Фантум 2012. Локальный экстремум

– Мы сделали Джоконду. Цифрами нарисовали то, что было выполнено натуральными красками и кистями из беличьих хвостов. Транспонация непрактичного гения в казуально-обезжиренный завтрак. Или трепанация.

– Питер, я не имею возможности сорваться в Париж после ланча и полюбоваться работами мастера.

– Ты предпочитаешь любоваться моей работой? Работой того, кто сам ни разу не видел полотно? Копировальщика с копии по копии?

Я действительно перестал понимать, куда он ведет.

– Вживую картину видел единственный парень из моего отдела, когда ему было лет двенадцать. Намного ярче он помнил, как чуть не обмочился в музее, пока его мамаша не соизволила найти клозет.

– Я не удивлен.

– Зря. Поэтому ты тихо пускаешь дома слюни даже не на эхо. На кучку импульсов, грамотно скомпилированных дизайнером на основе чего-то, по сути, неизвестного и непонятного самому дизайнеру. Есть иллюзия стартовой точки. Но, опершись на нее, ты не перевернешь мир. Ты даже не сможешь привязаться к ней, как к маркеру, чтобы определить свое положение в пространстве. Свалишься в мнимое пространство, но даже там будут непонятки с тем, равно ли «i» в квадрате минус единице.

– Тебя волнуют комплексные числа?

– Уже нет. Меня волнует точка отсчета. Потому я сделал то, что сделал. Нашел идеальную привязку. Теоретически.

– А практически ты сейчас слеп, с синяком в половину лба и магниткой на руках. И «ВиКо» требует вернуть тебе зрение, чтобы увидеть… Что?

– Работу моей экспериментальной системы, не требующей никаких внешних загрузок и плагинов. Системы, не требующей «ВиКо».

– Тебя бы пристрелили сразу, Питер.

– Нет, только когда корпорация убедится, что из этой системы нельзя извлечь выгоду.

– Хорошо, если твоим глафам больше не требуются внешние библиотеки, то откуда они берут скины? Что они наклеивают на серый комбинезон или стену?

– Не знаю. Если ты заметил, я немного слепой. В теории, мое подсознание само нарисует нужный скин. Вытянет его из себя, наплевав на глафы и плагины. Я отчасти соврал тебе, док. Да, я могу описать тебя, завернутого в фирменную шмотку «ВиКо». Но воспринимаю я тебя по-другому. Просто знаю, что рядом со мной находятся три точки. Две из них – глаза под глафами, третья – пятка, по которой лупит «ВиКо». И через эти точки проходит плоскость доктора Уоттса.

– Бред.

– Я так вижу.

– Ты вообще не видишь.

Питер отвернулся и сжался в комок.

– Я не уверен, что то, что я увижу, когда зрение вернется полностью, мне понравится.

– Тогда зачем ты запустил процесс?

– То, что я видел последние пару лет, нравилось мне еще меньше, док.

– Питер, тебе что-нибудь известно о синдроме ложной слепоты Китона?

– Нет.

– Это нормально. Просто ты – тот молоток, которым «ВиКо» стучит по моей пятке. И эта самая пятка тоже ты.

Уверен, скин кабинета рисовали так, чтобы имя на табличке было видно из любой точки комнаты. Т.?К. Фойберг, вице-президент. Дизайнер расстарался, и буквы, спрыгнув с таблички, прочно приросли к моей сетчатке. А может, прямо к затылочной доле мозга, последние тридцать пять лет старательно пропалываемой умельцами из «ВиКо».

– Я вас слушаю, доктор, – произнес Фойберг и заученным движением поправил галстук-нитку.

Плагин отработал четко, сначала чуть приоткрыв красную кожу, а потом снова обхватив ее ошейником воротника.

– У вас ведь есть, что сказать.

Есть. Но я не был уверен, что сказанное воспримут верно, а потому начал издалека:

– Решение неординарной задачи требует неординарного подхода.

– Поясните.

– Проблема Питера носит не физиологический характер. И стандартные методы не выправят ситуацию. По крайней мере, в ближайшем будущем. Возможно, со временем проявится положительная динамика.

– У вас есть альтернативный вариант.

Во мне всё больше крепла уверенность, что холеное лицо с аккуратными усиками – еще один отличнейший скин.

– Есть.

Я указал на большую эмблему «ВинчиКорп», нависшую над креслом вице-президента. Он слегка скосил глаза и погладил указательным пальцем стол. Меняет библиотеку. А где же ваш корпоративный дух, уважаемый Т.?К. Фойберг?

– Поподробнее, – попросил он.

– Я предполагаю, что у Питера – психосоматический блок, который он сам себе и поставил.

– И вы хотите разбить его вот этим? – Вице-президент «ВиКо» не глядя ткнул в трехмерное изображение Джоконды.

– Не совсем. Мне нужен оригинал.

– Дорогое лекарство.

– Другого я предложить не могу.

– Что насчет абсолютно точного скина?

– Предлагаете мне разрезать титановый блок солнечным лучиком и лупой?

– Полагаю, про идеальную физическую копию я услышу примерно то же.

– Мистер Фойберг, для вас это удачный символ и многомиллиардный маркетинг. Для меня – божественность, выдавленная в чистилище. Для Питера же – код, гуголплекс нервных импульсов, который может сложиться в нечто.

– В нечто – что?

– В то, ради чего целый этаж этажей вашей корпорации переоборудован в клинику для единственного пациента.

– Но код может и не сложиться.