Найди свою волшебницу. Женский исторический роман

– Через два года и она туда отправится, там университет открывают новый.

– Зачем, зачем ты так говоришь. Хватит ей и Тулона. Жозефина рядом и мы.

– Неужели ты ещё не поняла, что Мишель уедет. Ей это нужно, она хочет увидеть мир и никакая сила её не удержит.

Решив, наконец, взяться за учебу, младшая дочь попросила родителей нанять ей учителя литературы и живописи. Ей представлялся университет, занятия философией, историей и другими неизвестными ей пока науками.

– Вся в меня, – хвастался отец, – читает много, рисует.

– Она больше на меня похожа, – спорила мама.

Только стихи свои Мишель никому не показывала, кроме Мэри. Эта молодая женщина была лучшей, любимой её подругой. Мэри всегда умела за себя постоять, с ней Мишель ничего не боялась: ни дальних путешествий, ни даже грабителей. Англичанка читала стихи, потихоньку смахивая слезы. А вслух всегда ругалась.

– Я бы треснула по башке этого Александра как следует. Как можно не любить такую девушку.

После этого они обнимались, катались верхом на лошадях и мечтали.

– Поедем вместе и точка, – настаивала Мишель.

– Хорошо, я поеду с тобой, а то придётся учить какую-нибудь вредную мадмуазель. Да и замуж мне пора, может встречу в Париже весёлого французика, – смеялась учительница.

А замуж выходила пока только Жозефина. Луи сделал ей предложение, она согласилась, и после свадьбы семья отправлялась в поместье мужа. Потомственный винодел Луи, хотя и получил неплохое образование, но жить собирался только в сельской местности, ближе к своим виноградникам. Жозефина, в своем подвенечном платье, была прекрасна. Белое великолепно подходило к её золотистым волосам, а розовые ленты придавали образу невесты свежести и нежности. Стройная, весёлая Жозефина уезжала от родителей в новую жизнь.

– Доченька, ты там осторожней. Мало ли какие болезни бывают, наказывала мама.

– Мам, я уже взрослая, мне девятнадцать лет.

– Да, совсем взрослая, маленькая моя, – плакал папа, обнимая невесту.

В этот раз в собор прибыли вовремя. Клементина постаралась.

– Забыл, как святой отец прошлый раз сердился, – приговаривала она Антуану, которому непременно нужно было срезать половину всех роз из сада.

– Одна дочь уезжает, значит, пусть увозит с собой половину моей души. Подождёт твой святой отец, я ему знаешь, как заплатил. От всего своего неверующего сердца.

Антуан не поддерживал никаких религиозных обрядов, кроме крещения и венчания. Сделав сам свою жизнь, рано лишившись родителей, он верил, что только сам человек способен сделать себя счастливым. В отличии от него, Клементина часто молилась в одиночестве, особенно последние два года. Не всегда соблюдая католические обряды, она свято верила в Бога, просила у него защиты для мужа и детей.

Семья жениха приехала первой, но и Бертье не сильно задержались. Карета, вся усыпанная розами благоухала всю дорогу, и ребятишки гнались за ней до самого собора.

– Извините, это ваши гости? – с усмешкой спросил отец жениха, глядя на детей.

– Это дети земли, радуются нашей свадьбе, – отпарировал Антуан.

Приглашенные сидели на своих местах, играла музыка, а святой отец ждал начала церемонии.

Антуан повел Жозефину к алтарю, а маленькое сердце Мишель прыгало от радости и сжималось от тоски. Антуан держался, как мог, но глаза его подозрительно блестели.

– Можете поцеловать невесту, – закончил святой отец.

Мишель положила голову на плечо своей верной Мэри, плохо слышала, о чём говорил священник, думала о своей свадьбе. Какой она будет?

Когда решали где проводить торжество, пришли к соглашению, что лучше всего в Тулоне.

Прямо в порту поставили шатер, пригласили лучших музыкантов города, заказали изысканные блюда на двести человек. К утру молодые уехали в свой новый домик, подальше от моря, к виноградникам, сельским пейзажам и любви.

– Всё, – шепнула Мишель Мэри, – я больше не могу ждать.

– Успокойся. Тебе ещё всю зиму нужно заниматься. Весной начнём собираться.

У Мишель вдруг резко улучшилось настроение. Она танцевала, смеялась, меняла кавалеров, не замечая их восхищенных взглядов. Её тоненькие руки, темные глаза и прекрасная фигурка не могли быть не замечены молодыми людьми, но ей было все равно.

– В Париж, в Париж, – мелькало у неё в голове. Зачем ей эти провинциальные юноши. Там её мечта, её красавец Александр. Он ждет, она уверена, он ждет.

– Мишель, очнись, доченька. Пора домой, уже полдень, – услышала она голос матери

Но сон был так великолепен. Как уснула, не помнила, но просыпаться не хотелось.

– Вернёмся домой и за учебу. Кто у нас хочет поступить в университет?

Глава 5. Париж

Мама плакала. Шутка ли дело, пять дней пути на север страны. Железная дорога проложена только вдоль побережья, а до Парижа можно было доехать на лошадях. Клементина все наказы отдавала только Мэри, понимая, что дочь сейчас её совсем не услышит.

– Ты следи за каждым её шагом. Чтобы кушала вовремя, а то опять в обмороки падать начнёт. Да и стихи до добра не доведут.

– А вы знаете про стихи?

– Знаю, грешным делом. Блокнот свой однажды забыла в гостиной, я и прочитала немного. Господи прости, этот чертов Александр, всю душу ей измучил.

– Я тоже так думаю. Но она не слушает.

Перекрестив на дорогу, Клементина вздохнула и поцеловала Мишель. Антуан коротко обнял и тихо сказал:

– Возьми, здесь деньги, думаю, будет достаточно. Позже вышлю ещё. Береги, пожалуйста, себя, родная.

– Хорошо папа, я постараюсь. Может не смогу поступить, тогда вернусь.

– Поступишь. Я не сомневаюсь.

Карета выехала из ворот особняка и медленно двинулась в сторону, уходящую от моря. Знала ли Мишель, что уезжает не только из мира детства? Уезжает из рая в мир надежд и открытий, в мир богатый событиями и счастьем, но и в мир полный обид и горя. Даже если бы и знала, то всё равно уехала бы. Её звала взрослая жизнь, любовь и жажда открытий.

Почти без остановок мчалась карета. Мэри молила девушку не торопиться, но Мишель не слушала. Душа летела к Парижу, к любимому, а тело не чувствовало никакой усталости.

– Мишель, мы подъезжаем к Лиону. Как хочешь, но я буду ночевать в гостинице, я больше не могу.

– Ладно, не ворчи. Только встанем пораньше.

– Зачем рано? Походим, посмотрим архитектуру, ты же здесь никогда не была.