Щенки

Пацаны, радостно переговариваясь, быстро собрали в дорогу еды, в рюкзаки сунули рабочую одежду, вытащили из кладовки грабли и в нетерпении уселись на скамейку перед входом в реабилитационный центр.

Они только собрались закурить, как из штаба вышел начальник колонии и двинулся к ним.

– Отставить баловство, – строго погрозил пальцем Александр Иванович, но тут же хитро улыбнулся. – Ты и так мелкий, Картоха, а курить будешь – сморщишься, как картошка весной. Видел?

– Видел. На складе.

– А видел, какие у неё отростки вырастают?

– Ну видел, – чувствуя подвох, отозвался Илюха.

– На рога похожи, да?

Рыжий и Очкарик заржали.

– Картошин – рогатая сморщенная картошка! – ткнул в него пальцем Стёпа.

– А ты вообще, очкарик, молчи! – притворно надулся Илюха. Шутка его не обидела – Александр Иванович всегда разговаривал с прибаутками.

– Ладно. – Начальник махнул рукой. – Куда собрались?

– В посёлок, вокруг мэрии убираться, – ответили пацаны.

– Все втроём, что ли?

– Ну да.

– Нет, братцы. – Начальник покачал головой. – Так не пойдёт. Толик, ты остаёшься.

– Почему я, Александр Иваныч? – огорчился Рыжий. Кому охота сидеть в ребике, если можно провести весь день на свободе. – Я самый сильный так-то! Больше пользы принесу!

– Анатолий, – засмеялся начальник, – там же не мешки с цементом надо таскать! Сам посуди, тут тоже кто-то должен остаться. А завтра Стёпа останется. Потом Илья.

– Завтра уже не будет работы такой, – упрямился Толик.