Герой

Майор повернулся и заметил, что вход в склад закрывается.

– Жонг, дверь!

Тот бросился к ней, но опоздал, дверь захлопнулась. Свет в помещении сразу же погас, и все погрузилось в абсолютную черноту. Разведчики включили личные фонарики. Максумов попробовал нажать несколько раз на кнопку и вызвать грузовой лифт, но безрезультатно.

– Есть другой выход?! – обратился он к Чжоу.

– Должен быть резервный механический подъемник! Только не знаю где! Надо искать!

Лучи фонариков заметались по стенам. Минут через пять усиленных поисков, тишину оглушил крик Жонга.

– Сюда! Нашел!

Максумов и доктор Чжоу подбежали к китайцу и увидели деревянную платформу с бортом, от которой вверх тянулись металлические тросы. Жонг посмотрел на часы – 4:20.

– Командир, пять минут до взрыва.

– Уходите, я вас подниму, – решительно сказал Чжоу.

– А вы?!

– Видимо, наступил момент, когда я должен искупить свою вину перед Родиной! Прощайте!

– Может быть, есть другой выход, для всех? – переспросил Максумов, глядя в глаза Чжоу.

– Я уже все решил! Уходите! Как доберетесь до верха, идите все время на восток, там река, сможете уйти!

Пожав руку ученому, Жонг и Максумов взобрались на платформу. Чжоу снял марлевую повязку с лица, улыбнулся партизанам, и стал крутить рычаг лифта. Подъемник медленно поехал вверх.

Через четыре минуты Максумов и Жонг выбрались из подъемника на твердую землю. Майор глянул на часы:

– У нас есть тридцать секунд! – бросил он, и разведчики со всех ног рванули от подземного склада. Отбежав как можно дальше, они упали на землю, прикрывая головы руками. Тут же под землей громыхнуло, землю сотряс мощный толчок, а потом еще один и еще, и еще… Из-под подъемника вырвался столб пламени, за долю секунды превратив дерево платформы в пепел.

Когда подземная канонада закончилась, разведчики вскочили и побежали прочь на восток от уничтоженного хранилища.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Бронетранспортер Ли, успел благополучно выскочить в тусклые лучи рассвета. Сбоку раздавались звуки выстрелов, и Ли заметил Соколика, который с балкона отстреливался от подступающих к зданию японцев. Перед центральным входом в штаб стояла пожарная машина, из которой солдаты вытащили «рукав» и пытались начать тушить яростные языки пламени.

– Тормози! – приказал Ли и, когда бронетранспортер остановился, ударил рукояткой пистолета Накаяму по затылку. Генерал потерял сознание и ткнулся носом в руль. Ли опустил его на пол и накрыл сверху кителем, одолженным у японского офицера.

Разведчик развернул пулемет и открыл огонь по врагу. Ряды солдат начали быстро редеть. Соколик поискал по плацу глазами – откуда пришла помощь? – и увидел Ли. Тот на минуту перестал стрелять и крикнул:

– Соколик! Давай вниз!

– Мне не выбраться, Леха! Уходи! – ответил тот, кашляя от черного дыма.

Ли выпустил еще одну очередь по японцам.

– Старшина Соколов! Вниз, я сказал! К выходу! Это приказ!

Увидев, что богатырь ушел с балкона, Ли выстрелил в бензобак пожарной машины. Облако взрыва накрыл японских солдат, стоящих рядом. Ли еще некоторое время стрелял по японцам, которые, один за другим, падали, как подкошенные.

После чего он открыл заднюю дверь бронетранспортера, запустил мотор и на скорости ворвался «задом» в стену пламени, низко склонив голову к рулю. Через мгновение бронетранспортер уже впритык стоял у ступенек крыльца штаба. Передняя половина машины была внутри огненной стены. Из дверей центрального входа выбежал закопченный сажей и дымом богатырь, как ребенка, неся на руках безжизненного Фанга. Он быстро, но аккуратно положил товарища в бронетранспортер и запрыгнул следом, закрыв заднюю дверь. Машина сорвалась с места, и, прорвавшись вновь сквозь стену пламени, понеслась прочь от здания штаба.

– Спасибо, Леха! Ты вовремя. Еще минут пять – и я уже стульями стал бы отстреливаться! – попытался пошутить Соколик, – А это…? – Соколик увидел лежащего под мундиром человека.

– Генерал Накаяма. Ну-ка, Соколик, замени меня, а этого посади рядом. Мне бумаги проверить надо.

Ли притормозил и, перебравшись в кузов, остался возле пулемета. Соколик уселся за руль, затем одной рукой поднял все еще бесчувственного генерала и усадил его на соседнее кресло:

– Ну, здравствуй, что ли, ге-не-рал.

Бронетранспортер вновь сорвался с места.

Ли резко дернул к себе крепко сцепленный наручником портфель Накаямы и тот, застонав, начал приходить в себя.

– Соколик, присмотри за ним.

Богатырь одной рукой поднял автомат и направил его на Накаяму, а второй продолжил управлять бронетранспортером

Ли открыл портфель и стал перебирать бумаги. Среди прочего он увидел кожаный блокнот отца; пролистав страницы, он нашел свой детский рисунок. В горле вдруг стало тесно, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

– Ну что там? – окликнул Соколик.

– Все нормально. Документы у нас.

Сзади донесся рев моторов. Ли обернулся и увидел японские военные автомобили, которые быстро их настигали.

Небо уже заметно посветлело – нужно было срочно уходить. Ли ткнул дулом автомата в затылок окончательно пришедшему в себя Накаяме и приказал:

– Отстегни наручники!

– У меня нет ключа, – ответил генерал с гадкой ухмылкой.

– Руку! – скомандовал Ли.

Накаяма спокойно, даже с равнодушием протянул руку. Молодой разведчик поковырял в замке наручников кусочком проволоки, раздался щелчок и браслет расстегнулся. Он бережно, как хрупкое сокровище, взял портфель и сел позади японца.

Соколик на мгновение обернулся назад.

– Ты, Леха смотри, чтобы…

И в этот миг Накаяма ткнул двумя пальцами в глаза богатыря, блокируя второй рукой автомат. Соколик с криком схватился за лицо. Бронетранспортер занесло, Ли отшвырнуло в конец кузова, и он ударился головой о металл машины. Накаяма бросился к открывшейся двери бронетранспортера и выпрыгнул наружу. Жестко приземлившись, он кубарем покатился по плитам плаца.

Усилием воли Соколик отнял руки от лица и снова схватил руль, глядя вперед слезящимися красными глазами. Бронетранспортер, тяжело, как раненый бык, понемногу выровнялся.

– Леха, где портфель?