Первые мысли. Сборник рассказов

Первые мысли. Сборник рассказов
Аода Керадай

В сборник включены три рассказа, основой которым была смена моих представлений о жизни. Эти мысли перевернули моё мировоззрение, показав мир с другой стороны.

Аода Керадай

Первые мысли. Сборник рассказов

Свет жизни

Алый диск явился из недр земли. Он прорывается сквозь почву, устремляясь в небо. Облака наполняются насыщенным красным, первозданным светом. Рождённый бесчисленное количество раз, новый рассвет знаменует начало пути, начало новой жизни. Багряное зарево, пробуждает мир ото сна.

Тёмная речка почти бесшумно, отмеряет ход времени. Она чиста, но без света, скрыто дно от чужих глаз. Она спокойна, но изредка, небольшие волны искажают гладь. Дикие утки, рыбы у поверхности, неосознанно вносят изменения в картину её бытия.

Высокая трава на берегах ухватывает частички новорождённого света. Покачиваемые ветром, красные кончики передают живой свет соседним листьям. Так и выживают держась друг за друга, прохладным Сентябрьским утром.

Рядом, на сонной мураве, сидит златовласая девушка. Когда является случай, Соарэ[1 - На Румынском языке означает «Солнце».] отрешается от каждодневных забот. Она может подолгу наблюдать за сакральным явлением, утратившим привлекательность в глазах многих. Оно завораживает как раскрывающийся бутон, дарящий огонь жизни. Само же наблюдение успокаивает и вселяет чувство, неподвластное словесному описанию.

С самого детства так повелось. Иногда в выходные, девочка напрашивалась с дедом отправится в тихий лес на весь день. Отдых на природе, рыбалка и еда на костре. Сейчас ей чуть меньше двух десятков лет, и с тех пор ничего не изменилось.

В полдень диск достиг зенита, пика своей яркости. Там, в наивысшей точке, кажется, что весь мир у ног. Свет его невероятно силён. Ни один человеческий глаз не стерпит такого величия. Он яркий, озаряет всё до чего может дотянутся, но он другой. Ещё мал и безрассуден, а потому, опьянённый властью, легко опалит невинное живое существо. Путь пройденный им ещё короток.

Небесный владыка подрос и лишился того трепетного, начального окраса. Того окраса, что показывает весь мир ещё зарождающимся, беспомощным.

Сейчас его лучезарная сила право в сто крат превзойдёт рассвет. Каждый луч, рассекая воздух, уже расскажет обо всём на что упадёт его величие. Пусть сейчас Солнце и сияет во всю силу, но свет его ещё белый и блёклый. Оно ещё мало.

Через несколько часов, свет станет жёлтым, менее сильным, но более насыщенным. Пройдя большую часть пути, Солнце набралось мудрости и не спеша движется к горизонту. Ещё через какое-то время, оно растворится за лесом, откуда за ним наблюдает человеческий глаз.

Лес, в котором люди оставят частичку своей жизни, похож на огроменную подкову. Домик охотничий, старый, покрыт влажным мхом, но ещё хорош внутри. Окошком чуть исказившимся, как и много лет назад, всё смотрит в пустоту внутри леса. Сам он стоит близко к внутреннему контуру леса, в нескольких стволах от него. Та полянка, что меж двух полос хвойных жителей, как длинный проход. Тянется до горизонта и слегка приплясывает рельефом. Кончается холмиками, небольшими, будто детской рукой нашлёпаны.

Солнечная дева возвращалась с берега реки по извилистой протоптанной дорожке. Оранжевые лучи сочились сквозь кроны, изредка прикасаясь к земле. Взгляд Соарэ устремлён за деревья, на залитую маревом полянку. Увидела она, как Солнышко уходит грустно со своего поста.

Возле домика, высокий мужчина с седыми поредевшими волосами. Он махнул рукой своей повзрослевшей внучке. Девушка поняла, что уха из наловленной рыбы уже приготовилась. Белый дымок, тонкой струйкой, сочился от висящего котелка. На монохромных углях, прыгали языки огня, похрустывая остатками древесины. Огненный диск показался над холмами, как раз когда ужин был окончен.

Чёрные осенние тучи нависли в небе. На них, светило оставило несколько, пока ещё жёлтых мазков. Прохладный ветер играет на полу сухой листве, что почти уже не держатся за своих родительниц. Под шуршащий аккомпанемент, с редких тополей, среди игольчатых кольев, слетают с ветвей желтоватые монетки.

Поблагодарив деда за вкусную трапезу, Соарэ отложила тарелку в сторону. Она встала, подошла ближе к полянке, остановилась за несколько деревьев и замерла. Осенний закат – самый опасный для чуткой души. И кроме чахнущего диска на небе, всё вокруг тоже умирает. Весь мир меркнет, всё становится пустым, безжизненным и тусклым. Девушка почти не моргает, провожает взглядом убывающий закат. Вспоминается ей всегда что-то грустное. Скорее даже не вспомнится, а промелькнёт, жалостливое, больное… Смотрит не отрываясь и словно чувствует боль Солнца. Чувствует печаль его: ещё утром резво поднималось в небеса, а сейчас, постарев, пройдя свой путь, оглядывается назад. Столько пройдено, сделано и ничего не изменить. Нельзя вернуться, прожить ещё разок, побыть с любимыми ещё одну минутку. Именно сейчас оно исполнено мудростью и могло бы разумно дарить свой свет, но молодость его уже давно позади. Время вдохновенно созидает и неумолимо разрушает. Наверное, от того и грустно, понимает оно что мир покидает и нет пути вперёд.

Деревья впереди станут чёрными из-за недостатка освещения. Почернели, словно им стало тоскливо или же страшно без прежнего света. Всё вокруг предчувствует неминуемый исход. Птицы притихли, деревья чуть наклонились, травы поникли. И разрывающее грудь чувство, скользнёт комом через горло. Закат помутнеет от вышедшей слезинки. Упадёт капелька от удара ресниц на щеку и медленно скатится. Брови задрожат и чуть приподнимутся уголки. Всем нутром чувствует как оно, в одиночестве умирает. И окрасится из зрелого жёлтого в умирающий багровый. Ещё несколько мгновений пред неизбежным концом.

Огненный шар склонился к земле – угасающий, слабый и кровавый. Кровоточащее зарево умирающего Солнца, бледной полосой легла на лес. Слабой хваткой оно ещё хочет хоть не на долго остаться в этом дне. Бледная линия света держалась за стволы хвойных великанов. Она просачивалась как можно дальше, к другим стволам, до которых могли дотянуться её лучики. Багровая лента пересекла охотничий домик. Часть её сияла на лице красавицы. Той, что с грустью, каждый вечер провожает светило. Полоска ещё сверкает в её прищуренных глазах. В ставших от света янтарных очах, жизнерадостно прыгали блики. Они не знают, что совсем скоро, последний красный выдох на небе за горизонтом, явит смерть Солнца.

Соарэ последовала за ними, за еле осязаемыми кожей, но невидимыми глазу ручонками. Она шла среди столбов леса, глядя как переливаются огнём исхудавшие нити света. Пыль резво плавала в красно-жёлтых лентах. По вершинам холмиков, растекалось предсмертное свечение.

Девушка вышла на возвышенность. Вместо жёлтых колосьев травы, её встретили окрашенные свежей Солнечной кровью, немые свидетели боя света со временем. Ещё несколько кровавых пятен оно оставила на верхушках елей. Аспидные тучи потянулись вслед за светилом – проводить и уложить в землю. Ещё несколько часов оно будет тлеть, навевая грусть на каждого посмотревшего, в его тусклый проблеск в небе. И когда в холодном мраке сгинет навсегда, на смену воспрянут звёзды и луна. А пока, дитя яркого дня, будет безмолвно провожать его грустной улыбкой.

Старый рыбак подошёл, шаркая по почти высохшей траве. И сам помнит, как очаровывает закат. Когда дед встал с внучкой наравне, никто не отвёл взгляда от истончающейся полосы, между землёй и облаками. Мужчина вздохнул, а выдержав паузу, произнёс вспомнившиеся ему слова:

Дед – прадед мой говорил: закат – мера жизни.

Девушка медленно направила сверкающие глаза на умудрённого годами мужчину. На лице златовласой красавицы была высечена картина утраты чего-то ей дорогого.

Девчонка вновь посмотрела на угасающее пламя уходящего дня. Эти слова заинтересовали, но смысл был понят не сразу.

Соарэ – Мера жизни…

Дед – У каждого из нас, однажды будет свой закат. Когда это произойдёт, обязательно вспомнишь свой путь, длинною в небосвод. Этот путь должен быть наполнен светом, а не мрачными тучами.

Каждый день оно рождается вновь и вновь. Тёмно-жёлтый диск восходит из чрева земли. Он взлетает набираясь сил и к концу дня, израненный падает в объятия матери.

Кто твой страх

Не благородный рыцарь, не отважный воин. Не безумный берсерк и даже не охотник, а тот, кто решился на действие. Этого человека не ведёт спартанская воля, да и руки с трудом удерживают копьё. Пронизанное страхом, всё тело вздрагивает вновь, увидев клыки и горящие глаза огромного пса. Размером как крупный бык, греет грязную чёрную шерсть на опушке в последних лучах Солнца.

Робкие шаги в шуршащей траве навстречу терзающему страху. Холодные пальцы крепко сжимают деревянную основу оружия. Медленно и пригнувшись, человек приближается к тому, кто изводит каждый день тысячи человеческих душ.

Услышав чьё-то приближение чудище поднялось и посмотрело в сторону человека. Сквозь сковывающее дыхание, ноги сами устремились к зверю. Остриё копья сверкнуло в огненном свете закатного светила. Монстр рысью бросился в сторону. Охваченный приливом смелости, человек рванул к Солнцу, где мелькал чёрный силуэт огромного существа. Долго бежал он, не давая шанса на исчезновение. Наконец, загнал зверя на скалу, что выбивалась из лесного массива. Впереди только обрыв и далеко внизу камни. Угольный пёс развернулся и нацелил, светящиеся пламенем, глаза на охотника.

Вновь, медленными шагами человек подбирался к монстру. В теле, как и в начале, ощущались оковы страха. Ладони с силой сжали ствол копья. Оставалось лишь решится, побежать ему навстречу и пронзить лезвием. На большее сил не хватит. Наполнив себя верой в лучший исход, человек побежал страху наперекор. Зверю оставалось только прыгнуть на охотника, так он и поступил. Мощные лапы коснулись плеч. Жуткий рёв пронзил уши человека. Зубастая пасть, желавшая откусить голову отклонилась под гнётом боли в груди. Остриё копья вырвалось из плоти пройдя сквозь тело мучителя душ. Человек оказался под тяжёлой тушей и с трудом выбрался из-под неё. Его оружие торчало из спины уже не монстра, а долгожданного трофея, долгожданной победы. Зверь испустил дух и кажется всё было кончено.

Позади послышались странные звуки. Человек обернулся и увидел ещё двух монстров. Поразительно, но он их знал. Знал потому как уже убивал их однажды, а теперь они вновь здесь. Длинная змея не меньше убитого пса, покрытая яркими узорами. Позади шёл серый паук с чёрными полосами. Размера он был так же не меньшего.

Победитель был в растерянности и твердил лишь одно – Вы же мертвы! Змей остановился раскрыв капюшон. А молвив речь, он сразил человека сказав страшные слова:

Змей – Мы не умираем просто так. Ты думаешь и зверь убит? Это лишь на время.

Человек – Каждого из вас! Этими трясущимися руками… каждого из вас!

Змей – Редкий страх оказывается побеждённым, с остальными, борешься всю жизнь.

Человек мотая головой и не веря в происходящее попятился и споткнулся о труп.

Змей – Их едва тёплое дыхание ты можешь ощутить когда вспоминаешь не очень хорошие события. Вспомни, победив этого восьмилапого, всё ещё содрогаешься при встрече с ему подобными. Он отдохнул, набрался сил и вновь ожил в твоей душе. Но знаешь, есть один верный способ…

Человек открыв рот, будто умолял взглядом открыть ему эту тайну.

Змей – умрёшь ты, умрём и мы. Правда умрут те, кто связан именно с тобой. Другие же станут и дальше находить тёплые места в глубинах человеческих душ.

Одинокие души

Одинокий птенец, в темноте и тесноте. Страх поселился в зарождённом сознании. Почему же всё так мало и мрачно?

Что-то внутри, глубоко в его крошечной головке, велит прорваться сквозь преграду. Малец внутри чего-то, но не всего окружающего пространства. Он вдруг понял, что мир гораздо больше чем кажется. Мир, что-то больше, чем то, что он видит. Он отчаянно сопротивляется сковывающей черноте. Дело сделано. Глаза режет от чего-то иного, столь удивительного и нового. Яркое Солнце, будто вталкивает обратно в скорлупу, только что показавшийся клювик. Он вырвется, сломает сковывавший панцирь и ступит на землю. Столько разнообразных красок в этом новом и невероятно огромном мире.

Теперь он не один. Рядом уже бегают другие, что похожи на него. И ещё одна знакомая птица, та что заметно крупнее. В её чертах, есть что-то манящее, приятное и родное. Как увидит малыша, подойдёт, поворкует и потрёт своим клювом.

Спустя несколько месяцев, потрёпанный пух сменится красивыми перьями. Красочный лётный доспех, вместо потёртой шубки. Уже не птенец, а свободная птица. Она делает взмах крыльями. Чувствует силу, с которой воздух сопротивляется её движениям. Чувствует, как каждое пёрышко прогибается и прижимается к соседней от прочности невидимой преграды. Гордая птица, расправила крылья во всю длину. Поток ветра ударил в оперённые паруса. Птица чуть пошатнулась. Она наслаждается предполётной подготовкой. Закрыв глаза, ощущает, как ручейки ветра, колышут кончики пёрышек.

Необъятный простор, неописуемая красота явилась новому жителю небесного мира. Сложно представить насколько он велик, по сравнению с тем крохотным пространством, в котором прибывал он, до выхода в свет.