Девять дней. Иронический женский детектив

«Женщина, если ей доверять, почти не обманывает. Разболтать может, но украсть редко, слишком жалеет других. Если у женщины нет жалости, то и любви нет. А нет любви, считай не женщина уже», – такой круговорот мысли посетил Полину, наблюдающую за нервными движениями сестры.

– Я это сразу поняла, и я бы не поверила. Нашли два миллиона и тут же потеряли.

Сергей взял Таню за руку и легонько пожал её.

– Он про деньги от вас узнал. Не хочет неприятностей. Пойдемте, сядем на лавочку.

Только сейчас они заметили, что стоят рядом с песочницей, в которой трое детей с интересом разглядывают дядю и двух тёть.

– Пора отсюда уходить, домой или в кафе? – улыбнулся Сергей.

– А вы и в кафе уже за нами наблюдали? – поинтересовалась Полина.

– Нет, я сначала на квартиру заглянул, вещи все проверил, а потом на дачу, адреса мне Саша дал.

Татьяна оглядела ещё раз Сергея с ног до головы и пробурчала: – Мы в магазин, за продуктами. Поможете донести до квартиры? Адрес уже знаете.

Сергей молча кивнул. Солнце уже начало потихоньку опускаться за горизонт, но жара не спала. После дневной беготни, всем очень хотелось пить. В универсаме Татьяна по-хозяйски взяла тележку. Она быстро подкладывала туда нужные продукты: рыбу, мясо, овощи, фрукты, крупу и напитки. Сергей и Поля послушно шли за ней, но на пути к кассе она остановилась и повернула тележку в сторону винно-водочного отдела. Прихватила бутылку кагора, бутылку водки и, задержавшись ещё по пути, две коробки конфет.

– Давай я заплачу, – предложила Поля.

– Нет уж, буду тратить батюшкины деньги, раз уж мне не поверил, – гордо ответила Татьяна.

Телефон зазвонил в самый неподходящий момент, когда Таня рассчитывалась в кассе.

– Да, Отец Александр, это Татьяна. Нет, не нашли. Покупаем продукты на завтра в сопровождении вашего друга Сергея. Дать трубку, ладно, даю.

Таня холодно подала свой телефон Сергею, делая вид, что ей нисколько не интересно.

– Да, Александр, всё сделал, но они, как в воду канули. Пошел по ложному следу, и напугал до смерти милых дам. Простят, конечно. Ладно, есть охранять, даже ночью. До завтра, пока.

– Вы хотите сказать, что будете у нас ночевать? – поинтересовалась Полина.

– А что, свободного места не найдется?

– Найдется, – проворчала Таня.

Вернувшись домой, все трое почувствовали, что очень проголодались. Перекусили, выпили немного кагора за знакомство. Приготовили рыбу, попробовали, допили кагор. Таня готовила ещё плов, подождали, попробовали, нашли коньяк, который Татьяна оставляла для выпечки тортов, и выпили за удачу.

К полному заходу солнца все блюда были готовы. Сергей оказался весёлым рассказчиком. С Отцом Александром познакомился недавно, когда купил дом по соседству. После выхода в отставку нужно было найти другую работу, а батюшка знал многих в городе.

– Высокое начальство любит дружить со священниками, грехов много, – смеялся подвыпивший гость.

После коньяка все начали придумывать версии смерти старушки, но ниточки никак не связывались.

«Она жила бедно, но всё отдала церкви! Кто она? Слишком добрая прихожанка или больная, одинокая женщина, ожидающая смерти? – засыпая думала Полина. Последняя её мыслью с этот день была о муже: – Я не позвонила! Можно было пить и поменьше».

В полдевятого утра Полина проснулась с головной болью и ощущением невыполненного дела. Но телефон был в коридоре, а из кухни уже было слышно, как сестра гремит сковородками и кастрюлями. Запахи свежей выпечки успокоили совесть. Подниматься не хотелось, но и спать уже не имело смысла: – Тань, ты что там жаришь?

– Как что, вчерашние блины. Булочки сейчас дозреют. Семь человек накормить надо. Может батюшка ещё кого-то с собой приведёт, бабушек наших. Остатки раздадим, поминать нужно не жадничая. Правда я так и не поняла, кого мы будем поминать, а?

Из гостиной вышел Сергей, виновато улыбаясь Полине, одетой в ночную рубашку.

– Доброе утро, дамы.

– Ой, я в таком виде, – оправдывалась Поля, убегая в спальню. Она быстро надела белые брюки и цветную кофту. Подумала и сменила её на темно-синюю.

– Садись, чай пей. Потом поможешь мне всё упаковать. Хорошо, что Сергей с нами, а то, как всё это нести, – рассуждала Таня, доставая из духовки свежие булочки.

Гость стоял в дверях кухни, не решаясь спросить.

– Татьяна, можно мне душ принять? Два дня толком не мылся, чувствую себя животным.

– Ой, конечно. Сейчас вам, тебе, свежее полотенце принесу. Поль, переверни блинчик, я мигом.

Старшая сестра плавающей походкой прошла в спальню.

«Ого, платье надела новое, и губы накрасила моей помадой. Молодец, не всё Кольке гулять», – проводила Поля сестру взглядом.

Пока Сергей мылся, сёстры заворачивали в фольгу рыбу, кастрюлю с пловом и упаковывали салаты. Оставалась только большая кастрюля с киселём, которая никуда не входила. Всё вынесли в коридор, ожидая только гостя.

Звонок в дверь опять заставил женщин испугаться. Вода в ванной шумела сильно, поэтому Сергей мог и не слышать этого звонка.

– Не ходи, не будем открывать! – предложила Полина.

– А вдруг соседка или сын опять ключи потерял? – заволновалась Таня.

– Позвонит по телефону!

Таня, не дыша, посмотрела в глазок.

– Колька! Cейчас открою и пошлю к Людке, а то и дальше, – взбодрилась хозяйка. – Квартира на мне записана, им дачи хватит. Вещи отдам, и пусть валит!

– Тань, это я, открой!

– Зачем пришел? Я тебя не звала.

– Мне поговорить надо, открой, пожалуйста.

Таня открыла защёлку, потом медленно повернула ключ, и на пороге квартиры появился Николай.

«Бедняга, похудел-то как, зятёк. И куда прыть подевалась? В свой дом, как чужой заходит. Вот так гонимся за счастьем, а потом, оказывается, бежали не туда, только перья облетели и копыта стёрли, – подумалось Полине, пока она не увидела в руках Николая знакомый красный пакет».

– Ах ты, гад! Это ты деньги взял? Я так и знала, что ты ещё и вор! – закричала Таня.

– Какие деньги, Таня? Я на счёт выбитых стёкол извиниться пришел. Людка с ума сошла, ещё хлеще тебя. Ты только чайник кинула, а она видишь, как дурит. Сердится, что я с тобой разводиться не хочу. Здравствуй, Поля.

Мурлыча себе под нос, из ванны вышел довольный Сергей. На нём были только брюки, рубашку и носки он ещё не надел. Он держал их в руках.