Расплата

Они захлопнули дверь и побежали по пустой улице, вдоль брошенных домов.

Они уже добежали до половины улицы и остановились отдышаться и утереться от пыли, когда из соседнего с небоскребом дома вышел маленький мальчик в оранжевом комбинезоне. Крейпол, увидев его, застыл. Фаул, пытаясь перекричать гул взрывов, закричал, показывая мальчику, чтобы он шел к ним.

Мальчик сделал шаг вперед. И в этот момент из окон небоскреба вылезла слизь, поползла вверх и вскоре небоскреб стал выглядеть, как темно-зеленый прямоугольник из детского набора. Слизь хлынула и из дверей. Крейпол в ужасе и бессильной ярости хлестнувших его бичом наблюдал как жижа, поднявшись как волна захлестнула и поглотила мальчика.

И потекла дальше.

Фаул, пошатываясь, стоял рядом. Над жижей закружило три гравилета – два гражданских и один военный. С гражданских посыпались бомбы, с военных сорвались ракеты. Жижа поглотила взрывы, не переставая двигаться. А дальше…

Крейпол уже это видел, но все равно испытал приступ такой паники, которая охватила его до самых дальних уголков сознания.

Горизонт, который всегда давал человеку надежду, прорисовываясь даже сквозь дым пожарищ, исчез. Почти достигая облаков над Крейполом, Фаулом, гравилетами, городом нависла серо-зеленая стена. И более, твердо знал Крейпол, на той стороне ничего не существовало. Только огромный слой серо-зеленой жижи. Из гигантской стены и той части слизи, которая пока поглотила только первые пять метров новой поверхности, вырвалось несколько десятков щупалец, каждый из которых имел свои отростки.

Два гравилета попались сразу. Третий полетел на север, одновременно поднявшись на максимальную высоту. Серые отростки схватили и его. Фаул дернулся, когда из гравилета выпало три фигурки. Милосердия для этих трех людей не нашлось, они не разбились об асфальт, а плюхнулись в слизь. Крейпол отвернулся, увидев, как одного из людей вопившего, белого как саван, но ухватившегося за еще не переработанный жижей корпус гравилета, схватили четыре щупальца и уволокли внутрь.

– Бегом! – заорал Фаул. Слизь была от них в двадцати метрах. Бежать можно было только прямо по дороге – слизь разрасталась вширь.

– Куда? – спросил охрипшим голосом Крейпол, сплевывая пыль, но побежал.

Впереди, в один из домов попала ракета из падающего гравилета. Крейпол и Фаул бежали, наблюдая за тем, как здание оседает в вихре пыли.

«Конец» – шептал Крейполу голос внутри.

Фаул вскрикнул, его понесло вперед, будто взрывной волной. Крейпол остановился и увидел здоровый каменный блок, который сорвался со стройки, потому что земля дрожала от поступи слизи. Фаул лежал в десяти метрах, вся спина его была красным месивом.

Крейпол сел на асфальт подле его. Фаул еще дышал.

– Вот мой бег и закончился – сказал он и умер.

Крейпол встал, хотел поднять Фаула и понести, что бы его тело ни досталось этой мерзости, но это было бессмысленно. Стена жижи нависла над ним. Крейпол почувствовал себя последним человеком.

И побежал.

Слизь не торопилась. Хорошо «пережевывала» пищу, ощупывало щупальцами новые предметы, которые собиралась поглотить. Крейпол остановился у развалин разрушенного дома, зашел в пространство между трех стен. Присел на разломанную кровать. Посмотрел в небо.

– Как жалко, что сейчас не ночь и звезд не видно – сказал вслух, громко, чтобы слизь знала, что люди еще существуют. Крейпол достал фотографии. На одной, где были его девочки, стекло треснуло прямо на лице Лилиан. Крейпол в ярости разломал стекло, обрезав пальцы, и достал фотографию, потом достал фото собак.

О приближении слизи он узнал по запаху.

«Ничего я буду бежать так долго, как смогу – сказал себе Крейпол, и пока я жив – память о вас и всех людях тоже будет жить. Все вы живы в моем бьющемся сердце и ясном уме». Он подошел к окну без стекол и посмотрел на улицу.

Дым, смог, завесы пыли, взрезаемые редкими вспышками лазеров, взрывы, вопли, человеческие фигурки тают в жиже. Скоро все прекратилось. Крейпол в безмолвии, охватившем мир, прижав к груди фотографии, наблюдал, как слизь растет и растет. Он достал плитку шоколада и съел её.

– Пора бежать – сказал вслух. Отступил от окна…

Звук родился на правой стене разворочанной комнатки. Крейпол повернулся на него и замер. Огромные древние часы били словно набат. Крейпол крикнул, хотел шагнуть, но уже был скован. Стоял по щиколотке в жиже. Он рванулся, как тогда, во сне, но тщетно. Рванулся еще раз и выронил фотографии. Жижа была уже по пояс. Крейпол повернул голову и увидел, что в окно лезет еще слизь. Он истошно заорал, преодолевая боль в оцарапанном пылью горле. Часы, вторя ему били как сумасшедшие, как набат смерти. Силясь вырваться Крейпол заревел и почувствовал, как в рот влезают серые щупальца.

И расплата завершилась.