Её Крепость

Когда я приехала в больницу, полностью выспавшаяся, в свежей одежде, с пакетом завтрака и термосом кофе, Диорит всё ещё спал, а папа сидел в коридоре с графическим листом в руках и просматривал новости. Я села возле него и молча открыла пакет. Папа благодарно поцеловал меня в щёку и принялся разворачивать фольгу на горячем бутерброде, который Сиерри смастерила из булочек, котлеты, овощей, яичницы и салата.

– Ты не обижаешься на меня? – спросила я.

– За что? – удивился папа. Он выглядел лучше, чем вчера, и кажется, уже не так сильно переживал.

– Ну, за то, что я погрузилась.

– Я немного вспылил, – сказал папа. – Вы с Алииссе такие упрямые, что невозможно. Но ты права. Это лучший наш шанс. Доктор, конечно, работает над другими вариантами, но надежды мало…

– Это он тебе сказал?

– Нет, но у меня у самого есть достаточная квалификация, чтобы понимать, что мы уже всё попробовали.

– Доктор Цаэр сказал что-нибудь полезное?

Папа покачал головой:

– Нет. Я спрашивал у Дио, ему он тоже ничего не говорил. Его больше интересовал след Эа в нашем доме, чем состояние твоей мамы.

– А мы так на него надеялись…

– Ну, он привёз Соу. Это же собирался сделать и Дио, но ему нужно было оформить кучу документов, обосновать востребованность, встать в очередь…

– А вчера ты назвал его шарлатаном, – улыбнулась я.

– Да, я вчера весь разнервничался. – Он смущённо потёр шею.

– Но сейчас уже всё хорошо?

– Я всё ещё переживаю за тебя и Алииссе, но после реального погружения ты сейчас спокойно разговариваешь со мной и хорошо выглядишь… Я хочу сказать, я преувеличил опасность.

– Всё будет хорошо, пап.

– Конечно, милая.

Я улыбнулась ему и направилась в палату. Диорит уже проснулся и, судя по влажной чёлке, успел умыться. В одной футболке и джинсах, без толстовки, он выглядел худее, чем я привыкла его представлять себе. Парень поблагодарил меня за завтрак и сел за рабочий стол, чтобы поесть.

– Райя тебя не сильно доставала? – с улыбкой спросил он, и этот вопрос вызвал у меня ступор. Дио спросил что-то не по делу? Когда такое было в последний раз? И было ли вообще?

– Нет, я заперлась в своей комнате, – улыбнулась я, всё ещё ощущая некоторую неловкость и оцепенение.

Диорит больше ничего не спрашивал, думая о чём-то своём. Он смотрел то на спящую маму, то на приборы, и иногда даже его взгляд падал на меня, но я понимала, что он вряд ли видит меня за своими мыслями.

Мне было приятно просто наблюдать за ним. Молчание не вызывало беспокойства или неловкости, и мы комфортно сосуществовали в одном пространстве, практически не взаимодействуя. Позавтракав, Диорит нашарил в своей толстовке, висящей на спинке стула, жестяную коробочку, и выбрав из неё что-то шуршащее, бросил мне через комнату. Он не сомневался, что я поймаю, хотя, даже если бы я не смотрела в сторону парня, конфета в прозрачной обёртке приземлилась бы ровно мне на бёдра. Апельсиновая. Он выбрал для меня апельсиновую? Или это первая, которая ему попалась? Или они у него все апельсиновые?

– Спасибо, – пробормотала я, и в тишине мой голос звучал слишком громко. Мне хотелось задать Дио возникшие в моей голове вопросы, но я сочла их глупыми и промолчала.

Парень кивнул, с отчётливым звуком возя маленькую конфету по зубам. Это было единственным шумом в комнате, и я в очередной раз почувствовала себя странно. Диорит думает, шевеля языком? Или только при наличии конфеты во рту? Почему в моей голове возникает столько дурацких вопросов? Я что, не способна на умную мысль в присутствии парня, который мне нравится?

Когда папа вошёл в палату, Дио уже готовил меня ко второму погружению. Ничего не сказав, парень просто подошёл ко мне и жестом попросил мою руку. А потом стал прикреплять к ней датчики, чтобы проверить, восстановилась ли я после вчерашнего.

Приготовления заняли какое-то время. Диорит внимательно смотрел на экран и с равными промежутками времени дёргал пальцем, то ли отмечая что-то, то ли переключая. Папа неотрывно следил за его действиями на мониторе компьютера. Мне ничего не оставалось, кроме как наблюдать за ними и ждать, пока мне отдадут шлем Соу.

Приземлившись в подпространстве уже не так резко, как в прошлый раз, я увидела Крепость, а вокруг неё – всё те же всепоглощающие мутные сумерки и огромный простор пустоши, уходящий в бесконечность. Источник света, как и вчера, видно не было, он словно только что зашёл за горизонт. Небо слабо светлело только у самой линии земли, а в чернильной вышине переливались тусклые звёзды. Были ли звёзды вчера? Кажется, нет.

«Дио, здесь появились звёзды!» – написала я.

«Ночью по приборам снова прошла волна. Это, вероятно, результат».

В предыдущем моём погружении в мамином подпространстве было точно такое же время суток. Есть ли в этом измерении вообще какие-либо сутки? Или послезакатное состояние перманентно? Отбросив эти мысли, я направилась к Крепости. Она казалась ближе, чем вчера, но всё ещё далеко. Слишком далеко, чтобы добраться до неё на своих двоих за одно погружение.

Шла я долго. Дио уже прислал две отметки по одному часу, но я решила проверить, могу ли дойти до замка пешком. Может быть, расстояние здесь, в ментальном подпространстве, отличается от реального. А ещё может оказаться так, что Крепость – это мираж. Возможно, я дойду до края пустоши и увижу, что здание висит в воздухе или ещё что похуже. Но ничего такого не происходило. Изредка я ускоряла шаг до бега, но при этом всё оставалось таким же. Чёрный замок по-прежнему находился далеко, вне досягаемости локационных систем коммуникатора.

Я не знала, как именно Диорит видит подпространство, и видит ли вообще, но после третьего моего вопроса об изменениях он сказал, что сообщит мне о любом сигнале. Похоже, Крепость и пустошь видела только я. А для парня всё это было набором строк, выводящих состояние в консоль.

В какой-то момент мне показалось, что замок перемещается, удаляясь от меня, и я резко остановилась. Движения, конечно же, не было. Диорит подтвердил это: ничего, кроме меня, во всём подпространстве не подавало никаких сигналов. Я просто устала. Это был уже четвёртый час погружения.

Выйдя, я начала терять равновесие, и Диорит едва успел поймать меня за руку, прежде чем я бы упала на пол. Это было больно, моё плечо чуть не вывихнулось, но я вовремя, пускай и очень неуклюже, подобрала непослушные ноги, переставила их, и вслепую нащупав диван свободной рукой, забралась на него.

– Ты предупреждай хоть, – спокойно сказал Дио, сняв с меня шлем.

– Извини. – Я неловко улыбнулась, потирая ноющее плечо.

– Не повредил?

Я пошевелила рукой, плечом, распрямила локоть.

– Нормально.

Дио кивнул:

– На сегодня хватит.

– Что-нибудь на приборах?

Он покачал головой.

– А где папа? – спросила я.

– Мой отец вытащил его «размять ноги».

– Хорошо.

Парень пересел за стол, отвернувшись от меня, и я смогла несколько расслабиться. Тишина, нарушаемая лишь печатанием Дио, была приятной, но она отличалась от тишины в мамином подпространстве. Там, на пустоши, она не казалась такой звенящей, как внутри здания. Больше ощущалась окутывающей… как в тумане или во время снегопада в безветренную погоду.

– Обед в пакете, – не отвлекаясь, произнёс Диорит.

Его неожиданная фраза повисла в воздухе, и когда я не ответила, парень посмотрел на меня. Во взгляде Дио было лёгкое замешательство, но я продолжала тупо смотреть на него, почти что любоваться.