До самой границы зари

Туз добрался до края столешницы, и Рустам стал потихоньку подгибать его, проталкивая в колоду. Действия проходили вслепую, наощупь. Стас смотрел на него заворожённо, и именно это и было ошибкой. Он поднял взгляд на Вилка, и в ужасе понял, что тот смотрит на него недоумённо. Бородатый медленно перевёл взгляд на Рустама, а потом обратно на Стаса.

– У него под столом карта! – прогремел он басом, вскочив со стула.

В следующее мгновенье пиковый туз спланировал на пол, прямо под ноги Стасу. Рустам посмотрел на бородатого Вилка, как на дурака.

– Чего? – удивлённо протянул он. – Ты в шары, что ли, долбишься?

– Не строй из себя дурачка! У тебя под столом карта! – не угомонялся Бородатый.

У Стаса закружилась голова. Он помнил байки о наказаниях за мухлёж, которые шёпотом рассказывали гости заведения. Роковая карта оставалась под ногами, и всё, что он мог сделать, это отодвинуть её от себя носком ботинка. Иначе могут подумать, что карта была у него. Тем более, что с его неудачными картами и ставкой ва-банк никто не будет сомневаться, что мухлевал именно он.

– Это правда? – спокойно спросил Сиплый, глядя Рустаму в глаза, а Стас в это время как можно бесшумно пытался отпинуть туза. Карта тяжело двигалась, цепляясь рубашкой за ворсинки.

– Хрена с два это правда! Старый этот ваш, походу, прикинул, что ща оплошает, и типа решил самого умного сыграть. Да чё тут думать, проверьте сами – я чист.

Сиплый наклонился под стол, оглядел пол. Затем он попросил переполошённого Вилка проверить столешницу, пол, и остальные места, куда можно спрятать карту. Лицо Стаса горело, а Рустам стоял в сторонке, лишь ухмыляясь. Бородатый упал на пол и стал шарить под столом рукой, надеясь найти хоть что-то, доказывающее обман. В ином случае он окажется в дураках.

– Ну чё, нашёл, умник? То-то же, – сказал Рустам издевательским тоном.

– Не знаю, куда ты её спрятал, но у тебя точно что-то было, – ответил ему Вилок, отряхивая брюки, а потом обратился к Стасу, пытающегося раствориться в воздухе и стать невидимкой. – Ты ж видел, пацан?

– Нет, я ничего не видел, – как можно ровным тоном сказал Стас. – Я задумался, и…

– Задумался он… – фыркнул Бородач. – Да вы тут заодно. Дурачка решили из меня сделать?

Рустам дёрнулся что-то съязвить, но его опередил Сиплый, попросив Бородатого успокоиться и продолжить игру. Все снова сели по местам, карты на всякий случай пересчитали, и убедившись, что все они на месте, продолжили. Те, что на руках, решили не сбрасывать, поэтому, когда пришла очередь вскрываться, Сиплый подозрительно поглядел на Стаса.

– Ты пошёл ва-банк с такими картами? – проговорил он, не сводя со Стаса глаз. – Надеюсь, это был всего лишь блеф?

Вилок хитро ухмыльнулся, что-то пробурчав себе под нос. Стас чувствовал, что его лицо горит и наливается пунцом. Он не знал, что было бы, если бы он не умудрился носком ботинка затолкать карту в нахлёст зелёных ковров. И как же ему повезло, что этот бородатый обалдуй не проверил эту щель, несмотря на то, что край немного загибался и в темноте нахлёста проглядывался уголок карты.

Деньги отошли к Вилку. Пару Рустамовских тузов побил сет из двоек. Средств для игры больше не было ни у Стаса, ни у Рустама, поэтому они встали и пошли на выход, попрощавшись со всеми.

– Ты в своём уме! – взревел Стас, когда они вышли из здания, схватив Рустама за грудки. – Мы из-за тебя чуть не влетели! Это твой ОХРЕНЕННЫЙ план?!

– Да ладно, не кипишуй, – беззаботно ответил он. – Всё ж нормально обошлось. Куда ты там её заныкал?

– Нормально? Да знаешь, что бы с нами сделали? Ты ведь чуть меня не подставил!

– Но не сделали же, ё-мае, – Рустам легко убрал руки Стаса. – В следующий раз точно прокатит. Готовь бабло.

– В следующий раз?! – вспылил Стас, но тут же погас. – Да пошёл ты!

Он развернулся и пошёл подальше от этого злополучного заведения, не обращая внимания на оклики Рустама.

***

На душе было паскудно. Стас понимал, что доверился хитрому и скользкому типу, и именно поэтому проиграл. Но волновала его не только проигранная сумма. Хуже всего было ощущение, что его почти поймали с поличным. Да, он не был виновен, но чувство вины всё равно давило на него, может быть, даже больше, чем на Рустама. К слову, этот гадёныш вообще не чувствовал себя виноватым. В один прекрасный день кто-нибудь поднимет одну половину ковра, и тогда…

…что тогда? Может, вообще не стоит больше там появляться? Вряд ли за это его будут искать и выслеживать. Но тогда он не сможет играть, а кроме этого заведения податься было некуда.

А ведь эти деньги можно было положить в коробку… Да, их бы не хватило, но всё же…

Стасу хотелось что-нибудь сломать. Руки сжимались в судорогах, а зубы скрипели от досады. Он снова поступил, как скотина. Слабость взяла верх, заставив просто забыть о жизни ребёнка.

Эта девочка для него лишь шанс спасти себя, и не больше.

«Да о чём я только думаю?».

Понимание медленно просачивалось после того дня, когда он впервые просунул монетку в коробку со здоровьем девочки, а сейчас оно ударило обухом по голове, накатило огромной волной, заставляло барахтаться в грязной луже и захлёбываться.

Он перешёл дорогу и оказался перед торговым центром «Восток». На автомобильной стоянке скучала тележка из супермаркета, не дождавшаяся своих бесшабашных студентов. Стасу захотелось снова увидеть, как они бегут за ней, держа телефон в вытянутой руке. Ему нужен был глоток той свободной жизни, что приподнимет с его плеч огромный валун совести. Совести ли?

– Возьмите рекламку, – послышался голос совсем рядом, от чего Стас вздрогнул.

Перед глазами стояла девушка в джинсах, жёлтой олимпийке и дурацкой жёлтой кепке, из-под которой сочились краснотой длинные волосы. Она улыбалась.

– Можете её потом выкинуть, – добавила она, подняв бровь и состряпав нелепую мордашку.

Стас молча взял, а затем проводил её изумлённым взглядом и приоткрытым ртом. Девушка помчалась за мужчиной в спортивных штанах и полосатой майке. Мужик отмахивался рукой и что-то ворчал, а та всё пыталась всучить ему раскрашенный глянцевый листок. Стас опустил глаза на свой такой же листочек и прочитал: РАСПРОДАЖА! 2 ПИВА ПО ЦЕНЕ 3-Х. Ниже шёл адрес заведения и часы работы.

Такое уже было. Пару дней назад эта же девчушка всучила ему листовку, а затем умчалась. Она выделялась среди других промоутеров, и не только своими алыми волнистыми волосами, но и энергией. Вместо того, чтобы с кислой миной стоять и протягивать лапку с листовкой, будто прося милостыню, она бегала по территории торгового центра и кричала рекламные лозунги, а также чуть ли не насильно всучивала людям листовки.

Нет, важно не это. Стас попытался выудить из памяти то, что его тогда зацепило. Ноги понесли его в здание «Востока». Мама ведь всегда ему говорила, чтобы он не ходил кругами по дому, когда разговаривал по телефону… Но так лучше думается. Так легче сконцентрироваться на мысли. Что же он должен вспомнить?

Стас шёл, погрузившись в свою голову, сталкиваясь с людьми и не слушая их возмущённую брань. Ведь от того, что он должен выловить в пруду своей памяти, зависела судьба девочки. Он больше не задавал себе вопросы наподобие «Почему это меня волнует судьба этого ребёнка?», потому что не было необходимости на них отвечать. Ведь пару недель назад у него уже проскользнула мысль, что он мог бы помочь кому-нибудь, но от этой идеи он тут же отпрянул, закрываясь своим постоянным Я-не-буду-тратить-на-это-деньги…

…деньги.

Это было за день до того, как он узнал о Лесечке и её сердце.

Стас остановился и поднял голову, читая широко раскрытыми от удивления глазами надпись на баннере. В тот день эта Красноволоска всучила ему рекламку быстрых займов с низкой процентной ставкой.

Надпись на баннере перед Стасом гласила: Оформите займ с низкой процентной ставкой за пять минут до 100 тыс. рублей! Для этого потребуется только паспорт!

Вот он – шанс спасти её.

***

Красноволосая девушка – студентка медицинского колледжа, отличающаяся сильным женским характером и странным диссонансом мыслей – стояла рядом с парнем, держащим прозрачную коробку. Вид у него был усталый, что выдавали не только печальная улыбка и «помятое» лицо, но и ставшие обычными тёмные круги под глазами. Девушка вливала в его уши кучу слов, а он лишь кивал и улыбался, не забывая говорить прохожим вялое «Помогите, пожалуйста».