Зима будет тёплой

Зима будет тёплой
Антонина Александровна Романова

История поздней любви, наполненная приключениями и неожиданными событиями, как пожелание всем счастливой старости.

Антонина Романова

Зима будет тёплой

Часть 1. Броня

Глава 1. Яхта

Осенние листья, с этим мало кто поспорит, прекрасны и неповторимы каждый по-своему, а все вместе раскашивают мир в желто-бордовые тона: королевские, благородные и тёплые, наполненные памятью летнего солнца.

И падают с деревьев они не сразу, а по очередности, установленной божественным провидением.

Некоторые держатся долго, хотя и покрываются пигментными коричневыми пятнышками. Видно эти пятна только вблизи, а издалека всё сливается в насыщенную густую краску уходящей жизни.

Ксения Павловна думала о красоте ранней осени, стоя на палубе небольшой частной яхты. Уже как третий день они с Брониславом Николаевичем путешествуют по большому озеру, расположенному в лесной зоне заповедника.

Всё прошедшее лето Броня, хитро улыбаясь, намекал Ксении Павловне, что удивит её чем-то таким, чего она не ожидает.

И удивил, когда нанятая им яхта причалила к берегу реки, на котором стоял их дом. Он смог купить это путешествие по озеру только к концу сезона: летом такая прогулка стоила бы слишком дорого.

Капитан и его помощник, лишь улыбнулись своим пассажирам и спустились вниз, стараясь не попадаться на глаза.

– Ксюша, я продумал весь маршрут. Но если тебе не понравится, то ты не молчи, сменим маршрут как пожелаешь.

– Бронь, я одного не пойму, зачем такая роскошь? – счастливо улыбалась Ксения Павловна.

Она и не мечтала вот так пройтись по озеру на яхте. Вернее, мечтала, но может один денёк.

– Сколько стоит это удовольствие?

– Не важно. Я копил целый год, – оправдывался Бронислав Николаевич. – Извини, что тайно от тебя.

– Ну, Броня, ты хитрец, – продолжала улыбаться Ксения Павловна.

И ей, как и ему, уже перевалило за семьдесят. Бронислав Николаевич всё ещё работал участковым фельдшером в пригородном посёлке. Невысокий, полноватый, седой человек с бородкой и в очках, был любимцем всего посёлка и окрестных поселений. Давно овдовев, Бронислав долго жил один, пока на приём к нему ни попала Ксения Павловна. Выслушав её жалобы, Броня поинтересовался чем болящая любит заниматься в свободное время.

– Сказки сочиняю, – удивилась вопросу Ксения Павловна.

– Знаете, а ведь я читал ваши сказки. Считайте, что я ваш поклонник и почитатель, – разволновался обычно спокойный доктор.

– Да? Удивили. Я не часто встречаю взрослых, читающих детские сказки. И хорошо, что читаете, спасибо. Но кроме этого я ничего не умею, если признаться честно, да и здоровье не позволяет.

– У вас со здоровьем есть разногласия, но мы это исправим. Теперь я буду вами заниматься. А вам, дорогая, надо писать. Почему вы раньше ко мне не заходили, я вас в посёлке не видел. Я так и обидеться могу, если в город лечиться ездите.

– Не надо обижаться, – засмеялась Ксения Павловна. – Я не в вашем посёлке живу.

– Ага, а к нам как попали?

– В гостях была, и вот, давление поднялось.

– Не продолжайте. У меня в посёлке свой дом, вернее домик. Не желаете ко мне в гости зайти вечером?

Ксения Павловна, худощавая и ухоженная женщина, быстро поднялась со стула.

– Спасибо за приглашение, доктор, но это будет неприлично с моей стороны прийти в гости к мало знакомому человеку…

– Это я от вас слышу? Не ожидал. С таким добрым юмором ваши сказки, я представлял вас более смелой и даже авантюристкой. Не удивляйтесь, это комплимент. Подумайте, я буду ждать.

– Хорошо, – смягчилась Ксения Павловна, забирая из рук доктора рецепт с прописанными лекарствами.

Этим же вечером Ксения Павловна, сидела в беседке на берегу реки, а Бронислав Николаевич угощал её вишнёвым вареньем.

Старая знакомая, у которой гостила Ксения Павловна, удивилась такому странному поведению любимого доктора. А когда он явился к её дому с букетом цветов и огромным тортом, то посмотрела на Ксению другими глазами. Бронислава любила вся её семья, и отказаться от его приглашения подруга считала преступлением.

Так, оставив торт и цветы, Ксения Павловна и ушла в дом Бронислава. Два счастливых лета промелькнули незаметно. Она и не поняла, как быстро освоилась в одноэтажном уютном доме на берегу реки, будто жила там всю жизнь.

Броня стал для неё и Ангелом Хранителем, и личным доктором. Единственное, что требовалось от неё, так это встречать его с работы улыбкой и писать по утрам сказки. Он каждый вечер интересовался много ли написала его Ксюша, а уж потом как она себя чувствует.

– Писать – это твоё лекарство, – настаивал доктор.

– Но, а как же вдохновение? – лукаво спрашивала Ксения Павловна.

– Вдохновение, моя дорогая, это когда ты обязан что-то сделать, тогда тебя и помогают там, где его хранят. Как это происходит я не знаю, но именно так.

– Бог в помощь, – соглашалась Ксения Павловна. – Люди знают, кто нам помогает.

Сюрпризы Броня не просто любил делать, а он их долго и тщательно продумывал. По его поведению невозможно было догадаться, что он выкинет через минуту.

Иногда Ксения Павловна ездила в гости к сыну и внукам в город. Порой и они приезжали к ней. Но про отпуск Броня не заикнулся ни разу. Наоборот, он повторял, что работы много, отдыхать не придётся.

Когда яхта причалила к берегу ранним утром, Ксения Павловна даже не собирала вещи, так и стояла у берега в домашнем платье. Пришлось немного поворчать и собрать сумку в долгую дорогу.

В первый день путешествия яхта причалила к заросшему берегу, и Ксении Павловне пришлось держаться за руку Брони, чтобы пробраться через заросли кустарников. Они шли к лесной пасеке.

Броню везде встречали с радостью, как старого друга. Вот и этих пасечников он когда-то лечил ещё в далёкие времена, когда и он, и его пациенты были молоды, а потом их детей и внуков.

На Ксению Павловну смотрели с любопытством, но внимаем не обделяли. После чаепития и весёлых разговоров, сын пасечников донёс до берега две большие банки с мёдом и каравай домашнего хлеба.

– С тобой с голоду не умрёшь, – смеялась уставшая Ксения Павловна.

– А что тут удивительного. Чего в достатке, то и отдаём…

– У тебя в достатке доброта.

Ксения Павловна обняла Броню, уткнувшись в его мягкое плечо, как только они присели на диван, стоявший в тесной каюте.