануло в лету. Это позволило обществу самостоятельно определять, что такое хорошо, и что такое плохо в настоящее время.

При любом контакте человека с человеком, каждый из них испытывает какие-то чувства и эмоции по отношению друг к другу. Такие из них как радость, удовлетворение, восхищение, симпатия, нежность, облегчение, уверенность и так далее, конечно же, добавляет плюсиков в копилку, а злость, раздражение, страх, отвращение, стыд, тоска и тому подобные – наоборот – понижают общую оценку.

Существуют и внутренние индикаторы, влияющие на рейтинг. Они, разумеется, оказывают незначительное влияние, однако при затяжном их присутствии в человеке, оставляют на шкале видимый отпечаток. Например, присутствие постоянного чувства зависти, гордыни, гипертрофированного эгоизма, лени или, напротив – оптимизма, энтузиазма, спокойствия, увлечённости – добавляют соответствующих пунктов.

Ценности сегодня кардинально отличаются от прошлых. Если раньше мерилом благосостояния был материальный достаток, то сегодня в первую очередь люди стремятся к богатству эмоциональному – сколько человек испытал или подарил эмоций. Безусловно, в погоне за счастьем некоторые хитрецы первое время увлекались химическими катализаторами. Наркотическими или психотропными веществами, выражаясь простыми словами. Однако достаточно быстро личные чипы приобрели способность разграничивать стимулирующие вещества в организме и снижать влияние ложных эмоций на рейтинги. В мире свободных взглядов и поведения никто не против употребления безвредных по современным меркам веществ, оказывающих влияние на организм. Вспоминать же древние наркотики, типа, алкоголя, конопли, кокаина, ЛСД или, упаси Верховный Разум, героина вообще пошло и глупо. Да, эти вещества приводили к изменению сознания, новому взгляду на мир или бесконечной эйфории: человек мог чувствовать безграничную любовь внутри и по отношению к себе. В период популяризации наркотиков было написано множество научных, псевдонаучных, эзотерических и просто развлекательных трудов. Однако сегодня все поражаются историческим фактам, когда врачи прописывали морфий от кашля, а психотерапевты – амфетамин от депрессии.

Раньше люди выбирали товар исходя из оценок и отзывов покупателей. Зачастую даже цена не могла исправить подорванную репутацию. И нерадивому продавцу приходилось начинать бизнес практически с начала. В современном мире люди просто сторонятся индивидов с низкими рейтингами. При этом закрыть предыдущую страницу жизни и перевернуть на новую – чистую – возможностей уже нет. Для исправления ситуации потребуется много – очень много тяжёлого и кропотливого труда. Каждый куёт себе ад или рай своими же руками. А судьи им – окружающие.

В законодательстве закреплено право на частичное сокрытие сведений, которым чаще всего пользуются затворники или абсолютные интроверты. Однако тёмные пятна не лучшим образом отражаются на общественном доверии. И каждый это прекрасно осознаёт, выбирая вечное одиночество.

– Тони, с твоего позволения, – начал вставать Макс, – я бы хотел ещё по дороге к Андрею навестить одного осведомителя из ОКО. Он никогда не разговаривает с голограммой. Только с глазу на глаз. Опасается прослушки.

– Конечно, – коротко бросил Бернс и поднялся, чтобы пожать руку подчинённого.

Макс направился к выходу, а Тони – к своим антикварным часам, чтобы взвести пружину.

Оперативник быстрым уверенным шагом добрался до лифта по разветвлённому коридору. Многие даже шутили по этому поводу: такие запутанные помещения в Службе Безопасности Либерии созданы для того, чтобы вражеский шпион заблудился, попади он сюда. На самом деле здание спецслужбы было построено достаточно давно и несколько раз расширялось и перестраивалось, какие-то строения присоединялись, и между ними прокладывали подземные ходы. В целях безопасности на контрольных точках всего здания находятся датчики, считывающие программный код, зашитый в чипе каждого сотрудника. И если сюда зайдёт какое-то неуполномоченное лицо, тут же понимается тревога, и незваного гостя встретят крепкие ребята, часть из которых будет из металла внутри и кучей неорганических деталей в голове. При этом в некоторые помещения могут зайти только те сотрудники, коим по долгу службы находиться тут необходимо. Остальным же сначала вежливо напомнят о недопустимости пребывания в таких помещениях, а если сотрудник не осознает ошибку, ему навстречу выдвинутся всё те же ребята из службы собственной безопасности.

Вся структура СБЛ создана таким образом, чтобы никому доподлинно не было известно, чем занимается его сослуживец в данный момент. Если только ему не велено этого знать в рамках возложенных задач. Любой сотрудник Службы Безопасности всегда начеку. Всегда с подозрением смотрит на происходящее. И всегда готов к приказу на проведение оперативных мероприятий в отношении любого из своих коллег или даже его задержание. Считается абсолютно нормальным взаимное наведение справок друг о друге в случае необходимости. Каждый должен быть уверен в том, с кем ему вдруг придётся выполнять весьма рискованные и засекреченные задания. Ни у кого не должно быть сомнений, что его коллега чист перед законом. При этом совершенно не имеет значения, в каком чине или звании находится тот, кого собираются проверить. Никто не станет потом упрекать в недоверии или таить обиду.

Несмотря на безупречное воспитание, крепкую психологическую устойчивость, чувство повышенной морали любой сотрудник Службы Безопасности всё равно остаётся человеком, которым свойственно ошибаться и совершать глупости. Стоит, однако, отметить, что случаи предательства здесь происходят весьма редко.

Макс – один из тех, кого можно назвать эталонным гражданином Либерии. Он родился и вырос на этой планете в семье действующих сотрудников СБЛ. Иными словами, является потомственным защитником отечества.

Как и полагается истинным либерианцам, Джонсон был выращен не в утробе матери, а в специальной искусственной матке без участия живого организма. По желанию родителей, их семя и яйцеклетка были взяты за основу без предварительной корректировки. Однако в процессе развития плода на каждом этапе ему помогали стать лучше. Уже в первые недели выявились, так называемые битые звенья в ДНК, которые для ребёнка неизбежно выльются в физические отклонения разной степени тяжести. Для современной медицины такой пустяк не является неразрешимой задачей, поэтому, как и положено, макромолекулу сразу же привели в надлежащий вид. Начиная с третьей недели занялись цветом глаз, придав им зелёный оттенок в честь прадедушки; чертами лица, сделав их более мужественными; пропорциями всего тела. И повзрослевшим он получился скуластым, темноволосым и широкоплечим красавцем.

К концу второго месяца наступает самая важная часть процесса, в ходе которого происходит непрерывное наблюдение за развитием у плода головного мозга. Тщательно анализируются чуть ли ни все задействованные молекулы, фиксируется нехватка или избыток каких-то элементов. На основе полученных данных осуществляется активное насыщение организма будущего ребёнка необходимыми веществами для того, чтобы важнейший орган стал максимально эффективным и функциональным.

Заложить в дитя на этапе искусственного вынашивания будущие темперамент или характер до сих пор не представляется возможным, однако сеять зёрнышки для последующего их взращивания в процессе воспитания всё же немного научились.

Таким образом шаг за шагом вместо рандомизированного экземпляра к выходу на свет готовят если и не совершенного, то, по крайней мере, гораздо более приспособленного и перспективного человека.

С молодых ногтей Макс пренебрегал детскими утехами, предпочитая науки. Его регулярно записывали в различные кружки и спортивные секции. Затем лицей с уклоном на логику, языки и гуманитарные науки.

Очевидно, в семье государственных служащих СБЛ с безупречным послужным списком рос патриот своей родины, устремления которого направлены на поддержание сложившихся политических и общественных устоев. Поэтому высшее образование он получал в Академии СБЛ на факультете по подготовке оперативного состава в области контрразведывательного обеспечения безопасности.

Диплом с отличием открыл перед Максом двери в однин из лучших отделов СБЛ под руководством опытнейшего начальника, с которым связывала давняя дружба его родителей. Не один пуд соли был съеден отцом Макса вместе с Бернсом в ходе совместных оперативно-розыскных мероприятий во всех уголках Млечного Пути.

Благодаря своей врождённой цепкости и талантам Тони пошёл на повышение и продолжил службу, двигаясь по протоптанной стезе. Джонсон старший, однако, устал от бесконечной беготни и командировок и отправился в Академию на преподавательскую должность. Мать Макса по-прежнему трудится в Аналитическом управлении СБЛ, по большей части, работая с предоставляемыми другими подразделениями материалами.

За время службы Джонсон зарекомендовал себя как ответственный и весьма продуктивный офицер, успешно реализовавший не один десяток оперативных разработок. Исключительная стрессоустойчивость, острый ум и безоговорочное почитание сложившейся в Либерии общественно-политической системы, ни разу не давали повода усомниться в его эталонной преданности родине и службе. Никогда родителям не было стыдно за сына.

Макс провёл рукой у датчика, и лифт за считанные секунды поднялся на крышу. Машина уже была на месте и готова к вылету. Ещё до того, как прыгнуть на переднее сидение, Макс построил маршрут до места встречи со своим осведомителем. Как только дверь захлопнулась, машина плавно начала движение, издавая лёгкий гул моторов.

Буквально через пятнадцать минут расстояние в пятьдесят километров было успешно преодолено. За это время оперативник успел освежить в памяти наиболее примечательные сведения об осведомителе. Основания для вербовки и сотрудничества, а также взаимных интересах. О его образе жизни, семейном положении, привычках и предпочтениях. О родных и близких друзьях. Любимых шоу и животных. Словом, вспомнил всё, что сделает его желанным собеседником, другом и просто вежливым человеком. Набросал план беседы и поставил напоминание о наложении маски и последующем отключении чипа.

У каждого сотрудника Службы Безопасности Либерии есть возможность отключения не только своего но и чужих чипов. При этом сторонний наблюдатель воспринимает временной пробел, как сон. Немного вздремнуть после обеда – вполне допустимое событие.

Повлиять на работу электронных устройств чужой страны тоже не является непреодолимой задачей, так как Либерия – практически, галактический монополист по продаже самых совершенных и надёжных электронных устройств. В полевых условиях без специального оборудования сделать это, конечно же, невозможно. Но специалисты технического отдела справятся без особых проблем. Нет ни одной страны, кто не пользовался бы продукцией Либерии. И ОКО – не исключение. Разумеется, их служба безопасности тоже на зря свой хлеб ест. Поэтому общение с осведомителем всегда проходит в полной сетевой тишине. И приходится рассчитывать только на память, опыт и профессионализм оперативного работника. Учитывая же сферу деятельности осведомителя, он так же без труда способен просканировать наличие включённых электронных устройств в непосредственной близости. И если таковые имеются, вежливо намекнёт, что они должны быть выключены.

С этими мыслями Макс припарковался на стоянке многоэтажного торгового центра, отключил свою геопозицию, чип и все средства связи. Прошёл всё здание насквозь постоянно проверяя нет ли за ним хвоста. Вероятность последнего была настолько низкой, что Джонсон даже успел пару раз почувствовать себя глупо. Тем не менее безопасность лишней не бывает. В месте наибольшего скопления людей Макс запустил маску на все свои электронные приборы, включая чип, обретя образ обычного банковского клерка.

Разумеется во всех общественных местах по-прежнему осуществлялось и видеонаблюдение, которое многие жители воспринимают как атавизм. Ведь все передвижения и действия граждан фиксируются на работающие вокруг сотни датчиков, чипов, роботов и тому подобное. И вероятность одновременного выхода их из строя или отсутствие у человека какого-либо вживленного или носимого электронного устройства настолько мала, что никто даже её и не обсуждает.

Более того, большинство покупателей присутствовали тут в виде голограмм. И некоторые из них выглядели совсем не так, как в жизни. Впрочем, нынче это не имеет особого значения.

Во время любого разговора большинство даже не обращает внимание на внешность собеседника. Лицо, как правило, никто не запоминает, так как общается скорее со сгустком информации, а не с телом. У каждого жителя планеты во время общения формируются и всплывают рейтинги, подсказки, визуальные картинки, аудиосообщения внутреннего помощника.

Люди обмениваются не словами, а образами и эмоциями. За период даже длительной беседы иногда устами произносится лишь несколько слов, остальное время происходит взаимодействие с помощью электронных устройств. Отправляются записи пережитых ситуаций с полным погружением собеседника вместо длительного их описания несовершенным языком.

За тысячу лет психологическая подоплёка посещения торговых центров не изменилась, несмотря на возможность вообще не выходить из дома.

Спустившись на несколько этажей Макс пересёк торговый зал и на выходе прыгнул в такси. Сбросил координаты. В ответ услышал роботизированное бодрое приветствие и пожелание приятного пути. Взглянув сквозь стеклянные окна уплывающего здания, оперативник увидел немолодую и, видимо, небогатую пару с низкими рейтингами и печальными лицами.

Макс не успел прочитать их историю, но понимал, что их жизни скорей всего обречены. Они не успеют исправить рейтинги до глубокой старости. И чем дальше, тем меньше шансов быть полезными окружающим и найти хорошую работу. Точка невозврата пройдена. Они уже за перевалом, подняться обратно на сторону зелёной долины уже не хватит сил.

Отсутствие достаточного количества галактических кредитов не позволит им обновить свои органы и продлить жизнь. Значит век их недолог. Подобная картина вызывала у Макса двоякие чувства. С одной стороны ему было жаль стариков. С другой – каждый сам себе хозяин. И неспособность человека позаботиться о собственной судьбе лишь подтверждает правило: любой поступок будет иметь строго определённые последствия. Плохие гены, социальный статус, роковой случай – термины прошлого. Всё абсолютно справедливо. Любое наказание и награда неотвратимы. Это знает каждый ребёнок.

Оперативник снова просмотрел короткий отрывок информации о стариках и не увидел векторных всплесков рейтинга, которые присущи тем, кто разово ошибся. Их оценочная история была равномерной как шар, надуваемый воздухом. Со всех сторон он был, практически, гладкий. Это означало лишь то, что эти люди планомерно и осознанно совершали неприемлемые поступки, вызывали негативные эмоции и не стремились исправить сложившуюся ситуацию.

Что ж, они сами сковали свою судьбу. И теперь пожинают плоды. Грусти поубавилось. Прагматичность утвердилась внутри и снова встала во главе концепции мышления Макса.

Через несколько минут Джонсон стоял перед дверью квартиры недорогого многоэтажного здания. Осмотрелся. Потрогал рукой тёмный квадрат посредине двери. Через секунду силовое поле сначала стало прозрачным и ещё через пару мгновений растворилось.

Несмотря на жильё экономкласса, тут стояли относительно неплохие и современные электронные устройства. Впрочем, до центрального бизнес-центра ему, как до Ювенты на корабле с прямоточным термоядерным двигателем. Знаменитое здание полностью состояло из независимых силовых полей. Питалось энергией внешнего пространства и наполняющих его частиц: материнской звезды, радиации, тепла, людей. То есть всем, что эту энергию производило. По технологичности ещё никто не переплюнул этот верх инженерной и научной мысли, поражающий многих жителей и гостей планеты.

Оперативник неторопливо зашёл в скромное помещение. Продвинулся дальше в спальню. Из ванной раздался приятный женский голос: «Привет, милый! Я так по тебе соскучилась. И уже почти готова».

Макс сел на краешек кровати и отправил чип в спящий режим, предварительно «накормив» его гормонами. Секс – одна из немногих возможностей временного отключения вживлённого электронного устройства. Люди резонно посчитали, что в этом деле должна сохраниться интимная составляющая. Безусловно, просто взять и отключить его силой мысли было невозможно, дабы исключить злоупотреблений со стороны тех, кто хотел бы прекратить запись своей жизни в корыстных целях. Человек может дать сигнал, а программа среагирует на количество гормонов и чувство вожделения. Если она посчитает, что их недостаточно или присутствуют определённые негативные эмоции, то отключаться не станет. Подобное поведение искусственного интеллекта позволяет зафиксировать факты проституции или, упаси Верховный Разум, изнасилований.

Особый смысл в этом театре для отключения чипа, в общем-то, отсутствует, ибо у оперативника и так есть возможность в любой момент пропасть со всех радаров одной лишь командой.

«Так глупо и поверхностно», – проскочила вольная мысль у Джонсона в голове. Действительно, не составит особого труда выяснить всю фальшь происходящего в случае такой необходимости. Однако для поверхностных оправданий вполне достаточно.

Да, и инструкции нарушать не хотелось. Позволив себе хоть раз пренебречь правилами, превратишься в одного из тех, с кем их служба призвана бороться.

Макс посидел с минутку на мягкой кровати и прошёл в гостиную; наполнил стакан синтетическим соком листьев дерева вирту с витаминами и сел в кресло.

Джонсон нередко проводил встречи в этой конспиративной квартире, которая номинально числилась в собственности одной девушки из числа гражданских, давно покинувших планету.

Легенда посещения этого места неизменна и продиктована влечением мужчины и женщины друг к другу. Большинство соседей принадлежали к классу низкорейтинговых и редко интересовались занятиями тех, кто жил рядом.

Через некоторое время тонким слухом оперативник уловил, как открылась входная дверь, в которую кошачьей поступью вошёл человек. Это был осведомитель.

Проделав аналогичную процедуру с голосом из ванной комнаты и отключив электронные устройства, он вошёл в гостиную. Несколько секунд они безмолвно смотрели друг на друга. Затем синхронно достали брелоки из карманов, сообщившие им об отсутствии в радиусе десяти метров каких-либо включённых принимающих или записывающих электронных устройств.

Джонсон выложил свой на стол. Осведомитель молча взял его и отнёс оба брелока в другую комнату. Только после этого традиционного ритуала, мужчины поприветствовали друг друга.