среди теснин,
среди развалин
и суеты.
Надейся сразу
на то, что ты
нигде не будешь
тоскою стёрт,
один, разбужен
и распростёрт,
не станешь помнить
о тьме в ночи?,
о неисполненном,
о чём молчишь.
Коль чем присыпан,
встряхнись и жди,
когда забытым,
как сон равнин,
ты сможешь заново
всторжествовать,
в других ристаниях
себя узнать.
Там всё расставится
как прежде – в ряд.
Лишь то останется,
чему ты рад.
Изволь о прочем
не тратить слов.
И в старых строчках
жив слог, что —
нов.
Петля в песках
Укажу себе цель и пойду,
и дойду до пределов своих…
Над чертой окоёма,
у края, где в мареве знойного полудня
плавились гребни
усталых
чешуйчатых дюн,
я слепую удачу настиг —
в силуэтах
цветущих садов неземных.
Где-то там, наверху, я б хотел,
забытью подчиняясь,
узнать про другого себя.
Я горел бы и знал,
как легко
до конца
догореть.
Там надежда меня
под блаженный прохладный уют
зазывала —
опять и опять!
Но взойти мне туда уже было тогда —
не успеть.
В том ничьей не бывает вины,
если скрытой —
не нашею – ложью
украсится явь.
Мне предчувствие горечи
жгло
отлетавшие к зорям
лукавые сны;
я, —
не принявший чьи-то следы
впереди —
за свои, —
оказался неправ.
Не под стражей
Те от тех отличаются мало,
как и те, что – другие, но – те.
Мало их никогда не бывало.
Но – бывают ещё не те.
Он один из не тех, и жи?знь свою
так устроил, как мог устроить.
Знали те, что он очень и?скренен,
и – был только за то не то им.
Называл поимённо глупого.
Толковал обо всём по-иному.
Видел мелкие подлости крупными;
а в отместку – опять не то им.
Не того им всегда хотелось,
что хотелось ему – не из тех.
Мяли душу, кровавили тело.
Но не зря же он был – из не тех.
Как поэт, из себя строку выжимал он,