Герой

– Замолчи, мразь! – с омерзением выплюнул молодой разведчик. – Я Родиной не торгую!

Ли смотрел в глаза Накаямы и тяжело дышал. Кровь все еще сочилась из рассеченного лба, а в ушах звенело после взрыва.

Японец опустил руки, будто бы в бессилии, но на самом деле нащупывая рукоять ножа за голенищем сапога. Оружие плотно легло в ладонь, и в следующий миг острая сталь рванулась к разведчику. Накаяма метнул нож неуловимым движением, без замаха, и он глубоко вошел Ли в руку, рядом с плечом.

Разведчик лишь презрительно усмехнулся. С каменным выражением лица, не отрывая взгляда от напряженной фигуры врага, Ли медленно вытащил нож из раны. Окровавленное оружие упало на землю.

Взбешенный Накаяма попытался снова броситься на соперника, но тот резко ушел с линии атаки и выбросил вперед цепь, которая змеиной удавкой обвилась вокруг шеи генерала.

Рывок – и японец с хрипом и бульканьем завалился вперед, обеими руками хватаясь за цепь, но Ли не дал ему упасть. Сделав шаг вперед, он ударил противника ногой в грудь, отшвырнув назад. Генерал упал на спину, Ли наступил ногой на его грудь и, заорав во всю силу легких, дернул цепь на себя. Послышался отвратительный хруст, Накаяма дернулся и обмяк.

Напряжение последней схватки отняло у Ли все силы. Он тяжело опустился на землю, рядом с телом поверженного врага, и смотрел на него долгим, затуманенным слезами взглядом. Дыхание с трудом вырывалось из легких, кровь текла по раненой руке, из рассеченного лба, из мелких порезов на теле.

Но судьба не давала разведчику времени отдохнуть. Из-за деревьев послышался гул приближающихся машин, окрики на японском и выстрелы. С тихим стоном Ли поднялся на ноги и, шатаясь, медленно побежал к реке.

Он доковылял до берега, вошел в реку и нырнул. Вода окрасилась красным, силы были на исходе. Но погоня пока еще до берега не добралась, так что нужно было как можно быстрее уйти подальше.

Ли нырнул, но запас воздуха в легких быстро закончился. Усталость, раны, потеря крови неумолимо давали о себе знать. Силы были на исходе, а встречное течение делало всю затею еще более безнадежной.

Ли еще несколько раз глубоко вдыхал и нырял, но это уже больше походило на агонию – он чувствовал, что теряет сознание. С трудом вынырнув в очередной раз, парень услышал шум погони и выстрелы, которые неумолимо приближались. Ли уже нахлебался воды и окончательно обессилел, но выбора не было, нужно было продолжать. С хрипом втянув воздух, он ушел на глубину.

В ушах зазвенело еще громче, легкие жгло каленым железом, мысли путались. Тело больше не могло бороться. Ли понимал, что погибает. Он жалел лишь об одном, что так и не сказал Лань Шинь, что любит ее. Сознание померкло, и Ли медленно пошел ко дну…

ЭПИЛОГ

Несмотря на середину осени, день выдался теплым и солнечным. Красная площадь сегодня казалась особенно красивой, стрелки на часах Спасской башни искрились белым золотом в лучах утреннего солнца. Перед воротами важно и горделиво расхаживали голуби, их гульканье разносилось по всей площади, и прохожие останавливались полюбоваться этой мирной картиной. Воздух был наполнен спокойствием и тишиной, поэтому с трудом верилось, что где-то идет война.

За воротами Спасской башни послышались чеканные шаги. Голуби насторожено повернули свои головки, а когда шаги вплотную приблизился к воротам, пугливые птицы, как по команде, захлопали крыльями и взлетели в голубое небо.

Через пару мгновений створки ворот центральной башни Кремля скрипнули, и на Красную площадь ступили два советских офицера. Они с достоинством шли по мостовой, гордо расправив плечи и высоко держа головы. На возмужавшем лице Ли сияла умиротворенная улыбка – сложная миссия была выполнена, честное имя его отца – профессора Вэй Тао – восстановлено, убийца родителей и учителя Чэна уничтожен.

Прохожие с восхищением и теплом смотрели на подтянутые осанистые фигуры и останавливали свои взгляды на наградах, украшавших мундиры обоих бойцов. Среди других орденов и медалей ярко сияли золотые звезды Героев Советского Союза.

Офицеры остановились.

– Ну что, поздравляю тебя, герой, – Максумов протянул собеседнику руку.

– И я вас, товарищ майор, – Ли протянул руку в ответ и разведчики крепко обнялись.

– Това-арищ майор, Леха, сколько вас ждать! Водка же стынет! – послышался до боли знакомый протяжный голос.

Ли обернулся – к ним шел, улыбаясь во весь рот, богатырь Соколик с распростертыми руками, в которых были бутылка водки и стакан.

– Награды же надо обмыть!

За ним, навстречу офицерам, направлялись Митяй, Фанг, Жонг и Лань Шинь. Их мундиры гордо украшали медали и ордена.

– Ребята еще ночью прилетели, еле сдержался, чтобы не проболтаться тебе, – командир, улыбаясь, похлопал Ли по плечу.

Сердце Ли бешено заколотилось. Последний раз он видел девушку в партизанском лагере, и вот она здесь, совсем рядом, любимая и дорогая сердцу. Он, почему-то вспомнил их первую встречу в лесу, когда принял ее за мальчишку, и невольно улыбнулся. Разве мог он тогда подумать, что…

Его воспоминания прервали крепкие объятия Митяя.

– Поздравляю, брат!

Разведчики, по очереди, принялись поздравлять героев, а Соколик отдал бутылку и стакан Фангу, обхватил Ли своими крепкими ручищами, приподнял и начал мотать из стороны в сторону, громко гогоча. Ли, конечно мог вырваться, применив один из приемов кунг-фу, но он терпеливо ждал, пока богатырь успокоится.

Все рассмеялись, но звонче всех смеялась прекрасная Лань Шинь, стоявшая чуть в стороне.

Максумов кашлянул и строго скомандовал:

– Старшина Соколов! – но, тут же, смягчился, – да поставь ты Леху на место.

Богатырь послушно поставил Ли на землю, взял у Фанга бутылку и принялся ее открывать:

– Ну что, праздновать будем?

Пока разведчики, образовав круг, ждали, когда Соколик наполнит стакан, Ли подошел к Лань Шинь.

– Поздравляю, Вэй Ли. Ты заслужил эту звезду, – она протянула разведчику руку, и он вновь почувствовал ее тепло.

– Помнишь, перед тем, как мы расстались, ты хотела мне что-то сказать.

Девушка засмущалась и опустила глаза.

– Скажи ему, давай, – вмешался подошедший Митяй.

Ли опомнился и выпустил из своей руки руку Лань Шинь – ведь девушка была любимой его брата.

– Не сейчас, Митяй, – девушка скромно опустила глаза.

– Тогда скажу я, – Митяй, вдруг, стал серьезным, – когда ты попал в плен, все считали тебя погибшим, но только не Лань Шинь. Она верила, что ты жив и ждала тебя. Потому что любит. И ты ее любишь, брат. Я это понял еще там, в лагере. Просто мы не успели поговорить.

– Но все это время я думал, что вы…

– Мы с Лань Шинь хорошие друзья, – перебил брата Митяй, – Она твоя судьба. А я свою еще не встретил.

Митяй, задорно подмигнув, похлопал Ли по плечу и отошел к остальным.

Ли и Лань Шинь некоторое время молча стояли друг напротив друга. Признание, которое сделал Митяй, застало врасплох обоих. Девушка не могла скрыть своего волнения, милое личико ее порозовело. Ли улыбнулся и взял ее за руку.

– Это правда? – тихо спросил он.

– Правда, – так же тихо ответила она и, наконец, взглянула на него.

Ли нежно обнял девушку и осторожно поцеловал в губы. Для обоих это был первый в жизни поцелуй…

Над головами влюбленных великим океаном возвышалось безмятежное небо, у которого не было ни начала, ни конца – только бескрайняя ясная синь. Им верилось в эти прекрасные минуты, что и их жизнь будет такой же яркой и бесконечной, как это небо.