Велесавета. Сказка о настоящих тайнах прошлого

Болтун

– Как у тебя здорово! Это домик феи? А это кто, твой слуга гном?

Маленькая кухня, освещённая волшебной Луной, вся окрасилась в синий цвет. Только серебристые паутины и белые пауки на них украшали угол над печкой. Странное создание, ростом с табуретку, сидело на полу.

– У меня нет слуг, я сама его первый раз вижу, – призналась Маруся.

Создание зашевелилось, село, тряхнуло лохматой головой и забормотало:

– Полночь, полночь, Домовой, думай глупой головой, как порядок навести, что собрать и наскрести…

– Домовой? – вновь в голос спросили девочки.

– Попались, которые на базаре кусались! – бормотал Домовой.

– Кто в дом с добром, тому и рад дом. А кто со злом, тому по спине сапогом.

Девочки невольно прижались друг к другу, не понимая, бояться Домового или нет. Человечек не был так уж сильно страшен. Длинная рубаха, подпоясанная верёвочкой, да босые ноги придавали ему скорее жалкий вид. Но горящие в синеве белым светом глаза и растрёпанные волосы пугали.

– Признавайтесь, как в межгодье попали? Колдовали?

– Ничего мы не колдовали, – первой опомнилась Маруся. Я просто книгу смотрела, потом с Луной поболтала.

– Ясно, опять Луна шутки шутит, воду мутит. В это время каждый, кто с Луной отважный, может в межгодье угодить, себе навредить. Сегодня ночь особенная, предновогодняя. О чём Луну ни попросишь, всё с собой уносишь. Проказница, любит дразниться.

– Точно, Луна и у меня была, но я же не знала… – оправдывалась Мэри.

– Нужно думать, о чём болтаете, добро иль беду завлекаете. Теперь до шести утра не выйдете отсюда, зато вдоволь хлебнёте чуда. Что просили, серебра? Или всякого добра?

– Я только хотела увидеть своё отражение, откуда я знала, что оно такое, – призналась Маруся.

– Вот эта девонька – твоё отражение? Не похоже, так отражаться негоже.

– Тогда и она не моё отражение, а какая-то замарашка. Я, между прочим, английская герцогиня!

– Георгиня? У нас в русской деревне таких нет, от таких точно жди бед.

– Но я просила Луну приключений, а попала вот сюда, в дом для прислуги, – надула губы Мэри.

– Ты не моё отражение, ты злая, – рассердилась Маруся.

Домовой забегал по кухне, причитая:

– Ничего не знаю и знать не хочу, мне спать пора, я лучше помочу. Выбирайтесь сами, хоть вы и не с усами.

Бегая по кухне, Домовой светился в темноте бледно-голубым светом и мелькал. От этого мелькания девочки перестали пререкаться, ожидая, когда он остановится. Тем более что Домовой направился к входной двери, собираясь оставить их одних. Он ловко подпрыгнул и скинул железный крючок, закрывавший дверь, и прошмыгнул в сени, оставляя дверь незапертой.

Ступая босыми ногами по полу, Маруся пошла за Домовым, не глядя на гостью. Если честно, то ей очень нравились длинные локоны Мэри и кружевная рубашка, но она обиделась и решила одна пойти посмотреть, куда направился Домовой.

– Эй, ты почему без меня пошла? Я не хочу тут одна оставаться, – испугалась Мэри.

– Тогда пойдём, посмотрим, – спокойно предложила гостье Маруся.

И в сенях, и на веранде всё было синим, кроме живых существ, обитающих в доме. Под ногами у Мэри проскочила белая мышка. Девочки испугались и с криком запрыгнули на старый диван, стоящий на веранде.

– Домовой, прогони её скорей! – требовала Мэри.

– Мне приказывать нельзя, я тут, в этом мире, главный. Тем более у меня имя есть, так что окажите честь.

– Но нам же страшно! А как тебя зовут? – спросила Маруся.

– А мышке поесть надо, она всякому кусочку рада. Вы лучше думайте, как выбираться из этого времени будете. Желания исполнились, или как, попали вы, девоньки, впросак? А то сходите, погуляйте, голову зря не ломайте.

– Как погулять, там мороз! – возмутилась Маруся.

– А ты обуйся, а на отражение не дуйся. Каждый себя видит царём, да добряком, а чуть чего любого пинком.

– Болтун! – крикнула Мэри.

– Как догадалась? Да, кличут Болтуном, да зато со всеми знаком. Я ведь тоже когда-то был человеком, любил поболтать, а теперь так живу, успеваю убытки считать.

Маруся хихикнула и сняла с вешалки свою шубку. Потом сняла ещё пальто сестры и подала Мэри.

– Мне это надевать?

– Больше ничего нет, только мамино. Вот ещё и валенки обуй, они колются немного.

На этот раз Мэри решила промолчать, только чуть сморщила носик.

Во дворе весь снег искрился синеватый блеском, а в небе плавала синяя Луна. Через окно она казалась темней, но сейчас посветлела и разукрасила всё в голубые оттенки. В загородке для кур гулял силуэт петуха, нарисованный серебряной линией. А за ним строем ходили нарисованные призрачные куры.

– Опять размечтался! Такой гордый нарисовался! Драчун – драчуном, дать бы колуном! – возмущался Болтун.

Мэри удивлённо рассматривала картину парада пернатых.

– Он очень драчливый, злой, братика клюнул недавно, – объяснила Маруся.

– А это, как я понимаю, его новогодние мечты? – засмеялась Мэри.

По деревенской улице промчалась нарисованная серебряной нитью карета с тройкой лошадей, одинокий наездник на бравом коне, клоуны, медведи, летали феи и Баба-яга в ступе, прыгали зайцы и порхали жар-птицы.

– Сегодня все счастливые и у всех сны красивые, – вздохнул Болтун. – Межгодье кончается, новый год приходит, а сегодня снами чудеса хороводят…

– Подумаешь, у меня и кареты есть, и цирк приезжает на праздники, и олени, если захочу, – сообщила Мэри.

– Ты бы шибко-то не гордилась, раз тебе дано, что другим и не снилось. Пошли уже, застряли в меже.

Болтун первым направился к двери дома.