Книга Земли. Первым заговорил шалфей

Летом здесь бурлила жизнь. В парке и в виноградниках проходили концерты живой музыки и оживленные дегустации вина. Дрезденцы любили устраивать здесь семейные пикники или просто кататься на велосипедах. А зимой жизнь в парке замирала. В это время он отдыхал от людей и полностью принадлежал проворным белкам, находящим в нем пропитание птицам и самому себе. С первыми лучами весеннего солнца это место удивительным образом притягивало к себе горожан, маня своей особой атмосферой. Казалось, что сам воздух этих холмов был пропитан какой-то еле уловимой смесью романтики, радости жизни и… изобилия. Да, это место казалось мне абсолютно самодостаточным и изобильным.

Эльбские дворцы были самостоятельным городом в городе. Когда-то здесь свил любовное гнездышко немецкий принц, сбежавший сюда из солдафонской Пруссии в свободолюбивую саксонскую столицу вместе с возлюбленной. Он построил здесь первый и самый большой дворец. А рядом обосновался его ближайший друг и соратник. Так на этих холмах возник второй дворец.

Сегодня он носил имя находчивого предпринимателя начала XX века Карла Августа Лингнера. Он сколотил целое состояние, кто бы мог подумать, на полоскалке для горла! Сто лет назад в эпоху эпидемий инфекционных заболеваний его продукт был большим новшеством, а тема гигиены человека становилась все более актуальной. Торговая марка Лингнера принесла ему сумасшедшую популярность и огромное состояние, большую часть которого он потратил на благотворительность.

В 1911 году по его инициативе в городе прошла первая всемирная выставка гигиены. Со своими выставочными павильонами приехали самые крупные страны и на Дрезден были обращены взгляды всего мира. Успех выставки был настолько большой, что после ее окончания из нее родился целый музей гигиены, существующий до сих пор. А свой дворец предприниматель-филантроп завещал городу с условием, что его двери должны оставаться открытыми для всех.

И к этим дверям у меня был свой собственный ключ. Нас было несколько женщин из городской сферы культуры и кино, владевших таким ключом. Мы, шутя, называли себя Кинобандой. Раз в месяц мы собирались в кафе под названием «Раскольникофф» в хипстерском районе города Нойштадт, творчески сочетающем русскую и немецкую кухни. К нам любила присоединиться и неразлучная пожилая пара – основатели нашего киноклуба – Ханна и Петер, которые в молодости работали в старой дрезденской анимационной студии и помогали нам своими знаниями и советами. За тарелочкой русского борща и немецкой кислой капусты мы планировали наши кинопоказы и распределяли свои дежурства в кинозале.

В то воскресное утро была моя очередь. Открыв массивную деревянную дверь еще пустого и терпеливо ожидающего посетителей дворца, я поднималась по парадной лестнице, устланной красным ковром, на второй этаж, мысленно представляя себе, как еще сто лет назад здесь ходили элегантные немецкие фрау, рассуждая о пользе личной гигиены в непростые времена.

В моем распоряжении был еще целый час – дети прибегут в кино шумной толпой лишь позже. Я отправилась прямиком на небольшую дворцовую кухню и собиралась заварить себе любимый мятный чай, чтобы затем насладиться им на просторном дворцовом балконе с панорамным видом на весь город.

Когда же я с чашкой ароматного чая в руках уже собралась вставить свой ключ в замочную скважину резной двери парадного зала, чтобы пройти к балкону, я вдруг услышала за спиной:

– Женщина с ключом – какая удача!

Я с удивлением обернулась. Посторонние посетители не часто забредали сюда в это время.

– Вы не могли бы провести нас на террасу на крыше? – попросила меня молодая семейная пара. На крыше дворца действительно была большая терраса с роскошным видом на реку, на соседние дворцы и панораму города, которую периодически открывали для посетителей. Я открыла им дверь к винтовой лестнице, ведущей на крышу, и вернулась к своему чаю.

Женщина с ключом. Женщина с ключом.

«А что, если у меня в руках, и правда, ключ?» – осенило меня в тот момент.

Я вспомнила, как совсем недавно прочла в одной мудреной книжке по ботанике, что соединение обонятельных рецепторов в нашем носу с химическими веществами запахов работает по принципу ключа, вставленного в замок. Каждое вещество обладает своей уникальной формой молекул, которая подходит лишь к определенному рецептору.

Точно так же, как каждый ключ имеет свою форму, которая подходит лишь к определенному замку! И когда такой ключ открывает свой замок, и вещество запаха соединяется с нужным рецептором, в нашем мозгу создается целый каскад сигналов! Именно он заставляет нейроны в мозгу сигнализировать нам, что определенный замок только что был открыт, рецептор простимулирован, и мы интерпретируем это как запах!

«Запахи – это ключ к пониманию языка растений!

А язык растений – это ключ к пониманию того, как все вокруг устроено!

И этот ключ сейчас в моих руках и от меня зависит, какие двери я захочу с ним открыть…»

Глава 14. Старый сад

Наш дом был окружен старым полузаброшенным садом. Им давно никто не занимался, и мне захотелось научиться за ним ухаживать. Высокие кусты живой изгороди вызывающе разрослись во все стороны и даже нахально захватили часть проезжей дороги. А их в свою очередь уже обвил своими темнозелеными ветвями дикий виноград, целеустремленно пробирающийся на ощупь все дальше вперед, свисая тяжелыми плетьми прямо на улицу. Вооружившись садовыми ножницами, первым делом я урезонила это зеленое буйство, указав ему на границы дозволенного. И мысленно представила себе, как разобью здесь зеленую лужайку и окружу ее клумбами с любимыми цветами.

Настроение сада задавали старые деревья, оставшиеся нам в наследство от прежней хозяйки. Ее звали Ева. Здесь рос высокий статный кипарис и пара туй – представителей его южного семейства ростом поменьше. В одном конце сада молодая стройная вишня в самом расцвете сил тянула ветви к небу, а в другом – старая груша клонилась к земле. Ее скрюченные от возраста узловатые черные ветви уже были разъедены плотно обвившим их серебристым мхом. Старая груша уже давно не приносила плодов и лишь пугала своим мрачным видом прохожих. Она напоминала мне, что у всего есть начало и конец, и что когда-то всему, уже отжившему и отслужившему свое, приходит время возвращаться в землю.

Погладив на прощание ее сморщенный черный ствол, уставший от цветения жизни, я вызвала лесоруба. С легким налетом задумчивой грусти я наблюдала за тем, как он выверенными движениями выпутывает ее ветви из электрических проводов и одну за другой спиливает части ее ссохшегося старческого тела. Я с благодарностью мысленно провожала ее в последний путь. В подарок от нее нам досталась богатая плодородная земля, щедро разрыхленная ее полусгнившими корнями, и превосходная кладка дров для камина. А в саду освободилось место для новой молодой жизни. Какой? Этого я еще не знала.

* * *

Мне хотелось узнать молчаливых хранителей этого старого сада поближе. Вот южная красавица туя. Ее мелкие листочки были похожи на маленькие пухлые пальчики с мягкими подушечками на обратной стороне. От их медово-хвойного запаха сразу же чувствовался прилив энергии, а легкие хотели широко дышать, словно наполняясь не воздухом, а чистым медом.

Я не удержалась и попробовала ее листок на вкус – как же это было вкусно, словно у меня во рту лопнула какая-то капсула с волшебным сочетанием эфирных масел и залила собой все дыхательные пути! От ее запаха невозможно было оторваться, хотелось дышать и дышать, ушла суета и гармоничные спокойные мысли текли плавно и размеренно.

При этом две плавные линии направились вдоль носа наверх к средним точкам на лбу на одном уровне с областью третьего глаза, чем-то напоминая усики бабочки. А из точек на горле, которые я назвала «нижние миндалины», две такие же плавные линии потекли наверх. Я назвала их так, потому что видела их как отражение известных докторам «верхних миндалин».

Примерно на уровне щитовидной железы в центре горла эти линии уходили вокруг шеи назад, огибая ее, словно корабль – остров. Они завершали свое плавание, свернувшись такими же усиками бабочки на затылке в двух точках ровно на уровне первого шейного позвонка, соединяющего голову с позвоночником. В анатомии он звался удивительным словом Атлант. Он поддерживал собой голову, словно легендарный титан, несущий на своих плечах всю Землю.

– Зачем?

– Для чистого дыхания – защиты интеллекта, – отвечала она.

В этот момент я вспомнила немецкое название туи – der Lebensbaum – что по-русски означает ни много ни мало как Дерево жизни! Ведь чистое дыхание и есть жизнь! Без дыхания жизнь невозможна. И оно в буквальном смысле прочищает нам мозги!

Мне инстинктивно захотелось засушить несколько ее веточек, чтобы время от времени окуривать ими помещения в доме. Похоже, только сейчас я поняла, зачем это нужно.

А невдалеке раскидистый куст старого можжевельника грелся на солнышке, выставив свои мохнатые лапы навстречу живительным лучам. Его ветви струились к земле копной темно-зеленых волос, украшенных изредка вплетенными в них сияющими ягодами серебристо-черничного цвета. От его терпкого хвойного запаха множество электрических импульсов поднималось откуда-то изнутри головы, согревало ее и весело бежало теплой волной по всей коже, устремившись затем вниз в сторону позвоночника. Я вдруг ощутила свои волосы, мне захотелось их гладить и массировать при этом голову. Включились пять главных точек спереди и сзади головы – центральная точка на лбу в месте начала роста волос, центры висков и две точки на уровне уже знакомого мне Атланта в самом низу на затылке. Но главным было ощущение, как сильно расслаблялось при этом сердце. Оно словно бы расправляло свои крылья, начиная широко дышать и даже петь!

– Зачем?

– Я – бальзам для сердца, – отвечал мне он.

– И как же тобой пользоваться?

– Пить отвар из моих листьев и коры, есть мои ягоды.

В этот момент мне вдруг представилось, что растения – это волосы Земли, и должно быть, ей также приятно, когда мы ходим по ней босиком и таким образом гладим их, как свои собственные. А она в ответ наполняет нас здоровьем и жизненной энергией. И я все больше понимала, что наше тело – это самый настоящий приемник информации, идеальное устройство для общения!..

«И как же ты будешь об этом говорить? – посмеивался надо мной мой же разум. – Тебе никто не поверит! У тебя нет никаких доказательств! Для того чтобы тебя услышали, получи сначала высшее образование: медицинское и биологическое. Диссертацию не забудь защитить и попрактикуй лет двадцать. Ах да, параллельно проводи многолетние лабораторные исследования на фокус-группах. Ну и нутрициолога тебе еще неплохо было бы добавить в портфолио, а то вдруг сморозишь какую-нибудь глупость. И вообще, ты в курсе, какими темпами развиваются сейчас нанотехнологии? Короче, тебе есть чем заняться. Развлекайся».

От его железной логики я почувствовала себя одиноким белым медведем на стремительно тающей льдине. Ведь он прав, ни в одном встреченном мной источнике информации о растениях я не встречала ничего подобного, ни в серьезных ботанических справочниках, ни в бескрайней мировой паутине. А тут еще и нутрициологи с нанотехнологиями. Передо мной словно бы высветилась неоново-зеленая табличка «выхода нет».

– Ну же, смелее! – задорно подбадривала меня молоденькая вишня с другого конца сада. – Просто смело говори о том, что видишь.

«Просто верь в красоту и гармонию, которую ты видишь», – вторил ей мой внутренний голос. Да! У меня не было другого выбора, кроме как продолжать слушать моих зеленых друзей, несмотря ни на что. И со временем их тихий нежный голос стал звучать во мне намного звонче и яснее, чем металлический голос холодного разума.

От запаха молодого вишневого листочка включались точки «козьих рожек» на лбу, активировалась вся лобная доля мозга и… согревались глаза. Они как будто бы напитывались целительным нектаром, и от этого им становилось тепло. Одновременно вырисовалась четка линия под глазами на уровне косточки глазницы размером ровно с сам глаз, ни больше ни меньше.

Я впервые увидела эту линию и существующие там точки с такой ясностью – они напоминали мне боевой раскрас индейцев. Теплые импульсы побежали из передних «козьих рожек» наверх и назад через их отражение сзади и через всю голову в ровную линию, которую хотелось назвать «саженью в плечах».

– Зачем?

– Для мудрости видения и смелости, – прошелестела на ветру вишня.

«Для мудрости видения и смелости, – повторяла я. – Для того, чтобы смело говорить о том, что видишь!»

Глава 15. Глаз Гора

Постепенно мой блокнот наполнялся записями и непривычными на первый взгляд рисунками, а в какой-то момент он закончился, и я взялась наполнять новый. Каждый раз после «прослушивания» и зарисовки нового растения, я исполнялась тихого благоговения перед этой красотой и мудростью ее Создателя.

Мои знания росли, а границы сознания расширялись.

08.06.2020. Появился неожиданный побочный эффект от моего общения с растениями – электрический свет становится практически не нужен. На него стали плохо реагировать глаза, они утомляются и автоматически пытаются закрыться и заснуть. Налаживается мой природный ритм – хочется рано ложиться и рано вставать вместе с солнцем. Оно словно будит меня изнутри, толкая с постели своими первыми лучами ровно на рассвете. Будильник становится не нужен. Любопытно…