Журнал «АРХОНТ» № 2, 2017

– Единство Абхазии и России – главный фактор мира в регионе. URL: http://m.sputnik-abkhazia.ru/analytics/20151222 /1016684668.html (дата обращения: 26.06.2016).

– Иванов В. А. Основные контуры турецко-грузинского военно-политического сотрудничества: динамика и перспективы развития. С. 144.

– Из истории грузино-турецких отношений. URL: http://arevelkcenter.com/archives/2222 (дата обращения: 26.06.2016).

– История турок-ахыска. URL: http://www.ahiska-gazeta.com/en/histories/47/ (дата обращения: 26.06.2016).

– Минасян С. Пятидневная война августа 2008 г.: военно-политический анализ. Кавказ-2008. Ежегодник Института Кавказа. Ереван, 2010. С. 119.

– Мурадян И. Роль европейских структур в ситуации в Абхазии. URL: http://www.lragir.am/index/rus/0/comments/ view/36460 (дата обращения: 26.06.2016).

– Нарчемашвили Н. Турция – самый активный партнер Грузии. URL: http://bizzone.info/articles/1325640148.php (дата обращения: 26.06.2016).

– Принудительное переселение (депортация) народов в СССР. URL: https://ria.ru/spravka/20140421/ 1004857138. html (дата обращения: 26.06.2016).

– Россия или Турция? Абхазский выбор. URL: https://regnum.ru/news/2027412.html (дата обращения: 26.06.2016).

– Рябов А. В., Крылов А. Б., Бредихин А. В., Воркунова О. А., Муртазин М. Ф., Притчин С. А., Надеин-Раевский В. А., Силаев Н. Ю., Сотников В. И., Гончаренко С. И., Арешев А. Г., Муханов В. М. Южный Кавказ в системе «трех морей»: внешние угрозы и внутренние вызовы// Мировая экономика и международные отношения, 2016. Т. 60. №10. С. 91—106.

– Сосо Хозреванидзе: «В Турции живет 65 тысяч турок-месхетинцев, из них 30 тысяч хотят вернуться в Грузию!» URL: http://ru.saqinform.ge/news/12650/soso-Kozrevanidze-v-turcii-Zivet-65-tisAC-turok-mesKetincev-iz-niK-30-tisAC-KotAt-vernutisA-v-gruziU-.html (дата обращения: 26.06.2016).

– Турки-месхетинцы Кыргызстана. URL: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1385632920 (дата обращения: 26.06.2016).

– Турки-месхетинцы: Из одного изгнания в другое (часть I). URL: http://www.fergananews.com/articles/6278 (дата обращения: 26.06.2016).

– Турция не постесняется закрыть Проливы и нарушить конвенцию Монтрё. URL: https://regnum.ru/news/polit/2024298.html (дата обращения: 26.06.2016).

– Турция усиливает влияние на Грузию. URL: http://www.politrus.com/2014/10/06/georgia-turkey-2/ (дата обращения: 26.06.2016).

– Ahiska Turks will returns to their homeland. URL: http://www.diplomaticobserver.com:80/news_read.asp?id=1266 (дата обращения: 26.06.2016).

– Baran Z. The Baku-Tbilisi-Ceyhan Pipeline: Implications for the Turkey / Z. Baran // The Baku-Tbilisi-Ceyhan Pipeline: Oil window to the West / ed. by S. F. Starr, S. E. Cornell. Washington: The Central Asia-Caucasus Institute & Silk Road Studies Program, 2005. P. 107.

– Cecire M. Zero Problems 2.0: Turkey as a Caucasus Power. URL: http://www.worldpoliticsreview.com/articles/12354/zero-problems-2-0-turkey-as-a-caucasus-power (дата обращения: 26.06.2016).

– ?elikpala M. Turkey as a Regional Power and the Caucasus. Insight Turkey. 2007. Vol. 9, №2. P. 28.

– Chkhikvadze I. Zero problems with neighbors: The case of Georgia. Turkish Policy Quarterly. 2011. Summer. P. 4.

– Clayton N. Turkish investment and trade booms in Abkhazia.

– Daly C. K. J. Turkey and the problems with the BTC. Eurasia Daily Monitor. URL: http://www.jamestown.org/ single/? no_cache=1&tx_ttnews [tt_news] =33887 (дата обращения: 22.06.2016).

– Davutoglu A. Stratejik Derinlik: T?rkiyenin Uluslararasi Konumu. Istanbul: K?re Yayinlari, 2010. 600 p.

– Saakashvili М.: Georgia, Turkey «Natural Allies’. URL: http://www.civil.ge/eng/article.php?id=6974&search= (дата обращения: 12.01.2016).

– Szporluk R. National identity and ethnicity in Russia and the New States of Eurasia. New York, 1994. P. 287; Ekedahl M. C., Goodman A. M. The wars of Eduard Shevardnadze / M. C. Ekedahl, A. M. Goodman. Pennsylvania, 1997. P. 257.

– TSK, 16 ?lkeden 93 bin personeli yerinde egitti. URL: http://www.milliyet.com.tr/2006/01/02/son/sonsiy04.html (дата обращения: 12.06.2016).

Бредихин А. В. Перспективы участия новых государств постсоветского пространства в процессах евразийской интеграции

Аннотация: распад СССР в 1991 г. выступил не только «крупнейшей геополитической ошибкой XX века», но и запустил систему «парада суверенитетов», который не прекращен и сегодня. Образование 15 республик, определивших для себя различные геополитические приоритеты, повлекло за собой желание многих народов воспользоваться правом нации на самоопределение. Следствием его реализации стало объявление о независимости ряда государственных образований, непризнанных другими государствами бывшего СССР.

Ключевые слова: Евразийский Экономический Союз, интеграция, непризнанные республики, Донбасс, Абхазия, Южная Осетия-Алания.

Если в 2008 г. Российская Федерация признала независимость Республики Абхазия и Республики Южная Осетия-Алания, то это не решило вопроса с такими сформировавшимися субъектами международных отношений, как Приднестровская Молдавская республика, Донецкая народная республика, Луганская народная республика. Открытым остается и вопрос их интеграции в совместные проекты государств постсоветского пространства, в том числе и Евразийский Экономический Союз (ЕАЭС).

Говоря о перспективах интеграции в ЕАЭС непризнанных или признанных лишь одним государством-членом ЕАЭС государств, следует отметить, что их пути индивидуальны и какой-то универсальной модели не существует.

Путь евразийской интеграции для Приднестровья сегодня определяется политической повесткой дня не только официального Тирасполя, но и официального Кишинева. Избрание президентом Молдавии И. Додона привело к переориентации геополитического вектора республики в сторону Российской Федерации. Молдавия получила статус наблюдателя при ЕАЭС, а 9 мая 2017 г. И. Додон принимал участие в праздновании Дня Победы в Москве.

В то же время новый молдавский президент настроен на сближение с Приднестровьем и решение «замороженного» конфликта мирным путем. Ряд встреч И. Додона с В. Красносельским определили точки сближения Тирасполя и Кишинева в сфере экономики. Вопрос политической интеграции остается в настоящее время открытым, хотя И. Додоном было сделано предложение о представительстве Приднестровья в молдавском парламенте. Формат федеративного пути, по которому пошла Гагаузия в отношениях с Кишиневом, в настоящее время не приемлем для Тирасполя. Хотя в сложившейся ситуации последнее слово останется за Москвой, которая видит евразийскую интеграцию Молдавии и Приднестровья логичным продолжением при разрешении межгосударственного конфликта.

Путь интеграции для Абхазии и Южной Осетии-Алании в ЕАЭС напрямую связан с процессом их интеграции в российское политическое, правовое и экономическое поле. В настоящее время Российская Федерация выступает единственным членом ЕАЭС, признавшим их независимость. Ни Минск, ни Астана, Бишкек или Ереван в настоящее время не предпринимают шагов на пути к признанию их суверенного статуса. Однако Москва реализовала ряд шагов в сферах военной, социальной, экономической, направленных на повышение уровня жизни в молодых кавказских республиках до уровня в Южном и Северо-Кавказском федеральных округах. Кроме того, силен здесь и этнокультурный компонент: на территории Абхазии ведет свою работу Кубанское войсковое казачье общество, а абхазы относятся к черкесским народам, живущим на территории российского Кавказа. Южная Осетия-Алания не только ощущает свое этническое единство с народом Северной Осетии-Алании, но и провела соответствующий референдум, на основании которого было изменено название республики.

Путь в ЕАЭС для Донецкой и Луганской народных республик в настоящее время носит стратегический для республик Донбасса характер. А. Захарченко и И. Плотницкий неоднократно заявляли о желании народа Донбасса стать частью евразийской семьи и войти в состав Российской Федерации. На наш взгляд, одним из путей реализации данной цели выступает возобновление работы созданного в 2010 г. еврорегиона «Донбасс»[34 - Бредихин А. В. История российско-украинского сотрудничества (на примере еврорегиона «Донбасс») / Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, М., 2016. 23 с.]. Это трансграничное образование обладает не только общей исторической судьбой его участников, но и реализовывало ряд экономических, экологических и социокультурных проектов. После государственного переворота в Киеве в 2014 г. Украина «заморозила» приграничное сотрудничество с Российской Федерацией. Однако ДНР и ЛНР, объявившие о своем суверенитете могут воспользоваться появившейся лакуной и выступить правопреемниками Луганской и Донецкой областей, вошедших в число учредителей еврорегиона «Донбасс». Подобный шаг пересекается с позицией официального Киева и Минских соглашений в вопросе признания Донецкой и Луганской народных республик в качестве «Отдельных районов Донецкой и Луганской областей», обладающих особым статусом. Однако с такой характеристикой не согласны Донецк и Луганск, настаивающие на государственном суверенитете ДНР и ЛНР, что подкреплено волеизъявлением народа Донбасса на референдуме 2014 г. Участие ДНР и ЛНР в работе еврорегиона «Донбасс» позволило бы по формату Европейского Союза применить инструмент трансграничной интеграции при расширении ЕАЭС и вовлечению в его проекты непризнанных государств.

Как видим, пути интеграции непризнанных или признанных лишь одним государством-членом ЕАЭС государств в евразийской интеграционное поле не обладают однородностью. В то же время, если для одних вступление в ЕАЭС идет совместно с процессом международного признания, то для других ЕАЭС можно рассматривать как сопутствующий интеграционный проект по вхождению новых государств постсоветского пространства в состав Российской Федерации, что, например, и сделали Республика Крым и Севастополь в 2014 г.

Литература

– Бредихин А. В. История российско-украинского сотрудничества (на примере еврорегиона «Донбасс») / Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, М., 2016. 23 с.

Соколова Г. И. Социальные риски и «коридор возможностей» в контексте евразийской интеграции: Республика Беларусь

Аннотация: единое экономическое пространство формируется постепенно путем повышения уровня интеграции государств-участников через синхронизацию совместных мер по проведению экономической политики, гармонизацию и унификацию законодательств в сфере экономики с учетом норм и принципов международного права. Вместе с тем, существуют социальные риски, связанные со вступлением Беларуси в этот масштабный проект. Они определяются различным уровнем развития рыночных институтов, разными механизмами государственного регулирования экономических и социальных процессов. В социальном контексте Беларусь утрачивает одно из своих главных конкурентных преимуществ – высококвалифицированные трудовые кадры, так как разный уровень рыночной трансформации и доходов обусловил рост оттока трудоспособного населения из Беларуси в страны—участницы ЕАЭС, в первую очередь, в Россию. Возможно возникновение, в связи с созданием ЕАЭС, таких новых рисков, как рост конкуренции на внутреннем рынке Беларуси со стороны товаров и услуг стран-участниц ЕАЭС, а также конкурентная борьба партнеров по Таможенному союзу за внешние рынки.

Ключевые слова: Евразийский Экономический Союз, интеграция, Беларусь, коридор возможностей

Последствия вступления в ЕАЭС для населения Беларуси еще до конца не очерчены и не всегда им осознаются. Большинство населения склонно оценивать социально-экономические изменения по событиям, непосредственно отражающимся на их жизни. В экономическом плане – это снижение цен на энергоносители; в социальном – расширение возможностей трудовой миграции на российский рынок труда.

1. Коридор экономических и социальных возможностей.

Рассмотрим так называемый «Коридор экономических и социальных возможностей», который предоставляется обществу каждым новым этапом развертывания интеграционных процессов (ТС – 2010, ЕЭП – 2012, ЕАЭС – 2015). Однако то, насколько они будут использованы, во многом определяется как местом нахождения страны в едином глобальном пространстве, так и соразмерностью экономических и социальных активов и пассивов в государстве.

Для Беларуси:

1) Стартовые возможности – в экономическом аспекте определяются четвертым (с элементами пятого) технологическим укладом, что связано с переходом от машинного труда к труду автоматизированному, который составляет на нынешний момент 1/5 трудовых затрат.

2) Соразмерность активов и пассивов. Экономические активы Беларуси и России состоят в сохранении основного производственного капитала (ресурсной базы) – наиболее важных видов производства. В Беларуси – это машиностроение, тракторостроение, приборостроение, производство ряда видов сложной бытовой техники. В России – электронная, атомная и электротехническая промышленность, станко-, судо- и приборостроение, ракетно-космическая промышленность, химико-металлургический комплекс. Это то, что российский экономист С. Ю. Глазьев назвал несущими отраслями, сопровождающими развитие основного ядра (ключевого фактора) пятого (микроэлектроника) и шестого (нано- и биотехнологии, клеточные технологии, методы генной инженерии) технологических укладов.

К социальным активам можно отнести наличие квалифицированной рабочей силы, занятой в несущих производствах. Одним из важнейших активов в постсоветских странах выступает роль государства как субъекта создания модели социально-экономического развития, разработки государственных, отраслевых и региональных программ реализации этой модели. Но при этом нужно иметь в виду проблему баланса экономического и социального направлений в государственной политике. А также проблему границ и методов государственного воздействия на экономику страны в таких пределах, чтобы не разрушить основы рыночной экономики сильным государством. Согласно теории и практике социального рыночного хозяйства, только сильное правовое государство может стать гарантом эффективной рыночной экономики, т.е. такое, которое использует политическую власть для создания условий конкурентной борьбы, равных для всех социально-профессиональных групп и всех форм собственности.

Что можно отнести к пассивам, определяемым как социальные проблемы, требующие своего решения?

Для Беларуси – это формирование «базового слоя», который вобрал в себя свыше половины взрослого населения и, начиная с 2005 г., превратился в социальную платформу общества. Он как бы «вбирает» в себя нижние слои и «консервирует» их в диапазоне от 2-х до 4-х бюджетов прожиточного минимума (БПМ) в силу значительной экономической мобильности из нижних в базовый слой и практического отсутствия таковой из базового в верхние слои. Тем самым базовый слой выполняет функцию стабилизации общества: в плане материальных ресурсов – по «уровню равенства в бедности», а в аспекте нематериальных ресурсов – на основе сохранения традиционных ценностей в экономической и социальной сферах.