Аптерос

«Какой там», – хмыкнула Беса про себя.

– …Ты должна быть благодарна Бенне. Он каким-то чудом выволок тебя из горящего города и отдал мне в лапы, уж не знаю, как ему это удалось.

Велмара резко вздёрнула голову от земли и бешено вытаращила глаза на Мелеонора; она рванулась было и встать, но тут же захныкала и снова уронила голову.

– Я не должна никому, – рыкнула она сквозь зубы. Нет, нет, хватит с неё опекунства Бенне, довольно! Пусть найдет себе кого-нибудь ещё… Если ему кажется, что он сможет приковать её к себе таким страшным долгом, как обязанность жизнью, то пусть идёт к чёрту. Даже если бы он был последним драконом на свете, Велмара не стала бы отдавать ему этот долг.

Тремя днями позже, проведенными в полусне и глотании каких-то мудреных лекарств из лап Мелеонора, Велмара оправилась достаточно, чтобы перекинуться в человеческое обличье. Ещё несколько дней они потратили на то, чтобы разыскать новый лагерь на севере. Их встретили с должными почестями: Бескрылую пытались накормить и напоить, но стоять на ногах дольше часа она не была способна, так что из-за волны обсуждений битвы, которую всколыхнуло её появление, здоровые не успели осуществить задуманное. Через рассказы сородичей выяснилось, что ещё одной жертвой текучего огня стала Рира, но для Плоскозубки всё кончилось печальнее. Её похоронили там же, у убежища в мороке Мелеонора, и со злым торжеством Велмара обнаружила, что мало кто говорил о смерти Риры с настоящим сочувствием и скорбью, а не только из сплетничьего интереса.

В остальном же было больше бахвальства ранами, чем самих этих ран. Одного ранили в плечо – задели стрелой, другому чиркнули мечом промеж глаз; больше всего крови перепало на душу грабителей, среди которых была Иля. Кроме полезных вещей, вроде денег и драгоценностей, чудачка прибрала к рукам гору всякого барахла: от красиво вышитого шейного платка до книг, написанных на местном языке. Достоверно было известно, что Иля – полиглот, говорящий по меньшей мере на трёх человеческих языках; к чему ей были эти познания, если она не разведчик, никто вразумительно объяснить не мог. Иля раскладывала свою добычу на расчищенной лужайке и рассказывала о каждой вещи любому желающему. Конечно, не без своих поэтических шуточек. Наблюдая за ней с мутящимся и плывущим сознанием, Велмара вспомнила, как кто-то говорил, что Иля очень неплохо ладит с одним из библиотекарей, даже слишком неплохо. Вот только молва, опять же, не уточняла, о ком речь, ведь один библиотекарь был глубоким стариком, почти не видевшим солнца, а другой – сироткой не старше девяти лет, которого издевательски-ласково называли Фелушей.

Словом, Иля была со странностями, и Велмара много, много раз пожалела, что, нашла место для отдыха прямо напротив неё.

Глава 7

Всю длинную валипскую весну Велмара провела, безвылазно сидя в своей пещере. Только к первым дням лета она ощутила в себе достаточно сил, чтобы иногда принимать участие в вечных пирушках Горба; это стало для неё настоящим спасением, ведь дома она только и могла, что мучиться одиночеством и болью. Марвуль исчез без следа, Мелеонор проводил время, как всякий воин, хоть его и относили к лекарям, и с больной возился мало. Иума, заботившаяся о Бескрылой, была скучной, книги, которые лекарка просила приносить Фела, были ещё скучнее. Иногда к Велмаре заходили её приятели, но на оживлённые разговоры с ними Велмаре не хватало сил, так что эти посещения сначала жестко ограничивались Иумой, а после уже самими воинами, обнаружившими, что ловить у Велмары нечего.

Так что, когда спать она не хотела, а боль мучила не до темноты в глазах, Велмара пыталась читать. Фел не знал, что ей может понравиться, и приносил всё сразу. Это были и летописи, главный труд библиотекарей, и легенды, и поэзия, похожая на сочинения Или – такая же занудная, – и переводы человеческих книжек, и магия материи, и тома достоверных и точных знаний, написанные лапами южан… Вся эта кипа стояла у её постели (болеть было несравненно удобнее в человеческом обличье, если дело не касалось смертельно опасных ранений или болезней – тогда требовалась вся полнота сил организма), и Велмара брала из стопки по одной книге, открывала, читала первые семь-восемь страниц, и, как правило, приходила к выводу, что это ужасная, невыносимая тоска. Тогда драконесса отшвыривала книгу на другую сторону постели, оставляя ее валяться, как попало, и падала лицом на подушку, поскольку и эти десять страниц, и это маленькое разочарование исчерпывали все её силы. Фел долго не прекращал попыток заинтересовать Бесу чем-нибудь, и, в конце концов, оказалось, что ближе всего усталому сердцу Бескрылой были человеческие песни и легенды.