Кодекс целителя

– И зачем вам они понадобились? – насмешливо спросил Тэйт. – Обычно особы вроде вас не утруждают себя шитьём.

Вместо ответа я выбрала самые громадные ножницы, те, что больше напоминали садовый инструмент для обрезки веток. Перекинула косу вперёд, вложила её между лезвиями и резко свела кольца ручек. Инструменты целителя явно были не из простых – косу толщиной в руку они отсекли с первого нажатия. Я не успела её поймать, и коса с глухим звуком шлёпнулась на пол.

– Прошу прощения, летт Тэйт, – извинилась с напускным смирением. – Я тут у вас насорила немного. У особ вроде меня это случается.

Поискала взглядом корзину для мусора, подняла косу и выкинула к прочему сору прямо вместе с лентой. С почтительным поклоном вернула ножницы в шкатулку, которую Тэйт так и держал в руках.

– Благодарю за помощь.

Уходила с гордо выпрямленной спиной. Целитель, слава Отрешённому, молчал, иначе я вполне могла бы наговорить лишнего. Почему-то рядом с ним хвалёное кирейское хладнокровие давало сбой. В своей комнате я упала на кровать и с кулаками набросилась на безвинную подушку. Глупо, но я не владела собой. Что я ему сделала? Что?! Мерзкий, надменный, наглый! Зачем он меня спасал от смерти – чтобы ненавидеть и издеваться?

Назло теперь начну улыбаться Ирвину – пусть Тэйт бесится. И оденусь в лучшее, что у меня есть, и причёску сделаю… Дойдя до причёски, я остыла и загрустила. Поднялась, добрела до зеркала. Хм, не всё так плохо! Резала я сгоряча, но волосы у меня вились и скрадывали неровные пряди. Длина чуть ниже плеч, если заплести с боков две косички, получится и красиво, и удобно. А Тэйт может удавиться на моей косе!

Следующий час я развлекалась тем, что придумывала новые причёски из остатков волос. К счастью, когда в дверь постучал Ирвин, на моей голове красовались те косички, о которых я подумала первоначально.

– Мэй… – начал Ирвин и осёкся. – Милостивая Богиня! Что вы натворили?!

– Отрезала лишнее, – спокойно ответила я. – В дороге с длинными волосами хлопотно. Тяжело промывать, долго сушить. Так намного удобнее.

Ирвин обошёл вокруг меня, несколько раз глубоко укоризненно вздохнул.

– Простите, Мэй, я не хочу сказать, что вы подурнели. Испортить такую внешность нельзя, даже обрившись наголо. Но отрезать такую красоту! Как только у вас поднялась рука!

– Не переживайте, – дружелюбно улыбнулась я. – На моё знание нейсского языка длина волос не влияет.

– Не сомневаюсь, – грустно согласился Ирвин. – Просто в голове не укладывается. Взять и за один миг уничтожить то, что растили столько лет!

– Это не рука и не нога, – я перешла на нейсский. – И вы забыли, о чём мы договорились. У нас и так мало времени, если вы хотите добиться результата.

– Когда я вас увидел, у меня всё выветрилось из головы, – Ирвин с тоской покосился на мои кудри. – А я шёл пригласить вас на обед и поделиться новостью. Наши планы изменились, придётся выехать из Орлиса сегодня, сразу после обеда. Завтра утром я должен быть в Кагаре.

– Прекрасно, я как раз собралась. Могу отправиться хоть сейчас.

– Вы – да. – Ирвин подал мне руку. – А Тэйт сердится, что обстоятельства не позволяют ему излечить всех нуждающихся в Орлисе. Дай ему волю – он помогал бы до тех пор, пока не свалился бы сам.

– Теперь эту же фразу на нейсском, пожалуйста.

– Э-э-э… Мэй, сжальтесь! Начнём завтра.

– Нет. Никаких отсрочек. Я собираюсь честно отрабатывать своё жалование.

– Я уже понял, – рассмеялся Ирвин. – Вы безжалостны, Мэй. К себе и другим в равной степени.

Он галантно распахнул дверь. Я полагала, что он ведёт меня в комнату, где мы завтракали, но вместо этого мы спустились на первый этаж и прошли в большую столовую. Во главе накрытого к обеду стола важно восседал хозяин дома. На вид летту Гивору было около пятидесяти, и выглядел он, как и полагается владельцу бескрайних земель, внушительно и монументально. Возле него примостилась жена, первая худая, чтобы не сказать тощая, гидарка, встреченная мной в Орлисе. Две их очаровательные дочери, сидящие справа и слева от родителей, при взгляде на меня не сдержали презрительной гримасы. Лишь Тэйт скучающе рассматривал картины на стенах и при виде нас не соизволил даже шевельнуться. Ирвин не заметил приглашающего жеста одной из девиц, направился к другому концу стола и усадил меня между собой и Тэйтом. Я вежливо поздоровалась, летта Гивор склонила голову, летт Гивор пробурчал нечто напоминающее приветствие. Моё присутствие не вызвало у них протеста. Если бы Ирвин подобрал на улице бродячую псину, отмыл, притащил в столовую и начал кормить кусками из своих рук, хозяева взирали бы на каприз важного столичного гостя с той же благосклонной снисходительностью.

Очевидно, ждали только нас, потому что служанки тут же принялись разливать суп и разносить закуски. Через пару минут я поняла, что, несмотря на достаток, подобные застолья непривычны хозяевам и затеяны исключительно ради особых гостей. Дочки путали приборы, облизывали ложки, откусывали, а не отламывали хлеб, тянулись за блюдами через весь стол – собственно, вели себя, как нормальные девушки из приграничья со здоровым аппетитом. Летта Гивор почти ничего не ела – подозреваю, чтобы не опозориться. На Тэйта, ловко орудующего ножом и вилкой, она взирала с благоговением. Каким бы ужасным ни был характер целителя, придраться к его манерам было сложно. Ирвин ухаживал за мной, нисколько этого не стесняясь и не скрывая. К списку его достоинств я прибавила хладнокровие и выдержку. Девицы откровенно с ним заигрывали, с каждой фразой заходя всё дальше и дальше за грань пристойного. Дошло до того, что старшая из сестёр начала упрашивать взять её с собой в Нейсс: «Ах, летт Гирел, я так мечтаю искупаться в море!»

– К сожалению, летта Ару?на, это невозможно, – очень вежливо ответил Ирвин. – Я путешествую не по собственному почину, а выполняю поручение Совета управителей Гидара. Времени, чтобы развлекать вас в пути, у меня не будет.

– Тем более нам недосуг оберегать честь незамужней девицы, – Тэйт оторвал взгляд от тарелки. Лицо его оставалось бесстрастным, а голос – холодным. – Летта Гивор, мужчин в деловых поездках сопровождают жёны, невесты или любовницы. Поскольку ни я, ни Ирвин не делали вам предложения, сомневаюсь, что вы удовольствуетесь третьим вариантом.

На девушку жалко было смотреть. Она покраснела от пышных полушарий груди в глубоком вырезе блузки до кончиков ушей, что, впрочем, неудивительно при такой белой, почти прозрачной коже. Её мать, напротив, побледнела до синевы. Ирвин бросил на целителя укоризненный взгляд. Гивор поспешил вмешаться:

– Летт Тэйт, Аруна не имела в виду ничего предосудительного. Она слишком юна и чиста, чтобы задумываться о подобных вещах, и её горячее желание побывать в Нейссе не скрывает под собой иных намерений.

– Да? – целитель отложил салфетку и поднялся. – В таком случае объясните вашей юной и чистой дочери, что прежде, чем гладить под столом чью-то ногу, нужно убедиться, что эта нога принадлежит именно тому, к кому ты напрашиваешься в попутчики.

В наступившей тишине громко звякнула упавшая на пол вилка. Аруна вскочила так резко, что опрокинула стул, и опрометью выбежала из столовой. Тэйт невозмутимо поклонился и вышел. Ирвин еле слышно вздохнул, я искренне ему посочувствовала.

– Летт Гивор, полученное предписание Совета торопит меня покинуть Орлис, – Ирвин изо всех сил сохранял спокойное лицо и вежливый тон. – Мы вынуждены выехать в Кагар сегодня. Благодарю вас за оказанное гостеприимство, если вы сочтёте первоначальную оплату недостаточной, уведомите меня до отъезда. Летта Гивор, летта Лави?н, моё почтение.

Он взглянул на меня. Я мило улыбнулась, поблагодарила за обед и поднялась. Столовую мы покинули вместе. Ирвин плотно закрыл за нами дверь, огляделся по сторонам – никого – и расхохотался, прикрывая рот рукой.

– Не могу-у! Мэй, вы только представьте! Я-то гадал, с чего летта Аруна мне так многозначительно улыбается! А она Тэйта! По ноге! Тэйта! Богиня, как он выдержал!

– Не следует обсуждать это в коридоре, – заметила я.

– Вы правы, Мэй, – Ирвин утёр выступившие от смеха слёзы. – Поднимемся, мне нужно переодеться… Нет, это выше моих сил! Гладить Тэ-эйта-а!

Всю дорогу он мужественно кусал губы. На втором этаже мы расстались – я завернула в уборную. Умылась, строго осмотрела своё отражение в зеркале. Жена, невеста или любовница? Не слишком ли вы категоричны, летт Тэйт? Существуют также дочери, сёстры, родственницы, служащие. Любопытно, что вы скажете, когда я сяду с вами в везиль? Такую же гадость, как Аруне? Или найдёте более уничижительные слова?

В комнате я сколола волосы в небольшой пучок на затылке – теперь это удавалось без проблем. Задвинула под кровать вторую сумку с ненужными вещами – слуги начнут протирать пыль, обнаружат и приберут к рукам. Арден покупал мне дорогую, качественную одежду и недоумевал, почему я не радуюсь. Как-то я попыталась ему объяснить, насколько неудобны и непривычны для меня традиционные гидарские юбки и кофты, стесняющие свободу движений. Он не понял. Женские костюмы Киреи в приграничье называли не иначе как «бесовскими нарядами». Деньги и документы я спрятала в поясную сумку, такие были распространены в Орлисе. Пусть они не защищали от бандитов, зато от карманников – вполне. Их надевали на нижнюю сорочку и прикрывали пышными складками юбки. Монету в пятьдесят зелов отложила в карман – полностью зависеть от Ирвина не хотелось.

В дверь требовательно постучали – подошёл слуга «снести вниз мой багаж».

– Это и всё? – изумлённо переспросил он при виде одной небольшой сумки.

– Да, – подтвердила я с ледяным лицом.

Слуга забрал сумку, я последовала за ним. Раз грузят багаж, значит, везиль уже внизу, лучше подышу воздухом снаружи. Вдруг пожалует целитель с очередными оскорблениями? Мои планы он не изменит, но настроение подпортит основательно. Поэтому я не отставала от слуги. На улице и впрямь обнаружился везиль – такой огромный, что загородил собой половину улицы. Подобных мне видеть не доводилось: новейшая обтекаемая модель, чёрный лакированный кузов, четыре пары колёс и вытянутая кабина. На месте водителя сидел молодой белобрысый парень, косая чёлка придавала ему лихости.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась я.

Парень открыл дверь и спрыгнул на мостовую. Чтобы заглянуть ему в лицо, пришлось задрать голову. Наверное, так в юности выглядел Арден, пока не заматерел. Мощную фигуру искупали мальчишечья улыбка и озорной блеск ярко-голубых глаз.

– Добрый! Вы летта Мэйлин Лирин? А я Дири?н, вот забавно, да? Дирин Герис, водитель, помощник и охранник в одном лице – к вашим услугам. Ирвин предупредил, что нанял учителя, но я не ожидал, что вы такая красавица! И на уроженку Нейсса совсем не похожи, они все чёрные, словно галки.

– Я кирейка.

Дальше должна была следовать брезгливая гримаса, но Дирин не утратил доброжелательности.

– Надо же! Вы из перемещённых? Хотя нет, тогда бы вы не попали в Орлис. А где же вы тогда изучали нейсский? Он же страх какой сложный! Когда я слушаю летта Тэйта, ничего не понимаю, сплошные «е» и «эс»! «Есса» одновременно означает и свет, и дорогу, как такое может быть?

– «Есса» – путь, а «еесса» – свет, – пояснила я. – Всё дело в двойной гласной, хотя вы правы, летт Герис, на слух разница трудноуловима.

– Никаких «летт Герис»! – запротестовал парень. – Только Дирин, а то я обижусь. Мне хватает выканий летта Тэйта, когда он в плохом настроении!

– А он бывает в хорошем настроении? – неосторожно вырвалось у меня.