Переступив порог

Я непонимающе сдвинул брови.

– В общем, не парься. Ты жив, и достаточно цел. Иванченко жив и вообще отделался парой царапин и ушибов. Фуру убрали с дороги и разгрузили пробку. Твоя машина на штрафстоянке до выяснения всех обстоятельств.

– Ты ударился об скалу – добавил второй полицейский – попал в снег. Этот снег смялся, когда грузовик зацепился за тебя и стал заваливаться на твою машину. Если бы не снег, тебя бы раздавило, а так ты в снег вошёл сантиметров на сорок-пятьдесят, и замяло крышу, практически не замяв тебя. Отдыхай.

Инспектор записал мой номер и «маякнул» мне, чтобы я сохранил его. «На случай, если что-то ты вспомнишь, или нам понадобятся твои показания» – сказал он.

Нина зашла ко мне в половине седьмого. Не зашла, а ворвалась в палату. В халате, тапочках и с пакетом. Жена заплакала сразу, или же слёзы были на её лице ещё до входа в палату.

– Ты как, солнышко? – спросила меня она.

– Бывало и лучше. Ты как добралась?

– Родители привезли. Они внизу. Их не пускают – ковидные ограничения – она закатила глаза. Меня пустили, так как жена. Благо мама попросила все документы с собой взять.

Подходя к моей кровати, она нагнулась и поцеловала меня. На душе стало тепло. Захотелось отдаться этому моменту и забыть про боль. Нина погладила меня по щеке. Тепло и нежность её руки заставили мою голову прижаться к ней.

– Я посмотрела видео! Это ужас. Слава Богу, что ты жив! Что врачи говорят?

– Что сломан нос, левая рука, ушиб рёбер и сотрясение.

– А ноги, позвоночник, всё нормально?

– Да, всё чувствую. Иногда эти чувства – сплошная боль, но, слава Богу, в целом, всё достаточно неплохо обернулось.

– Обернулось! Родной! На это страшно было со стороны смотреть. А ещё все эти новости! Я сразу в Телеграм[3 - Telegram – социальная сеть] пошла смотреть по местным пабликам. Там кто-то видео снимал, как тебя доставали. Солнышко, они ещё говорили, что скорее всего калекой ты останешься после такой катастрофы!!! – Нина отвернулась. Её плечи подрагивали.

Я хотел было коснуться её рукой, но она была зафиксирована из-за перелома. Глаза защипало от слёз.

– Солнышко, я тут, жив. Мы рядом! А все эти новости перестань смотреть.

Она повернулась ко мне и поцеловала. На губах и носу я почувствовал соль её слёз. Это дало мне энергии, чтобы стать мужественнее и сильнее. Это дало мне мотивации как можно быстрее встать на ноги и быть лучшим мужем для моей такой милой, доброй, заботливой, но такой хрупкой жены.

– Ты моим родителям что-то говорила? – спросил я жену.

– Да, написала. Потом они позвонили. Я им сказала, что сама знала. Они планируют приехать тоже. Я попросила всех, чтобы тебе не звонили пока и не писали. Тебе нужен отдых и восстановление.

– Спасибо, родная.

Мы пробыли рядом, до того, пока не зашла медсестра и не попросила Нину на выход. Оказалось, что даже жене нельзя было посещать. Нина очень слёзно их просила. Да и сама ситуация с аварией и моим спасением стала широко известна, а я стал местной «звездой». Потому только получилось Нине пройти ко мне.

Когда Нина ушла, я взял телефон и записал своей маме голосовое в Вотсап[4 - WhatsApp – мессенджер]. Что я жив, что именно сломал и как себя чувствую. Что надеюсь через неделю оказаться дома. И чтобы они пока не торопились ехать. Я пока в больнице, ко мне из Веселовки (а именно рядом с этим селом был наш семейный центр) в Златоуст не наездишься. Кормят тут неплохо. Потому пусть они остаются дома. Как будет сил побольше, я им по видеосвязи позвоню.

Кстати, видеосвязь. Как я выгляжу, интересно.

Я включил фронтальную камеру и охренел. Глаза были опухшие, видны были гигантские синяки, которые уже были цвета спелой вишни. На носу был марлевый прямоугольник, который был подвешен за верёвочки через голову. Эдакий накладной нос клоуна. Только вместо красного шарика на носу, был белый кусок марли или чего-то подобного. Лицо, в целом, было отёкшим с лиловым оттенком. Не знал, что сломанный нос ведёт к таким неприятным на вид последствиям.

Я отложил телефон и стал вспоминать события такого давнего утра. Мог ли я что-то сделать лучше? Надо было просто поехать через город, а не по М-5ой. Ведь снег же. Постоял бы в пробке, но сделал бы все свои дела, сохранил бы машину и, конечно, здоровье. Даже если бы и попал в какую-нибудь аварию в городе – так сильно бы не пострадал.

«Знал бы прикуп – жил бы в Сочи» – мой внутренний голос сегодня решил выдавать поговорки. Кстати, снег. Как там лейтенант говорил? Что-то типа того, что, благодаря снегу, в который вжало мою машину под тяжестью прицепа, я и спасся. Как меня дёрнуло-то рвануть, считай и на скалу, и под фуру? Сейчас все варианты казались чистой воды самоубийством. Слава Богу, что я жив! Снег – оказался лучшим, что случилось со мной сегодня на дороге. И в тот же момент, снег и стал причиной моей сегодняшней беды – подумал я.

Снег, и моё желание поскорее всё сделать и успеть. В итоге, Вселенная заставила меня замедлиться максимально.

Глава 3. Возвращение домой

Дни тянулись дико медленно. Нина приезжала каждый день. Мои и её родители по очереди её сопровождали. Они взяли отпуск и помогали ей по хозяйству на нашей базе отдыха. Был большой наплыв гостей – близился Новый год. А это значило, что мне нужно было как можно быстрее вернуться в строй и помогать.

Навестил меня и товарищ Иванченко – водитель злополучной фуры. Он дивился моему спасению и благодарил Бога, что мы оба живы остались. Он объяснил, что его на спуске стало заносить. Клялся, что проверял перед выездом и колеса и систему. Мы тоже обменялись номерами телефонов, и он ушёл.

Врачи и медсёстры, естественно, заходили в палату ежедневно. Но чаще всего, я находился один на один со своими мыслями.

Сначала я залипал в телефон, но сотрясение не позволяло подолгу смотреть в экран смартфона. Тогда я закрывал глаза и думал.

Думал о жизни и смерти. Думал, что в момент удара у меня не промелькнула вся жизнь перед глазами. Одновременно казалось, что вся авария произошла сверхбыстро. Я не успевал обдумать действия и ситуацию. И в то же время всё было как в замедленном фильме. А до момента аварии не было знаков, что в этот день что-то произойдёт не так. Обычный день, обычная поездка. Однако для меня всё закончилось не совсем обычно.

Видимо, так и происходит, – сказал я себе, – ты живёшь и думаешь, что будет и завтра, и послезавтра и так далее. А потом бац! И это мог оказаться твой последний завтрак. Ты последний раз мог поцеловать свою жену, мой пёс Алтай мог последний раз махать мне хвостом. А что дальше было бы, кто знает?

– А дальше ты бы приобщился к чему-то большему и более великому, чем ты был при жизни! – вновь подсказало мне предполагаемый ответ моё сознание, – Ты бы остался в памяти тех, с кем жил. То, что ты им дал, что говорил, чем помог и чем обидел. Ты был бы во всём этом.

Наверное так. Но сам я бы, как сознание, стал бы душой и вознёсся на небеса? Или же просто перестал существовать? Просто бы закрыл глаза и перестал думать и находиться в этом мире?

– А вот для таких размышлений рано. Нужно отдохнуть и отоспаться. Все говорят, что через сон быстрее организм восстанавливается.

После такого диалога с самим собой я заснул. Дёргался, когда вновь перед глазами возникал вихляющий дальнобойщик. От этого и просыпался, потому что всё тело болело от малейших движений.

Выписали меня не через неделю, а через 12 дней. Уже скоро Новый Год!

За мной приехала Нина со своим отцом Львом Николаевичем. Это был действительно Лев! За всё время моего валяния в койке в больнице он поговорил со мной пару раз по видеосвязи. Но говорил так спокойно и твёрдо, что мне передалась часть его уверенности и жизненной силы. Вот и сейчас, при выписке, он был максимально спокойный и сосредоточенный. При встрече внизу Нина подбежала и легонько меня приобняла – мои кости ещё не были готовы к приятным и тёплым обнимашкам. Лев Николаевич положил руку на моё здоровое плечо, посмотрел мне в глаза и спросил: «В порядке?». После такого ёмкого вопроса мне не осталось ничего, кроме как кивнуть и сказать: «Ага…».

Мы подошли к зелёному «Патриоту»[5 - УАЗ-3163 «Patriot» – полноприводный автомобиль повышенной проходимости] Льва Николаевича, я сел назад и попросил ехать через город на этот раз. На это тесть усмехнулся и сказал: «Естественно! Мы только так все эти дни и ездили. Ниночек желала, чтобы мы минимум времени были на трассе.»

В такой машине, да по дорогам Златоуста трясло очень сильно, как бы аккуратно не ехал наш водитель. Потому для моих, хоть и максимально зафиксированных костей, это было очередным испытанием. Выехав из Златоуста, мы поехали в сторону Веселовки. Здесь сама природа давала силы, чтобы почувствовать себя лучше. Заснеженные горные пейзажи, деревья, укрытые снежными шапками – всё шептало мне, что жизнь продолжается. Что зима, травмы, события и перипетии судьбы, это ещё один шаг в вечном круговороте жизни планеты.

Не доехав пары – тройки километров до Веселовки, мы свернули к нашей семейной базе отдыха «У бабушки Уреньги». Здесь был грейдер, потому мою уже уставшую от кочек тушку вновь потрепало. Почти каждое покачивание автомобиля Нина оборачивалась назад, чтобы подарить мне сочувствующий взгляд. Наконец, мы подъехали к ставшему таким родным деревянному забору. Из-под ворот вынырнул наш дворняга-пёс Алтай. Такой взбалмошный и добрый парнишка! Как же я рад его видеть! И видно было, что он тоже рад! Подбежал, радостно виляет хвостом! «Привет, дружище!» – погладил я его правой рукой за ухом. Он, в ответ, облизал мою руку, начал радостно лаять и скакать вокруг нас. Тут же открылась калитка, и на улицу вышли мои родители и мама Нины – Вера Сергеевна. Они смотрели на меня с радостью и с жалостью. Мой седой папа, за время, что мы не виделись, стал ещё более седым. Мама ринулась меня обнимать и чуть сильнее сжала меня в объятиях, чем мне было комфортно и не больно в данной ситуации. Поцеловала в обе щеки. Я всех обнял. На душе становилось всё легче и легче. Будто действительно дома и стены стали помогать.

Мы зашли в дом, здесь меня встретила наша серая кошка Шипа (когда она к нам пришла, она шипела и была не особо приветлива). Мы с Ниной пошли в душ, а родители стали накрывать на стол. Нина помогла мне раздеться, и аккуратно помогала мне обмыться, потому что руку нельзя было мочить.

Казалось, что прошло уже пару часов, как мы все сели в зале за нашим деревянным столом. Подготовились к моей встрече родные на славу! Всё было таким родным и классическим для праздничного стола. Тут была и «Сельдь под шубой» и «Оливье» и, конечно же, пюре с запечёнными куриными голенями. Отцы решили под это дело выпить фирменной вишнёвой настойки моего папы. Я к ним не присоединился – организму было ещё тяжело после аварии. Нагружать его пока я не планировал.

Посидели мы отлично. За столом мы поднимали бокалы за то, что Высшие силы уберегли меня от смерти и сильных повреждений. Так же, я один из тостов предложил выпить за нашу Фабию! Она была хороша и работала до последнего. Даже тот спасительный рывок мы с ней совершили вместе. Спасительный для меня. Нашего верного спутника семьи, как сказали Нине, восстановить не удастся. Хотя это и было понятно сразу после того, как я очнулся в её морозно-железном капкане, какая-то наивная часть меня ждала, что скажут, что машину можно будет подлатать. «Можно всё сделать за большие деньги, но ты же понимаешь, что такую машину небезопасно будет выпускать на дорогу?» – сказал моей супруге, не вынимая сигареты изо рта, очередной мастер СТО, которого привозила Нина к останкам Шкоды.

После сытного и вкусного обеда и прекрасного чая с молоком, мы убрали посуду и стали заниматься текущими делами. Дело в том, что близился Новый год, и мой выход из строя не приблизил нас к решению накопившихся проблем. А проблем было много, хоть у нас и было всего два гостевых домика. Нужно было заняться снабжением нас и наших гостей, обустройством территории. За снабжение отвечал я. Теперь же, до конца новогодних праздников, на себя эту функцию взяли мой папа и тесть. Мне осталось только следить за остатками продуктов, дров, газа и давать им информацию по количеству закупа и местам моих закупок.

Когда все функции и обязанности были распределены, мы разошлись по комнатам и каждый занялся своими домашними делами.

– Родная, я так сожалею, что это случилось. И что сейчас, по сути, ничем не могу вам помочь – мы лежали на нашей кровати, смотрели, как за окном тихо большими хлопьями шёл снег, и я решил поделиться с Ниной тем, что у меня было на душе.

– Да солнышко! Ты чего? Ты жив и приходишь уже в себя! Это главное! Твои родители приехали. Мои. Вместе справимся. Ты лучше настройся на будущее! Нам ещё столько построить надо. Не опускай нос. Зимой и в марте всё заготовим. Ты восстановишься, и мы начнём! И в конце концов, – она мило сощурилась, – чтобы не чувствовать себя беспомощным, займись рекламой нашей «Бабушки Уреньги»!