В поисках любви

– Грозит сумасшествием.

– Боже…

– Не волнуйтесь, я помогу вам.

Вопрос разбухает на языке, как нарыв – как помог тогда, когда лечил меня осознанным сном?! Я не спрошу этого. Потому что и так забираю много времени и сил у человека, который помогает мне, ни разу не заикнувшись о бартере. Могла ли Сашка ошибиться или специально напугать меня, чтобы я была осторожней? Могла ли предвидеть свою смерть?

После того, что я видела в больнице, я верю в это. Но зачем ей было оберегать меня от Волшебника? Ведь он не способен причинить вреда. Может быть, она видела его другую жизнь?

– Оксана, очнитесь.

– Что?.. – гляжу на него с непониманием. – Вы что-то сказали? Простите, я задумалась.

Он качает головой. Не злится. Замечаю улыбку, спрятанную в уголках его губ.

– Сегодня третий сеанс, но вы постоянно летаете в облаках. Что вы видите там, Оксана? Лучшую жизнь? Поверьте, любой мир станет темным, если мы принесем в него свою горечь.

Убираю волосы с лица:

– О чем вы хотели поговорить?

– О вашей ночной жизни.

Искры слов проносятся по телу, поджигая низ живота.

– Откуда вы знаете?

– Ваш дневник… – Волшебник роется в ящиках стола. Перебирает кипу книг на столе. Снова возвращается к ящикам. – Хм. Странно. Я точно помню, что положил его сюда…

– Вы потеряли его? А что если…

– Нет! Спокойно. Он в квартире, потому что я никуда его не выносил, – поднимается из кресла. Подмышки его рубахи пропитаны потом. – Сейчас мы его найдем. Я старый человек и иногда забываю, куда кладу вещи…

– Вы нервничаете?

– Нисколько.

Он выходит из-за стола и покидает кабинет. Сижу на кушетке в полном недоумении. Принимаюсь терзать ногти, которые после каждого сеанса превращаются в кровавое месиво. Волшебник занервничал, когда не нашел дневника. Почему? Неужели кто-то мог шариться в его ящиках, пока он был на работе? Но если да, то кто?

Встаю с кушетки и осторожно перегибаюсь через стол. Верхний ящик открыт. И из него на меня с ненавистью смотрит его дочь. Рамка с фотографией лежит на стопке отчетов не пытаясь спрятаться от посторонних глаз.

Ледяные руки озноба скользят под одежду, готовясь к ласкам. Надеюсь, мой дневник не у нее…

– Нашел!

Слышу радостный крик и возвращаюсь на место. Как будто ничего и не было.

– Вот он, – заходит в дверь, держа коробку с диском, словно чашу с олимпийским огнем. – Забыл, что оставил его в прихожей. Все в порядке.

Смотрю на него, теряясь в догадках. Еще ни разу я не видела, чтобы Волшебник так менялся за один сеанс.

Усаживается в кресло. И я понимаю, что он лжет. Он никогда не выносил этого диска из кабинета. А значит – это был кто-то другой. Тот, кто знает теперь о моих секретах.

Отвлекаюсь от черных мыслей. За окном кричат дети. И в их радостных голосах я различаю свой, пронесшийся через года. Когда-то и я думала, что жизнь – это летние дни, наполненные солнцем. Мне никогда не снилась зима, и в жаркие каникулы я всегда старалась встать пораньше, чтобы успеть за вечно убегающим временем. В детстве лето пролетало так стремительно, что я не успевала оглянуться. Смешно вспоминать, но я даже высчитывала количество часов до первого сентября. Казалось, с наступлением осени, исчезнет сам мир.

За углом дома, если выглянуть в окно, можно увидеть колесо обозрения, поднимающее людей в небо. Оно похоже на доброго великана в разноцветных одеждах, подставляющего раскрытые ладони всем, кто готов подняться над его головой. А внизу, по изогнутым, будто волны, рельсам, бегает змейкой состав вагонеток с орущими от восторга подростками. Американские горки всегда оставались неприступной мечтой детства, и только ради них нам хотелось вырасти, как можно скорей…

Грустная улыбка скользит по моему лицу. Парк развлечений живет полной жизнью и дарит счастье любому, кто к нему приходит. Прекрасный мир зазеркалья…Он там, и у этих дверей нет засовов. Как и у счастья – нет границ.

Волшебник копается с компьютером, пытаясь найти выдержки из дневника, которые помогли ему разгадать тайну принцессы. Но мне не хочется говорить об этом. Лечение не дает результатов, и каждый раз, засыпая, я оказываюсь в холодном подвале, провонявшем кровью. А после Сашкиной смерти мне стало сниться, что последней жертвой маньяка была именно она, и он спрятал ее тело где-то в доме, так близко, что от ужаса я боюсь обмочиться и просыпаясь каждый раз проверяю простыни.

Наверное, я просто очень сильно скучаю по ней. Она живет во мне. Живет в окружающем мире. Я вижу ее во всем, и даже сквозь закрытые веки она приходит ко мне, не желая отступать. Я не держу ее, но прошло слишком мало времени для того, чтобы забыть. И стоя у зеркала с зажженной сигаретой, я выставляю вперед подбородок и рассматриваю свое обнаженное тело. Насколько похожими мы были? И смогу ли я превратиться в нее, если захочу?

Но, как бы там ни было, она осталась во мне навсегда. И если эти всходы принесут плоды, я не сочту их сорняками.

Ты стала мной. И у этого тоже есть смысл. Мы одно целое, жертвы, принесенные во имя друг друга. Нам нечего стыдиться. Пути судьбы начертаны не нами, но мы идем по ним, со временем сознавая, что лучшей дороги не найти.

– Вот, послушайте, – Волшебник откашливается. Читает мне с экрана о том, что я называю проклятием и тьмой. Коверкает слова, превращая их в грязь. Рвет образы, словно одежду на нищенке, обреченной торговать телом. В его устах я становлюсь последней шлюхой, не имеющий права на сострадание.

Я никому не позволяла читать этого вслух! И поэтому, во мне закипает ярость.

– Прекратите!

Он обрывается, уставившись на меня глазами, увеличенными линзами очков.

– Замолчите, я не разрешала читать этого вслух! Все не так, как вы думаете! Все… все по-другому!

– Оксана, я понимаю…

– Понимаешь что?! Хочешь, чтоб я тебе отсосала, так и скажи, зачем все это?!

Смотрю на него, стараясь отдышаться. Не верю в то, что все эти слова только что вылетели из моего рта. Зажимаю его рукой.

– Оксана, что с вами? Вы действительно думаете обо мне так?

Он напуган. Слышу, как скрипят его легкие. А по загорелому лицу кляксами расползается бледность.

– Простите, – бурчу сквозь руку, боясь отнять ее ото рта. – Простите меня, мне так стыдно…

Он снимает очки и кладет их на стол. Задумывается:

– Я никогда бы не предложил вам ничего подобного. И даже боюсь предположить, чем вызвал такие подозрения. Я отношусь к вам, как к дочери…Я просто хотел помочь, но люди, видимо, перестали верить в бескорыстную помощь.

– Все не так, как вы подумали… я не проститутка… все это так сложно… я…

Не знаю, что говорить. Все это выглядит так, как будто я оправдываюсь, а это удел виноватых… Но, наверное, так и есть. Спрятавшись за красивыми образами, я позабыла, чем на самом деле является ночная жизнь женщины, раздвигающей ноги перед незнакомцами. И хотя я занимаюсь этим не за деньги, лишь изредка взимая плату за свое тело, реальность не перестает существовать. Мой дневник мало что изменит. Ведь даже Волшебник не понял его слов. Принцесса прячется за ширмой не потому, что нага. Но потому, что распутна. В ней давно уже живет тьма, которая тянется скрюченными пальцами к тонкому горлу. И если ширмы не будет, тьма дотянется до шеи и переломает в ней все кости, не оставляя шансов на спасение. Все это очень сложно, но в то же время так просто, что ответы почти неуловимы.

– Оксана, никто здесь не собирается осуждать вас или винить. Все наши разговоры не уйдут дальше этих стен. Но, чтобы помочь, я должен понять – зачем? А ответ на это знаете только вы. Сколько бы я не строил догадок, все они ничего не значат без ваших слов. Дом без фундамента рушится. И несет в себе только опасность. Не дайте мне поставить ошибочный диагноз.